– Ты знала, что взять Око значит умереть? – прищурилась Эристо-Вет.
Нитар-Лисс не стала юлить.
– Я догадывалась. Поэтому и позволила Лан-Ару взять его. Нужен был кто-то… вроде этого ийлура, заблудившегося в собственном лабиринте. Сперва я полагала, что им будет Ин-Шатур, который и заварил всю эту кашу. А потом, когда посвященный погиб…
– Мой учитель избавился от него, – мрачно сказала Эристо-Вет. Врать и изворачиваться больше не было смысла. Все закончилось – но, похоже, начиналось нечто новое.
– О, старый метхе… – жрица пожевала губами, задумавшись. Затем подняла взгляд на Эристо-Вет, – то, что ты говоришь, новость для меня. Я не знала, что мое исследование привлечет внимание столь могущественных особ. Не зря Элхадж запретил мне лезть в Сумерки… Избранный Шейнирой слишком мудр, чтобы путаться в таких играх.
Они помолчали, каждая думала о своем. Затем черные глазищи Нитар-Лисс так и впились в лицо Эристо-Вет.
– Ты хочешь поторговаться, дочь Фэнтара? – спросила она, – что еще ты желаешь знать за секрет Границы?
Ийлура тихо выругалась.
Покровители! Вот, она стоит рядом с жрицей Шейниры, предавшей свой народ – и они спокойно беседуют. Воистину, неисповедимы пути Богов…
– Тварь в твоей комнате, в Альдохьене, – выпалила Эристо-Вет, – ты ее там оставила?
– Что за глупости, – так же быстро ответила темная, – мне не дано править монстрами. Чудовище подослал Шатоэл…
И, видя непонимание в глазах Эристо-Вет, она пояснила:
– Ну, тот повредившийся умом старик… С которым ты имела удовольствие беседовать. И кто бы мог подумать, что это сын Санаула? Забитое, никчемное создание… Да еще и полубезумный к тому же.
– Сын Санаула?
Эристо-Вет хихикнула. Действительно, а что такого? Сын Бога Сумерек, которого оставили охранять Лабиринт и который оказался недостаточно силен, чтобы справиться с возложенной на него миссией.
Нитар-Лисс кивнула. Серьезно посмотрела на нее.
– Спрашивай еще. Я в самом деле хочу узнать секрет Хранителей – но точно также и ты хочешь выбраться из этого треклятого места. Разве тебе не нужно отыскать кое-кого?
– Очень мило, что ты отвечаешь на мои вопросы, – нахмурилась Эристо-Вет, – было бы недурственно еще знать, как это вы с Лан-Аром прошлись по землям крылатых и ни разу не попались.
Темная ийлура только руками развела.
– Могу лишь догадываться. Я сняла с шеи одного… мм… странного ийлура ожерелье. Помнится, он говорил, что сия вещица отводит взгляд.
– Понятно, – буркнула Эристо-Вет.
Думать о том, что приключилось с прежним обладателем ожерелья, ей не хотелось.
– Ну что, по рукам? – взгляд Нитар-Лисс не отпускал.
– По рукам… Куда идти-то?
И они двинулись вперед, прочь от Вечного Сада.
«Исследование», – думала Эристо-Вет, – «любопытно, она сама решила испробовать на зуб Око Сумерек или кто надоумил? Она точно сумасшедшая, если играет с такими силами в угоду своему любопытству… Что теперь ждет элеанов? Сто лет без возможности провести ритуал?»
Покосившись на темную жрицу, Эристо-Вет негромко поинтересовалась:
– А что было бы, окажись толкование Ин-Шатура верным? Мы бы получили нового бога?
Нитар-Лисс помолчала. Затем, потирая поясницу, процедила:
– Думаю, нет. Я была почти уверена в результате… представь, сколько богов мы бы имели, окажись Ин-Шатур прав? Ведь хранитель Лабиринта не всесилен, скорее – немощен.
– Понимаю… Но как же мог ошибиться Ин-Шатур? Все-таки Посвященный, не виллан какой-нибудь.
Жрица Шейниры пожала плечами.
– Даже самые блестящие умы Эртинойса порой ошибаются. Но – клянусь Темной Матерью – сперва я полагала, что Ин-Шатур прав.
Эристо-Вет прищурилась на ломаную кромку Лабиринта.
А что такого пообещал старик Дар-Теену, что ийлур соблазнился предложением и заключил сделку с потомком Сумеречного бога?..
Эпилог
«Как же ты, многомудрый Альбрус, купился на такой простой трюк? Неужели подумал – раз уж жрица Шейниры собирается заполучить Око Сумерек, то и тебе не помешает? А Нитар-Лисс… Истинная женщина. Стоило запретить ей даже думать про Око, как она тут же собрала вещички и отправилась на его поиски… И главное – все началось с сущего пустяка, когда посвященный Ин-Шатур, копаясь в пыльных фолиантах, наткнулся на неверно сделанные копии элеанских легенд. Впрочем… Все к лучшему. Нет больше у элеанов Ока Сумерек – прекрасно. Виноваты ийлуры? Превосходно. А нам с тобой, Альбрус, было бы тесно под одним небом, я в этом почти уверен. Как там говорится – одной стрелой – двух зайцев?..»
– Ты слишком далеко зашел.
– Не понимаю, о чем ты, Мать-Хранительница.
Он не мог ее видеть, но чувствовал присутствие вечной жрицы Дракона.
– Не шути со мной. Жаль, что все это время я была далеко и не могла уделить должное внимание происходящему в Эртинойсе.
– Далеко… – синх пожевал губами, пробуя это слово на вкус. Несколько лет назад и он мог мог идти куда глаза глядят, и был свободен, ровно до тех пор, пока не пришел в свой Храм. – Это приятно, совершать путешествие. Если не секрет – куда?
– Не «куда» а «в когда». Я видела будущее, Элхадж. И оно – поверь – печально для всего Этинойса. Лучше бы тебе остановиться. Ты слишком могущественная фигура, чтобы наслаждаться местью. А месть твоя может зайти… Нет, уже зашла слишком далеко. Остановись, пока не поздно.
– Но ведь ты мне ничего не сделаешь, вечная жрица Дракона?
– Ничего. Ты теперь также вечен, как и я, и также прикован к своей Претемной Матери. А душа твоя давно украшает ее Ожерелье…
– Но я не виноват в том, что произошло с Оком Сумерек, – он пожал плечами, – клянусь всеми Проклятыми Душами. Всего этого могло и не случиться, и не я приложл руку…
– Разумеется. Тебя никто не заподозрил, метхе, – горько усмехнулась Верховная Жрица, – но берегись. Тень нависла над Эртинойсом, и в этом есть и твоя вина. Чем ты станешь, если исчезнет твой мир?
Анна Клименко
Сказочник
Пролог
– Хранитель таинств, соблаговоли выслушать. Летуны здесь долго не протянут, нужно возвращаться.
В голосе вояки звенела ненависть, и в этом не было ничего удивительного: стражи никогда не питали теплых чувств к служителям богини-матери, как будто все темное и мерзкое, что только можно было найти в серкт, стеклось под черные жреческие одеяния.
Хофру, не торопясь, поднял голову, с удовольствием отметил, как побледнел наглец – и, чеканя каждое слово, изрек:
– Мы никуда не двинемся до тех пор, пока искатель не войдет в полную силу.
Страж нерешительно переступил с ноги на ногу, утаптывая хрустящий снег, но уходить не торопился.
– Хранитель таинств, летуны...
Жрец еще раз оглядел стража и про себя отметил, что доблестный воин весьма похож на жабу – круглые глаза навыкате, большой толстогубый рот и гладко выбритые обвислые щеки. Пожалуй лоб можно было смело назвать самым узким местом обличья этого серкт.
– В твоих интересах, чтобы они дожили до заката.
Серкт дернул щекой, скривился. Но перечить не посмел: молча кивнул и, развернувшись, захрустел по насту к товарищам. Стражи грелись у костра, кутались в теплые накидки из небеленой шерсти, то и дело пускали по кругу котелок с кипятком. Семерка ловких, умелых воинов, лучшие сыны народа серкт, похожие друг на друга как братья...
Хофру, отвернувшись, быстро подышал на закоченевшие пальцы. К огню его, само собой, не звали – ну какой страж пожелает делить тепло со жрецом? – а если бы случилось чудо и позвали, то все равно пришлось бы отказаться: хрустальное полушарие искателя мерцало, напитываясь силой, и кто знал, когда этот капризный прибор изволит заработать?
Жрец спрятал руки в широкие рукава жреческого одеяния и присел на корточки перед искателем.
Наполовину зарытый в снег, он мог показаться непосвященному простым хрустальным шаром размером с голову младенца, и только жрец мог чувствовать, какая сила была влита Царицей в холодный камень.
