Лан-Ар молчал. То, что он мог ответить, витало где-то рядом, в темном и душном воздухе – но никак не желало обретать внятную форму.

Нитар-Лисс покачала головой.

– Счастливы те, кто не задумывается, – медленно сказала она, – но ты, кажется, не выглядишь счастливым.

И вдруг, зло сверкнув глазами, спросила:

– Шез-Нолда больше нет здесь, так чего тебе еще надо?

– Ничего.

Лан-Ар вздохнул, огляделся. Кажется, на эту ночь все закончилось; теперь усталость давила каменной глыбой, хотелось просто лечь, закрыть глаза и не о чем не думать.

– Хм. Ничего… Сам-то ты в это веришь?

Ийлур так и не понял, что такого сделала Нитар-Лисс – только моргнул при виде ее свалившегося на пол одеяния. Она отточенным движением перешагнула через шелк.

– Что бы там ни говорили, Лан-Ар, Шейнира сильна в наших сердцах. Слишком мало в Эртинойсе тех, чье сердце на самом деле исполнено света. В моем уже давно царит тьма, в твоем обитают сумерки. И чем закончится наш поход, не известно даже Санаулу.

Он хотел что-то сказать, но не успел. Думал, что прикосновение к коже Нитар-Лисс будет подобно глотку прохладной воды, но ошибся. Жрица Шейниры вся горела, словно у нее был жар.

… – И что теперь? Меня тоже принесешь в жертву?

– Нет. – она зевнула, – твое время еще не настало. Не беспокойся об этом.

…По земле стлался туман, оседая алмазной пылью на траве и застывая хрустальными каплями на паучьих сетях. Дорога, мощеная ракушечником, тонула в сумерках; над головой шелестели ладонями-листьями старые клены – и все мешалось вдали сизой дымкой, разбавленной уходящей ночью.

– Мне не дает покоя убитая Эльваан, – громким шепотом сказа Эристо-Вет.

Элеана, как живая, стояла перед глазами. Круглая мордашка, задорная улыбка, хитрый прищур ярких аметистовых глаз. И вот теперь – ее не стало. Кто мог желать ее гибели? Обманутый клиент, обычный вор – или же… Те, кто может стоять за убийством Ин-Шатура?

Эристо-Вет покачала головой. Нет, что-то здесь не так. Ведь Посвященный сам сказал, что его убила Нитар-Лисс, а в тот вечер, когда отрубили голову Эльваан, темная ийлура была далеко.

«Но, может быть, у нее в Альдохьене остались сообщники?»

– Кто мог ее убить? – пробормотала она, уставившись на жесткий гребень щера, – да и зачем?

Дар-Теен молча ехал рядом. Он, как и раньше, предпочитал не вмешиваться в размышления Эристо-Вет, а тихо думал о своем. Кэльчу задремал в седле и поминутно клевал носом, было бы правильным разбудить его – не приведи Фэнтар, свалится да свернет себе шею, но болтовней надоел он всем хуже горькой редьки, и Эристо-Вет мстительно не будила его, наслаждаясь воцарившейся тишиной.

Она зевнула. Провались все к Шейнире, сейчас бы заснуть… Но время дорого, да и осталось до Хатрана совсем немного.

– Ин-Шатур сказал, что его убила Нитар-Лисс, – прошептала ийлура.

И нахмурилась. Если она начинает рассуждать вслух – плохо дело. Значит, запуталась окончательно…

«Да и… проклятье! Разве Ин-Шатур говорил, что его убила именно Нитар-Лисс? Ведь он… да, он всего лишь сказал, что эта женщина очень опасна. И все».

– Бедная Эльваан, – ийлура вытерла набежавшие вдруг слезы, – хотелось бы знать… Осталась бы ты в живых, не навести я тебя со своими дурацкими вопросами?

– Не стоит себя винить, – подал голос Дар-Теен.

Он пришпорил щера, поравнялся с Эристо-Вет.

– Даже если ее убили из-за того, что она увидела в гранях Темного кристалла. Более того, если это так, то ты поступаешь правильно. Не стоит быть куклой в руках метхе Альбруса, я так думаю.

Эристо-Вет поймала себя на том, что окончательно раскисает. Ей вдруг стало жаль себя и Дар-Теена, и свои мечты о «тихой жизни когда-нибудь», и то, что этот ийлур будет еще много лет безмолвно ждать ее, поддерживая в тяжелые минуты и ничего не требуя взамен. Она тихо всхлипнула и отвернулась.

Ведь, по сути, что им мешало быть вместе? Только то, что она его не любила. Наверное, не любила…

– Хатран, – негромко заметил Дар-Теен, – смотри, мы подъезжаем.

Кэльчу, задремавший в седле, встрепенулся, потер глаза.

Эристо-Вет вздохнула и тронула поводья своего щера. Ей совершенно не хотелось слушать тот словесный поток, что извергал их маленький спутник. Она даже мысленно поблагодарила Фэнтара за то, что в жемчужной дымке занимающегося дня наконец появились очертания высоких стен.

– Благослови Хинкатапи мой день, мой кошелек и мою торговлю, – забормотал за спиной кэльчу.

Эристо-Вет зевнула. И подумала о том, что для обыска кельи Посвященного Ин-Шатура было бы неплохо разжиться двумя рясами.

…– Главное, найти послушников, которые готовы отдать нам свои тряпки, – изрек Дар-Теен.

Ийлур остановился и, задрав голову, принялся разглядывать барельефы, венчающие каждую из четырех колонн Храма. Сюжетами служили деяния Фэнтара в Эртинойсе: сотворение ийлуров, возведение первого храма, обучение ийлуров кузнечному мастерству – в частности, изготовлению мечей, и, наконец, низвержение Шейниры в подземное царство. На последнем барельефе Мать Синхов была какой-то маленькой, гораздо меньше отца всех ийлуров, и жалко вскидывала тонкие ручки в попытке защититься от Молота Света, коим Фэнтар воинственно размахивал прямо у нее перед носом.

– И будут дети мои подобны лучам света, – процитировал Дар-Теен и замолчал.

– А свет может как дарить жизнь, так и отнимать ее, – закончила за него Эристо-Вет, – пойдем в Храм. Уж там-то должны быть послушники.

– Готовые оголиться перед алтарем Пресветлого…

Глядя на ухмыляющегося Дар-Теена, ийлура уперла руки в бока.

– Сдается мне, твой язык был сотворен отнюдь не Фэнтаром!

Он почесал отросшую бородку, затем поправил на плече лямку дорожного мешка.

– Чего мы ждем, Эристо? Храм перед нами.

Ийлура еще раз окинула взглядом барельефы, мимоходом подумала о том, что неизвестный скульптор сильно польстил Фэнтару, изобразив его едва ли не в четыре раза больше Шейниры, и поплелась вслед за Дар-Тееном.

На входе она смиренно поклонилась двум Посвященным, стоящим на страже Храма. И, надо признать, трудно было придумать лучшую охрану для сокровищниц Света: Фэнтар склонял свой слух к молитвам посвященных, даруя им Силу Битв. А настоятели Храмов и посвященные высших ступеней вообще могли испросить эту силу одним движением мысли, не тратя времени на произнесение нужных слов. Ну, а всем известно, что мастерство, дополненное священным Даром Покровителя, делало ийлуров непобедимыми в бою. Так что стоило пожалеть того смельчака, который бы попытался проникнуть в Храм с целями, далекими от благочестивых.

«Чем мы и занимаемся», – Эристо-Вет стало тоскливо на душе.

Ей вовсе не улыбалось сойтись в бою с посвященными, потому что единственно возможным исходом было бы позорное бегство через Границу. Ийлура покосилась на Дар-Теена – тот уверенно топал впереди, но пальцы по привычке держал на рукояти меча.

Перед Молитвенными Покоями, как и полагалось, путь им преградили Врата Познания – идеально гладкие зеркальные створки. Так уж повелось от самого первого Храма, возведенного самим Фэнтаром: взгляни на себя и познай глубину своей веры.

Эристо-Вет критически оглядела свое отражение. Невольно улыбнулась: Врата были расположены таким образом, чтобы каждый, взглянувший в зеркало, за своей спиной видел самого бога-покровителя – синеглазого и светловолосого, с боевым молотом на плече. Казалось, что божество заглядывает через плечо; еще чуть-чуть – и заговорит…

Ийлура покосилась на отражение Дар-Теена. Пожалуй, северянин сам похож на изображенного на фреске Покровителя – такой же синеглазый и светловолосый, только молота не хватает. Взглянула – и явственно ощутила, как на затылке шевелятся волосы.

«Убереги нас Фэнтар…»

Из-за плеча ийлура в зеркальную поверхность Врат вместо Фэнтара Пресветлого смотрел элеан.