Возвращались куда дольше, чем шли на задание. Всё теми же тёмными переулками от дома к дому, пока не пришли к притону. Однако прошли в него мы не через главные двери, а через окно в подворотне. В принципе, мы и выходили из него так же.

Там нас, сидя на скамьях по углам, слегка напряжённо сжимая мечи, ждали наёмники. На одной из скамей сидела и поскуливала в полусонном состоянии Юи, облокотившись на Вулфии. Но одного персонажа явно не хватало.

Так… где Стрими?

Я вопросительно оглядел свою команду, и пусть лица моего они не видели, однако мои телодвижения перевели правильно. Один из наёмников показал пальцем вверх, и я уловил едва слышимые тявкающие звуки.

Так, если оглянуться, то можно заметить здесь четыре верзилы, но не волка. Отсюда можно предположить, с кем она сейчас работает.

Ну чтож, каждый зарабатывает как может. Уж точно не мне судить или осуждать её. И чтоб не сбивать заработок лисичке, я спокойно сел на скамью и стал ждать.

Недолго.

Минут через пять она спустилась, поправляя на себе длинную юбку. В след за ней по лестнице спустился и волк.

Стрими, как-то виновато глянув на меня, быстро юркнула к Юи в то время, как волк с самодовольной улыбкой подошёл ко мне.

Чувак, если ты думаешь, что меня как-то заденет то, что вы трахались, то глубоко заблуждаешься. Мы не состоим с ней в отношениях и мне глубоко похуй, чем она там занимается. Мы лишь так, по разику и нормально.

— Я сделал всё. Твоя очередь, — сказал я, шагнув к нему.

— Так сразу, ни спасибо, ни по…

— Оставим это. Дело. Твои слова, что ты любишь без всяких церемоний переходить сразу к делу.

— Да, мои, — кивнул он, после чего перевёл взгляд на сопровождающего. — Всё сделано?

Тот ответил кивком.

— Отлично, отлично… ну чтож, нет смысла тебя удерживать в этом городе после произошедшего. Тогда ждите здесь. Я договорюсь и перед этим домом утром проедет несколько возов. У них будет двойное дно, там и спрячетесь.

— Туда не поместится провизия, которую мы с собой возьмём? — спросил я.

— Слушай, я сказал, что вывезу тебя, а не склад вещей. Только ты, твоя команда и всё. Тебя это не устраивает?

— Устраивает, — кивнул я.

— Ну вот и отлично, — с этими словами он вышел, оставив нас с двумя своими людьми в притоне.

Не знаю, что чувствовали остальные, но мне было глубоко похуй. Я устал. Нет, серьёзно, мне плевать на убийства, я ничего не чувствую зачастую. Но потом, через некоторое остаётся такой неприятный говнистый осадок на душе, который нехило так выматывает.

— Я… я это… просто ради денег…

Я нехотя открыл глаза и медленно повернул голову в сторону Стрими. Она с виноватым видом стояла около меня, словно что-то натворила.

— Стрими, ты моя жена? — спросил я.

Та, явно удивившись вопросу, покачала головой.

— У нас с тобой отношения?

Тоже покачала.

— Тогда смысл извиняться? Ты просто зарабатываешь как можешь. Ты мне ничего не должна и не обязана кроме нашего договора. Мы с тобой просто как работник и работодатель, и я не буду обвинять тебя в чём-либо.

— Просто я не хочу, чтоб меня считали шлюхой, — сказала она с ноткой упрямства в голосе. Словно её уже обвинили в этом.

— Никто и не считает тебя таковой, — ответил я. — Ты просто работаешь, ни больше ни меньше. И твоя работа куда лучше, чем у некоторых.

Например, чем у меня.

Волк не обманул.

Уже к утру около притона поочерёдно остановились три повозки. Каждая из них проезжала мимо, на несколько минут останавливалась, ожидая, пока туда заскочат люди, после чего вновь двигалась дальше, как я понял, получать груз.

Как выяснилось, все повозки имели небольшое второе дно, которое со стороны было не видно. Однако лечь в него можно было только плашмя и вчетвером. Ну или впятером, если очень постараться. Меня так вообще по дикой утрамбовывали туда, так как я не помещался, а снять броню отказался. Со мной легла ещё Юи, Стрими, Вулфи и один из наёмников. Остальные загрузились в другие повозки, что подъехали раньше.

— Ну удачи, чего ещё могу сказать, — улыбнулся волк, прощаясь со мной перед загрузкой и протягивая руку. Я молча пожал её. — Если что, заходи, для таких как ты всегда работа найдётся. И не только. Девушки на любой вкус, деньги… имей в виду.

— Поверь, остановись я здесь на недельку, и ты бы отдал мне все свои деньги, лишь бы я уехал как можно дальше отсюда, — беззлобно ответил я.

Волк несколько секунд вглядывался мне в глаза, после чего хохотнул.

— Да, ты прав, ты прав… Да это и чувствуется от тебя. Запах крови и боли. Словно зловоние, которое преследует иногда некоторых из нас. Знай, с такой аурой слишком редко живут в радости и счастье, умирая в кровати рядом с женой. Мы заканчиваем все одинаково зачастую. Без обид, просто наблюдение.

— Никаких обид, — покачал я головой. — Не имею привычки обижаться на правду.

— Вот и славно, — он повернулся к Стрими, которая в это время помогала засыпающей Юи лечь на своё место. — Будь аккуратной, лиса, слишком опасных попутчиков ты выбрала, не доведёт тебя это до добра. Да и как освободишься, загляни. За целую ночку сможешь себе до столицы заработать.

— Я… я подумаю.

Уверен, что Стрими согласилась бы, если я бы не платил ей столько денег. А так она свободно может позволить себе доехать докуда угодна с такими деньгами. Правда, судя по всему, лишний раз она точно не против заработать.

Да и волк… тот ещё философ попался, хотя говорил он действительно правду. Такие как он… такие как мы видим мир иначе, видим только плохое и редко хорошее. Всё пропускаем через призму цинизма, сдабривая это ещё и своим, зачастую не самым хорошим опытом.

Как бомжи, которые по стене говно размазывают, в конечном итоге даже белую стену делая коричневой. Любую картину говном сдобрим.

Я улёгся в потайной отсек, после чего нас накрыли дощатым плотным полом, который не имел щелей между стыками. С этого момента наше путешествие в роли груза началось.

Телега, не имеющая даже намёков на амортизаторы, подскакивала на каждом камне своими деревянными, оббитыми железом колёсами. Эти удары напрямую отдавались в наши несчастные спины и уже через несколько минут мне казалось, что всё тело само по себе вибрирует. А это мы даже из города не выехали!

За деревянными стенками телеги я слышал множество голосов фурри, криков детей, то, как зазывают к себе торговцы. Вскоре за стенками телеги слышались уже мат и крики рабочих, стуки молотков и грохот ящиков.

— Эта телега? Чо так долго? — я буквально слышал блеяние овцы или барана в возмущённом голосе.

— А я чо? Я ничо. Как смог, так привёз. Давай, чо за груз?

— И за тя мы задерживаем других, мать твою за хвост, — потом обычный гул склада во время работы и вновь голос. — Так, по накладным у тя двести единиц табака и триста единиц перца. Эй, бараны, загружайте!

И в течении получаса мы лишь слушали, как скрипит телега, как бьют по доскам сверху копыта, как переговариваются рабочие и бросают мешки сверху. Меня не покидало стойкое ощущение, что это сейчас всё нам на голову свалится. Более того, здесь было непроглядно темно и у меня возникало стойкое чувство того, что меня захоронили заживо.

Скажу так — после этой мысли мне было вдвойне стрёмно.

— Всё, двести единиц табака и триста единиц перца, уезжай. Следующий! Давай, быстрее! Быстрее!

Телега вновь двинулась по дорогам, уже не так рьяно и весело подскакивая на каждом камне. Она стонала, скрипела и, казалось, разваливалась под тяжестью груза, заставляя моё сердце замирать от страха при любом подозрительном скрипе.

Вновь слышался шум толпы и жизнь города, которая шла свои чередом, не глядя и может даже не задумываясь, сколько за последние сутки произошло и как на них это отразиться в будущем. Хотя может такое количество смертей не было чем-то из ряда вон выходящим.