Она заботливо вытерла мне лицо полотенцем и направила на меня руки. Уже знакомый свет полился из ладоней, и я почувствовал приятное тепло кожей лица. Ранки немного начали чесаться. Но уже через десять минут она странно взглянула на меня.

— Странно… У тебя такое медленное исцеление…

Я лишь сделал вид, что без понятия, о чём она говорит.

— Ладно. Скоро начнётся посвящение, так что тебе стоит поторопиться. Кровь больше не идёт, хотя раны сохранились. Позже зайдёшь ко мне, и мы продолжим. Не могу позволить, чтоб кто-нибудь ходил раненым или больным.

Она с таким видом посмотрела на меня, словно хотела обнять и затискать до смерти, но лишь вздохнула.

— Я понял, — кивнул я, встал и вернул ей тазик. — Тогда я поспешу.

— Да-да, иди, не стоит опаздывать, — кивнула она расстроенно, словно не хотела меня отпускать.

Вернулся я обратно тем же путём, что и пришёл. В конце концов, здесь было сложно заблудиться.

К счастью следов кроме шрамов о том, что было, не осталось. Одежда на мне была тёмного цвета и крови практически не было видно, что огромный плюс.

Я скользнул на ту самую ковровую дорожку и двинулся по ней через это строение. Почему строение? Да потому что я не знал, отнести его к замку или же к обычному строению. Вроде бы здесь и обычный дом, комнаты, залы и так далее. С другой стороны, похоже на замок — каменные стены, в некоторых местах подпорки, всё из камня, который ещё переживёт этот мир, бойницы в некоторых местах вместо нормальных окон.

По общему впечатлению я бы мог предположить, что универ отстраивали в случайной последовательности — сначала отстроили одно, потом другое, третье и так далее. И так отстраивали друг на друге, пока не получилось то, что есть. Словно складывали кубики в случайном порядке, выстраивая башню.

Главное, чтоб здесь лестницы не двигались и не было приведений. Не хочу срать и понимать, что в любую секунду оттуда может появиться чьё-нибудь лицо.

Очень скоро я оказался перед деревянными дверьми, которые открылись передо мной сами по себе. Открылись в довольно большой и красивый зал со стеклянным потолком. Здесь же располагались длинные столы от одного конца до другого с такими же длинными лавками. Он был ещё не заполнен. Скорее всего, по той причине, что большая часть сейчас приветствовала приезжих.

На меня никто особо не обратил внимания, так как все были приезжими и в тот момент либо были в каретах, либо уже здесь.

Я остановился, оглянулся, примеряясь, где бы сесть.

Один стол был заполнен одними самыми обычными парнями. Другой довольно симпатичными девушками, которых уж точно нельзя было назвать заурядными. Выбор был очевиден.

Естественно парни! Заебали меня уже бабы, одни бабы кругом, везде, всегда, я уже забыл, что такое мужское общество! Так что свят-свят. Может будучи обычным дрыщём я бы и выбрал стол… Шучу, не выбрал, засмущался бы. Но я бы всё равно думал о том, как классно было бы сесть там. Но сейчас я понял, насколько это сложно, и не попадусь на эту уловку. Хватит с меня личного бабского легиона.

К тому же там я практически сразу заметил копию фемки, её дочь Фемию. Так что даже если меня неожиданно прибило бы там сесть, я бы не рискнул этого сделать даже просто, чтоб не рисковать быть раскрытым.

Я, честно говоря, не знал, чего конкретно ожидать от местных личностей, садясь к парням. Всё могло быть с точностью наоборот от ожиданий. С одной стороны, они могли быть теми ещё уебанами, завистливыми подонками и пидоразами, мечтающими засадить тебе нож в спину или просто засадить тебе. С другой стороны, могли оказаться обычными положительными людьми, как и все в этом месте.

Но чтоб лишний раз не агрить судьбу, я сел на свободное место, скромненько смотря в стол и не спеша знакомиться с кем-то.

Правда если я не хочу говорить, это не значит, что другие не хотят говорить. Буквально через пару минут меня уже звали.

— Эй, парень! — Какой-то высокий и тощий, как кощей, парень смотрел на меня, явно пытаясь привлечь к себе внимание.

В моём мире, там, где я учился в школе на такое надо было отвечать: «своей маме эйкай». Все исходили из того, что если ты позволяешь кричать тебе «эй» то ты слабак и так далее. Так себе логика, но чего взять от дегенератов?

Поэтому я спокойно ответил:

— Своей… то есть, что такое?

— Тебя как звать? — спросил он, словно эта информация была жизненно необходима ему.

— Мэйн, а что?

— Да ничо, мы просто тут уже все перезнакомились. Меня зовут Кащей. Его…

И понеслось. Имена, имена, имена, ещё имена… Чувак, неужели ты веришь в ту чушь, что я действительно запомню все имена, которые ты мне говоришь?! Да вас тут несколько десятков! Как я вас запомню?!

Давай лучше так, вон тот парень похож на пидора, будем звать его «Педик», вон этот слишком перекаченный, будем звать его «Крепыш». Или вот этот, он такой тихий, что так и просится на имя «Чмоня». Тебя оставим Кащеем, а вот я уже имею второе имя — долбоёб. Мне кажется так будет проще, чем по именам запоминать.

Уже где-то в середине раздался голос одного из парней.

— Эй, а я сбился!

— Ничего страшного, я начну сначала, — ни капельки не смутившись, ответил он. — Его зовут Мэйн, меня Кащей, его — Диего…

Ясно, ты не Кощей, ты Говорун.

— Э-э-э… ну… когда… будет это… праздник? — растягивая слова и конкретно думая над каждым, спросил неожиданно один из парней. Он был довольно приятной внешности… естественно no homo, умным и вообще создавал впечатление человека, который всё знает и должен быть мозгом группы.

Но речь…

Ясно, будешь «Тугодумом».

Тугодуму ответил качок. Но и тут меня удивили. В отличии оттого, кто должен был быть как бы умным, этот заговорил ну чудовищно интеллигентно.

— Думается мне, очень скоро, — он достал из кармана очки и нацепил их на нос, оглядываясь. — Да. Почти всех собрали, судя по всему.

Пиздец, качок с туповатым лицом и скошенным лбом оказался чуть ли не ботаном, в то время, как ботан мог претендовать на место тупого качка, будь он хоть немного подкаченным.

— По скорее бы, — подал голос местный мачо. Идеальная фигура просматривалась даже через одежду. Модельное лицо, уверенный взгляд, классная причёска, короче всё как надо. — После этого можно по девушкам.

Он посмотрел на противоположную сторону, где сидели девушки и помахал им рукой. Те включили режим «смущенька», захихикали, разулыбались, зашептались, прикрывая рот ладошкой. Некоторые особо смелые помахали в ответ.

Так, ясно, наш мачо…

ДА ТЫ ЧО?! ТЫ ЧО, ПОКРАСНЕЛ?!

Я в лёгком шоке смотрел на того, кто тут должен был быть главным ёбарем и сердцеедом. Но кажется наш ёбырь был ёбырём только собственной руки, так как он сейчас был дико красным и смущённым, готовым провалиться под землю. Это не поведение настоящего мачо.

И чем больше я приглядывался, тем сильнее видел различия с моими стереотипами. Тот, кто выглядел как педик, сейчас вёл себя довольно нагло и борзо, словно заводила в драках. Чувак со счастливым лицом, который должен в моём мире уметь шутить, сейчас толкал такую пессимистичную речь, что даже я, просто услышав её, схватил дозу негатива, способную довести слона до самоубийства, а лошадь разорвать на куски.

И таких кадров был весь стол.

Сидящий напротив парень, который вроде выглядел нормально, спросил меня:

— Эй, Мэйн, ты откуда?

— Я с графства Анчутки.

— Чо? Есть такое графство, — вытянулось его лицо.

— Прикинь, есть, — подал голос, сидящий рядом с ним чувак с белыми длинными волосами, которого я прозвал мысленно белоснежкой. — Это это… ну… фракция Ночи, если не ошибаюсь…

— Фракция Ночи? — чувак, вновь посмотрел на меня. — Так ты из фракции Ночи?

— Я живу на её территориях, — поправил я его. — Я Мэйн Синителлер.

Я протянул ему руку. В ответ он посмотрел на меня, посмотрел на руку, после чего поднялся и потянулся ко мне. И тут я совершил ошибку — никогда нельзя ни к кому в ответ тянуться.