Это ещё один плюс в сторону того, что Эви которую я знал, осталась в прошлом.

— Вам надо быть осторожней, особенно служанке, чьё мнение здесь не замечают, — начала Эви, когда мы отошли подальше. — И эти хамы умудряются делать пакости даже в моём доме! — она вздохнула. — Только подумать, заниматься подобным у меня на приёме… И так каждый раз. Чему их родители учили…

— Возможно, ничему не учили, — сказал я вежливо.

— Я тоже так думаю. Но вот отсюда и начинаются проблемы. Они вырастают невоспитанными и наглыми. Думают, что можно мир весь прогнуть под себя, творить хаос и сеять зло, словно это не жизнь, а площадка для детей. Перестают что-либо замечать вокруг себя и только «я», «я», «я».

Мы прошли практически на другой край зала подальше от заварушки. С нами сюда пришли и бабы в полном комплекте. Подозреваю, что не все они графини, часть, скорее всего, из высших чинов.

— Классно ты обломала этого членососа, — неожиданно обняла её одна из ведьм, словно старую подружку.

Эви слегка смутилась.

— Да я просто…

— Кстати, а ты от куда узнала про заговор с целью захвата территории блохастого? — спросила одна из женщин в чёрном обтягивающим платье.

— Это тайна, — улыбнулась как-то неуверенно Эви. — У меня есть люди, что знакомы с ситуацией.

Подозреваю, что это Элизи. Значит она уже успела нашептать о случившемся Эви. А Дракула, получается, один из главных в группе обычных людей. Так, надо будет запомнить — прописать пизды графу по самые гланды и напомнить ему о том, что произошло здесь. Месть — дело святое.

Хочу заметить, что в этом обществе Эви выглядела как девушка, попавшая в группу оторв. Все такие дерзкие, а она смущается и ведёт себя не уверенно. Однако, несмотря на её такой вот забитый вид, все старались держаться определённой грани. Они вроде и разговаривают с ней фривольно, однако я почему-то чувствую, что каждая сохраняет определённую дистанцию.

Но если не обращать на это внимание, то их группа выглядит вполне нормально.

— А это что за детка, которую ты вырвала из когтей страшного буки? — Поинтересовалась девушка в зелёном платье.

— Я Мэйн, госпожа графиня, слуга моей хозяйки графини Элизианы.

— Вот оно что… Я смотрю, среди графов появилась ещё одна девушка. Ну что же, ей будет нелегко в таком обществе мутантов выжить, — пожала она плечами.

У девушки в зелёном были прямоугольные очки на носу, словно у библиотекарши, чёрные кучерявые волосы, которые были собраны в два хвостика-дрели, и вообще, какой-то зеленоватый оттенок всего — от глаз, до ногтей. Словно она сама по себе зелёная.

— Ладно, раз самое интересное уже прошло, пойду, потрещу с графом Синей бородой, — сказала девчонка в костюме из секс-шопа. — А может и не только. Ты со мной?

Она дёрнула подбородком в сторону женщины в огромном бальном платье.

— А почему бы и да, — усмехнулась она и посмотрела на Эви. — Тебе даже не предлагаю, ведь что тебе другие, когда ты спала с самим антигероем.

— Мне просто не нравится Синяя борода.

— Зато у него тело мускулистое и член здоровый.

Эви вновь мило покраснела и отмахнулась рукой, а девушки из секс-шопа и в огромном платье рассмеялись, прикрыв рот ладошками и удалились. Другие тоже начали расходиться, перекидываясь парой слов с Эви, на что она всегда вежливо отвечала.

Так мы остались практически одни.

— И как тебе бал? — спросила Эви.

— Необычно… — ответил я. — Но больше меня поразил сам зал. Он словно в небесах находится, таково было моё первое впечатление. И ведь не сказать, что на улице сейчас ночь.

— Да, этот зал прекрасен. Пришлось потрудиться, чтоб сделать его таким.

— Я просто удивлена. Мне всегда рассказывали, что этот замок принадлежал злой ведьме, но попав сюда… я даже не знаю, что и думать.

— Злой ведьме? — рассмеялось весело Эви. — Вот как меня некоторые величают? Это забавно! Но… возможно я действительно злая ведьма. Позволь…

Она взяла один из бокалов, который я до сих пор держал, и отпила.

— Я всегда хотела, чтоб бал был местом, которое объединит людей, однако все сюда приходят сплетничать, мериться силой и искать свою половинку на эту ночь или минуту. Печально это, — вздохнула она. — Ну ничего, скоро будет время танцев.

— А это правда… — начал я играть неуверенную и любознательную девушку, — что вы знали антигероя?

Эви улыбнулась, отпивая из бокала, и кивнула.

— И… каким он был?

— Каким? — она задумалась. — Был… стойким, сильным, целеустремлённым. Он был хорошим другом и товарищем, который никогда не бросал своих и всегда смело шёл вперёд.

Блин, да я сейчас лопну от гордости, так она меня расписала. Только вот силу, стойкость и целеустремлённость надо вычеркнуть, это всё ложь и пропаганда.

— Вы скучаете по нему?

— Скучаю? Интересный вопрос, меня ещё никогда о подобном не спрашивали, — посмотрела на меня Эви с лёгкой улыбкой, и я как-то весь внутри сжался, настолько мне не понравился её взгляд. — Мне его действительно не хватает. Он очень сильно повлиял на мою жизнь и очень много сделал для меня самой, хоть и не всегда хорошего. Но он был рядом, можно было знать, что он не бросит тебя и придёт спасать, сея хаос и разрушения. Так что я могла бы назвать его действительно дорогим мне человеком.

— Ясно.

Забавно то, что в её словах чувствуется искренность. Возможно потому, что она действительно говорит искренне. И мне кажется, что в этом её сила. В искренности.

Нет ничего более хуёвого и опасного для любого человека как искренность. Будь он плохим или хорошим, искренность вводит тебя в заблуждение. Она заставляет тебя видеть человека лишь наполовину и думать, что он тебе открывается. Некоторые умеют очень хорошо прикидываться, но если ты лишён этого таланта, то просто говори искренне. Люди это почувствуют, как лёгкий ветерок, что дует из дыры толчка тебе в жопу.

И тогда этот «искренний человек» тебе клизму и сделает. Обманчивое впечатление — страшная сила. Ну хоть добрая половина в ней осталась.

— А что касается тебя, Мэйн? — спросила Эви. — Как ты оказалась слугой?

— Я не помню, госпожа графиня Эвелина. Я была ребёнком, когда это случилось. Потом меня покупали, продавали. И в конце меня привезли в пасмурный край. Там меня купила госпожа, от чего я ей благодарна от всего сердца. Быть её слугой намного легче чем рабом у других.

— Ты выглядишь довольно свободной для раба, — улыбнулась Эви. — В тебе есть внутренняя сила, которой нет в зажатых слугах.

Похвала ли это? Нихрена, это констатация факта. И я боюсь, что Эви просто делает выводы. Мне становится не по себе, так как возникает ощущение, что я на допросе. И сейчас она прощупывает меня, смотрит, насколько я действительно та… тьфу ты, тот, кто есть.

— Некоторые рабы, с которыми я работала, никогда не теряли надежду. И они меня научили этому.

— Не терять надежду? — рассмеялась Эви. — Ты довольно оптимистичная… — но видя моё непонимание, она улыбнулась. — Извини, я думала, ты поймёшь.

— Пойму? — не понял я.

— Шутку, — пояснила она. — Потерять надежду, которой и так нет, — но вновь встретила мой полный непонимания взгляд. — Но… ты видимо и не знаешь эту легенду про надежду, да?

— Извините, я не очень образована, — поклонился я.

— О, это очень интересная легенда, — засветилась Эви, желая рассказать кому-нибудь её. — Хочешь послушать?

— Я была бы очень благодарна.

— Отлично! — она допила из бокала, отдала одной из разносчиц и принялась мне рассказывать эту историю, видимо обрадованная благодарным слушателем. — По легенде раньше в этом мире не было систем, не было званий или чего-то другого. Это был обычный мир. Было зло и добро, но, как и в сказках, добро побеждало зло. Но вот однажды в этом мире поселилось зло. Оно дало статистику людям и зло стало сильнее, так как оно постоянно убивало других и качалось. Чтоб остановить это, герои собрали огромную армию и пошли на то зло, давшее статистику, войной. Они почти дошли до неё, но проиграли, из-за чего потеряли надежду. От горя Богиня Надежд умерла и исчезла из мира. Теперь здесь нет надежды.