– Ты кто?

Куратор попытался обернуться. Но мощная когтистая пятерня стиснула его плечо, придавив к креслу.

– А ты изменился, Сюльгент. С трудом тебя узнала. Постарел… Интересно, сколько лет ты уже держишь меня в отстойнике?

Куратора пробил холодный пот.

– Лува?!

– А жизнь полна сюрпризов, не так ли? Сукин ты сын!

Да, это была она. Его бывшая начальница. Превращенная им в лишенную памяти неразумную тварь.

Прошло уже больше шестнадцати лет, но, как наяву, сейчас всплыли перед глазами Сюльгента события той отчаянной ночи.

Навестивших базу гостей было всего лишь двое. А на стороне куратора – весь поднятой по тревоге гарнизон базы. Но огромный численный перевес не помог Луве отсрочить неизбежную расплату.

Угрюмые типы, в одинаковых черных пальто и таких же черных очках, без единого выстрела поднялись на двенадцатый этаж, погружая всех встретившихся по дороге ботов в глубокий сон, и поражая вирусами электронную начинку дронов.

Ментальному воздействию тенеловов смогли воспротивиться лишь посвященные – сам куратор и тройка его телохранителей. Два друга Сюльгента, отринув посулы гостей, подчинились приказу своего куратора и атаковали тенеловов. Бросившись вместе с ними, Сюльгент предал друзей, коварно ударив им в спину. И угрюмые типы, разумеется, легко их одолели. А потом тенеловы скрутили Луву. И предложили предателю сделать связанному куратору и двум оглушенным друзьям инъекции, приглушающие природный иммунитет ботов и подселяющие им паразитов. Сюльгент зашел уже слишком далеко, чтоб врубать заднюю, и отказываться от их предложения.

Когда гости покинули базу, на двенадцатом этаже появился новый куратор. А отстойник вивисекторов пополнился тремя высокоуровневыми тварями.

– Поверить не могу! Он вернул тебя Душеловом, – осипшим голосом простонал куратор.

– Да! Ублюдок! – торжествующе взревела невидимка за его спиной. – Нужно было доводить дело до конца!

– Я хотел. Но чертов Прукзак убедил, что из бывших ботов получились твари с уникальным геномом, и за ваши органы генералитет расщедрится на поставки новой техники и оборудования.

– Жадный ублюдок!

– Я ж не для себя!

– Мразь!

– Можно подумать, ты б на моем месте поступила по-другому.

– Я не предавала своего куратора.

– Ой ли?..

Лапа на плече впилась когтищами в тело куратора, марая форменную рубашку влажными пятнами пущенной крови. Когти второй лапы оцарапали щеку и шею жертвы, и замерли, нацелившись на горло.

– Че ж остановилась? Продолжай!.. И пусть уже, наконец, чертов Рихтовщик сдохнет от смертельной раны!

– Раз сразу не умер, выкарабкается, – прохрипела в ответ кусач. – А ты ему в этом поможешь.

– Да щас!

Впившиеся в плечо когти шевельнулись, расширяя и углубляя раны, и от них ударило разрядом тока. Тело куратора затрясло, окровавленная рубашка вокруг когтей обуглилась, из глубоких ран закурился дымок, и запахло горелой плотью.

– Ааа!.. – взвыл зажатый в кресле, как на электрическом стуле, бот.

– Ты видимо забыл о моем таланте уговаривать несговорчивых, – прорычала в ухо куратору Лува, прекратив экзекуцию. – У меня мало времени. И нет ни малейшего желания с тобой – мразь! – церемониться.

– Хорошо. Я все сделаю. Только не надо больше…

Из когтей ударил очередной разряд. Подпрыгнувший в кресле куратор прикусил язык и заткнулся.

– Открывай Паучье логово!

– Но эксперимент еще…

Третий самый длинный и болезненный разряд, едва не прикончив жертву, сломил остатки воли, и куратор подчинился.

Интерлюдия 5

Окружающее пространство поплыло, и доведенная до ручки женщина отчаянно разрыдалась.

В ушах раздалось отвратительное шипение, спровоцировавшее непроизвольную вибрацию тела. Через пять секунд с чавкающим звуком от лица отделилась силиконовая маска, и беззвучно взмыла под потолок.

Мараджела в очередной, бог весть какой по счету, раз обнаружила себя сидящей в жестком, неудобном кресле, с фиксаторами для рук, ног, туловища и шеи, где были намертво закреплены не только конечности, но и все тело целиком. Зажатая в притороченной к спинке шлемоподобной колодке голова тоже была полностью обездвижена.

– Да что опять не так-то?! – закричала женщина, глотая льющиеся по щекам слезы. – Вы издеваетесь?! Я ж почти уже вывела формулу! А теперь все придется начинать сначала!

Испугавшись собственной дерзости, Мараджела зажмурилась и сжалась в ожидании неминуемого болезненного разряда.

Но в этот раз наказания отчего-то не последовало.

Робко покосившись из-под прикрытых глаз на опостылевшие серые стены узилища, она обнаружила, что обычно транслирующий ее последние воспоминания экран на стене, сейчас в тон стенам серел шипящей пустотой.

Мараджела почувствовала комариный укус в плечо. Но на этот раз укол не спровоцировал сонливость, а наоборот стимулировал бодрость. Женщина почувствовала, как застоявшаяся от долгой неподвижности кровь ускорила циркуляцию, от чего все тело и особенно затекшие конечности закололо тысячами невидимых иголок.

Вдруг с громким слитным щелчком одновременно разомкнулись все стальные браслеты на руках и ногах, и с тихим шуршаньем ушли вглубь кресла сдавливающие туловище и шею стальные обручи. Последними разомкнулись фиксаторы на подбородке, и расширившаяся шлем-колодка, освободив голову, отъехала по полозьям высокой спинки на самый верх.

– И как это понимать? – растерянно пробормотала ошарашенная таким поворотом женщина.

– Разминай ноги, вставай, и пошли отсюда, – донесся из-за спины хриплый рык незнакомца.

Не уловив в нем гнусавого акцента истязателя, пленница испуганно спросила:

– Кто вы?

– Твой билет на свободу, – раздраженно фыркнул незнакомец.

– А тот, кто раньше здесь со мной был…

– Хорош болтать! – перебил хриплый голос. – У нас нет времени на пустой треп. Либо встаешь и без разговоров делаешь, что скажу. Либо я замолкаю, и ты навсегда останешься здесь.

Мараджела остервенело заколотила кулачками по бедрам и икрам, возвращая чувствительность отсиженным ногам. И через четверть минуты рискнула встать.

Ее слегка повело, и пришлось опереться на высокую спинку кресла. Ноги не подвели, и удержали в вертикальном положении.

Но на этом испытания решившейся на побег пленницы не закончились. Впервые с момента похищения получив возможность обернуться, женщина едва не рухнула в обморок, обнаружив за спинкой кресла черного паука размером со слона.

Паук беззвучно покачивался на мощных лапах, упирающихся в стыки стен с полом, грозно шевелил полуметровыми серповидными челюстями и таращился на пленницу россыпью ртутных глаз.

– Ай! Мамочкааа! Нееет! – взвизгнула Мараджела, когда ей показалось, что лапы монстра шевельнулись, и паук качнулся в ее направлении.

– Не ори, дура! – тут же цыкнул хриплый спаситель.

Но поскольку голос донесся от монстра. Вместо того, чтобы успокоить и подбодрить, он еще больше напугал женщину.

– Нееет! Ну пожалуйста! Не надооо!..

– Да не настоящий это паук. А иллюзорная проекция! – в параллель захрипел спаситель.

Но громадный паук на добрый метр качнулся к обезумевшей от ужаса пленнице, и кроме надвигающегося КОШМАРА Мараджела уже ничего вокруг не видела и не слышала.

Блестящие от яда серпы-челюсти надвигающего монстра стали расходиться в стороны. А у несчастной женщины от ужаса отнялись ноги, и она не могла даже отступить. Перегруженное кошмаром сознание поплыло, и Мараджела даже не почувствовала, как разом три иголки вошли в пальцы руки, мертвой хваткой вцепившейся в спинку кресла.

Тройной укол взбодрил женщину, приглушил панику, и не позволил ей сойти с ума, когда острые челюсти дотянувшегося до кресла паука «рубанули» ее тело.

А через секунду зажмурившаяся Мараджела поняла, что благополучно пережила укус монстра, и осталась жива-здорова. Гигантский паук же, откатившись обратно в противоположную часть комнаты, снова злобно гипнотизировал ее четырьмя парами ртутных гляделок.