Пара ударов, и Диор валится обратно на пол. Весь в крови, избитый, но такой же ублюдочный на вид, всё ещё живой и, о чудо, в сознании. Глядишь, он и с открытыми глазами спит.

Что, Диор, больше никто не спешит тебе на помощь?

Я подошёл к нему и слегка приподнял за одежду, подтащив к своему лицу.

— Посмотри на меня, Диор, такого ты хотел увидеть человека? — тихо спросил я. Его голова покачивалась так, будто он с трудом её держал. — Давай же, скажи, это входило твои планы, говна ты кусок? Ты же этого хотел? Машину для убийств, которая всех перебьёт для тебя? Ни жалости, ни сомнений? Давай, хоть, блять, слово скажи!

— Долбоёб…

— Не то, что ожидал услышать, признаюсь, — вздохнул я, намереваясь ещё раз ёбнуть ему по морде.

— Я просто… захотел дать тебе право, идиот…

— Захотел дать право? — не понял я.

— Ты ничего не помнишь, но судишь по своим догадкам… — пробормотал он, продолжая улыбаться. — Я сделал всё правильно, просто не думал… что ты такой долбоёб…

Его взгляд сдвинулся за моё плечо, и моя реакция была мгновенной.

Оттолкнув Диора обратно на пол, я тут же развернулся. И успел прямо в полёте поймать за шею одной рукой эту Хлину, словно какую-то озлобленную кошку, которая даже встать в теории не должна была после такого. Но не успел отбросить от себя, когда она со злобной мордахой просто протянула ладони и коснулась моих висков…

Кажется… я понял её секретное оружие против любой угрозы…

Меня оглушило видениями, словно кто-то ударил по голове молотком. Почти так же, как с оракулом, но без боли. И здесь не было водоворота видений, которые кружились вокруг меня. Нет, здесь было всего одно-единственное видение, которое мелькало перед глазами, пытаясь показать как можно больше за короткий промежуток времени картину жуткого, не предвещающего ничего хорошего оттенка — красного.

Кроваво-красного, будто пропитанного кровью.

Я смотрел на него прямо сейчас, сам был в этом видении, как сторонний наблюдатель, бесплотных дух, который везде. Наблюдал за тем, как человечество, которое постоянно пыталось уничтожить само себя, теперь боролось за собственное выживание, цепляясь когтями и зубами в тот самый шанс, который все называют чудом.

На моих глазах люди гибли тысячами в отчаянной попытке отсрочить неизбежное, отсрочить конец реальности, который не смогли отсрочить сами жители этого мира. Гибли за чужих людей, за чужой мир, обрушивая всю разрушительную мощь технологий на то, что ползло из-под туманов.

Я видел красное небо и бесконечные пожары, миллионы трупов и миллионы ещё живых, борющихся в отчаянной попытке отстоять мир. Наблюдал за тем, как небо закрывают огромные десантные крейсера, десятки крейсеров, как сверху десантируются воины, а на земле вспахивают тысячи снарядов. Как люди бросаются на нечто чуждое всему живому и реальному, словно больные, пытаясь заткнуть образовавшуюся прореху своими же жизнями.

Мир на тысячи километров погрузился в бесконечную войну за выживание, в которой они не могли выиграть и слишком поздно понимали, что отстоять этот мир не способны. Что эту битву они проиграли в самом начале, ещё до того момента, как пришли защитить его.

Этот мир горел, кипел, заваленный техникой и трупами, скелетами когда-то величественных городов и мёртвыми лесами, где реки стали кислотой, а на полях не растёт даже сорняк. Обречённый мир.

Мир, в котором случился прорыв.

Это видение повторялось и так, и эдак под разными углами, как будто пытаясь свести с ума и… возможно, уже сведя ту, которая каждый день была вынуждена смотреть на то, как гибнет её мир и как все живые уже давно обречены. Изо дня в день на протяжении многих лет…

Но было в этом видении и ещё кое-что, словно маленькое фото, картинка, воспоминание, такое важное, что сохранилось внутри этого ада…

Я дёрнулся назад к реальности, пытаясь выбраться из видения, и…

Очутился в комнате. В той самой комнате, где дрался с Диором. Казалось, ничего не изменилось с того самого момента, как я провалился в чужое видение, однако по ощущениям прошло минут десять.

Хлина лежала где-то в стороне, тихо хныча и держась за нижнюю челюсть, которая была неестественно свёрнута, давясь кровью и соплями. Диор кряхтел где-то позади, пытаясь встать. Я обернулся ровно в тот момент, когда он поднялся на ноги, и одним ударом отправил его обратно на пол. Пусть, блять, даже не встаёт пока.

Сейчас я хотел лишь одного — получить ответ, который всё это время хранился в поместье, как подсказка, если всё вдруг пойдёт по пизде и надо будет напомнить, с чего всё началось.

Тэйлон был конченным долбоёбом, действительно, раз решил оставить подсказку аж, блять, так.

Выйдя в коридор, я наткнулся на служанок, которые хлопотали над матерью без чувств. Увидев меня, они вовсе побледнели.

— Диору и Хлине тоже помочь, — кивнул я на дверь. — Диора к кровати привязать, чтобы, блять, ни шагу никуда не сделал. Пусть стража вам поможет, — кивнул я на стражу, что мялась рядом. — И ещё раз, — понизил я голос, — чтобы привязали его к кровати.

Те испуганно закивали головой, замельтешили, выполняя поручение.

Я направился по коридору к лестнице вниз и когда подошёл к толпе, та сама и разошлась передо мной. Я видел и Арамзу, и Ушастую, и даже Догмана, который хотел уже было что-то мне сказать, но решил промолчать. Возможно, понял, что я сейчас не в настроении выслушивать нравоучения. Единственное, что меня сейчас интересовало, находилось под землёй.

Выйдя из поместья, я сразу направился к Айсэрена Монтаро, где обитали духи. Подошёл к этому каменному строению из старого камня и громко произнёс:

— Я пришёл получить ответы на свои вопросы.

Будто уже ожидая меня, каменная дверь послушно заскользила в сторону, пропуская в свои тёмные утробы.

Тэйлон… шифратор хренов…

Я спустился в самый низ, в зал, подсвеченный флуоресцентными грибами, после чего направился прямиком к алтарю, но лишь за тем, чтобы достать кое-что из него.

Было, наверное, чудом, или же так было изначально предначертано, что я в прошлом спущусь сюда и вытащу из того сундука странный, самого обычного вида медальон с откидной крышкой, отложу в сторону и забуду положить обратно, из-за чего он и останется дожидаться своего часа.

Когда я его в первый раз увидел, вспомнил о Джонни, но кто бы мог подумать, что в этой шутке была и доля правды.

Я нашёл его там, где оставил — за алтарём на земле. Поднял его, откинул крышку и немного задумчиво огляделся. Я знал, что надо делать, потому что уже когда-то видел нечто подобное, пусть и в немного другой форме. Не найдя больше ничего более подходящего, я чиркнул тыльной стороной руки по краю каменного алтаря, оставив на ней ссадину.

Какая разница, откуда кровь, если она моя, верно?

После этого я просто капнул на ту небольшую выемку, что была внутри.

Я просто хотел окончательного ответа на вопрос — ради чего всё это было затеяно?

Есть такая вещь — банк памяти.

По сути, это был самый обычный личный дневник, в который можно было записать всё, что тебе было важно. Просто в каждом мире он имел свой вид: в одних мирах его записывали на носители информации с помощью аппаратуры, которая считывала образы с мозга, в других использовали собственные воспоминания, добавляя их к другим. Некоторые вовсе не парились и просто записывали в тетрадь.

А был способ, который основывался на памяти крови. Как говорили в некоторых мирах, кровь помнит всё.

И то, что я сейчас держал в руках, обычный медальон, был как раз из тех артефактов, чей принцип основывался именно на крови. Капни кровь, и ты вспомнишь абсолютно всё, что когда-то забыл или хотел сохранить в том виде, будто всё произошло только что. И если бы не образ в голове Хлины, которой я сломал челюсть, хрен бы я догадался, что это и есть тот самый банк памяти.