Статус: Активный пожиратель биомассы

Уровень: 6 (Прыгун)

Опыт: 503/640

Убийств — 7

Поглощено биомассы, кг — 72

Показатели:

Атака — 10

Защита — 5

Ловкость — 5

Данные шкафоподобной твари сами собой зафиксировались в мозгу, когда отброшенный ударом моего кулака Свин кулем рухнул на прутья решетки. Остатки недожеванного куска спецовки вывалились у него изо рта вместе с обломками зубов.

Я бросился добивать.

Жалобно повизгивающий зараженный, забившись в угол, попытался заслониться руками от второго удара. Но куда там!

Кулак прошил ладони Свина, как бумажный лист, и с сочным хрустом врезался в челюсть, окончательно превращая зубастую пасть в кровавое месиво.

После третьего удара — точно в висок — глаза у твари закатились, из ноздрей и ушей хлынули ручьи крови.

Свин осел в углу сломанной куклой.

Схватив тварь за башку, крутанул в сторону, ломая шейные позвонки. Не рассчитал сил и реально сорвал голову с плеч.

Из шеи в лицо ударил фонтан горячей крови.

Матерясь и отплевываясь, отскочил от агонизирующего трупа. Швырнул ему под ноги оторванную голову. Стал обтирать рукавами лицо. И тут действие Дара закончилось.

Из позвоночника будто выдернули невидимый стальной стержень.

Полностью обессилев, я бесхребетным слизнем растекся по полу.

Глаза накрыла кровавя пелена.

— Рихтовщик! Не сдавайся! Борись! — бесновалась где-то бесконечно далеко Шпора.

— Не могу, — кое-как пробормотал непослушными губами. И отключился.

— …адо-надо просыпаться! Эй, вставай! Вставай! Подъем! — бодрая речевка Шпоры вытащила-таки меня из омута забвения.

— Где я? — пробормотал, не раскрывая глаз, и охнул от двойной вспышки боли в спине и боку.

— О! Кажись, очухался! — обрадовалась наставница. — Молодца, Рихтовщик! Так держать! Я в тебе не сомневалась! Знала, что так легко не сдашься и обязательно выкарабкаешься! Ты у меня парень живучий! Придурок, конечно, — но живучий!..

— Где я?

— Ну че заладил: где, где… Открой глаза, да посмотри.

— Пытаюсь, не выходит.

— Это потому что веки от крови слиплись. Нефиг бошки тварям рвать — перепачкался хуже зараженного.

— Че, сложно ответить?

— Рукой глаза-то протри, они и откроются.

— Вот зануда…

Кряхтя от боли, дотянулся руками до лица и стал осторожно разминать запирающую глаза кровавую корку.

— Там же, где и вырубился, — снизошла-таки до ответа Шпора, ровно за секунду до того, как я смог-таки разлепить глаза.

Я лежал на заляпанном кровью бетонном полу, аккурат посередине между трупами Вонючки и Свина.

— Рихтовщик, хорош валяться. Давай уже, поднимайся и топай в свой закуток. Там тебе по новой поляну накрыли. Тяпнешь живца, перекусишь…

Повернувшись в указанном Шпорой направлении, увидел распахнутый проем в шаге от безголового трупа Свина.

Уперевшись руками в пол, стал осторожно подниматься. Спину и бок ожидаемо опалило огнем, но вспышка боли оказалась вполне терпимой.

Перейдя в сидячее положение, покрутил из стороны в сторону головой, с хрустом разминая шею. Пережидая очередную вспышку боли, прошипел сквозь сжатые зубы:

— Я на долго отключился-то?

— Минут двадцать в ауте лежал, — словно чувствуя мое состояние, не стала выкобениваться Шпора. — На мои призывы — ноль реакции. Уж думала, все, хана пришла моему Рихтовщику. Сейчас рванем на перерождение. Но потом заскрежетала решетка, открывая вход в закуток, и я поняла, что мы еще повоюем… Кстати, не хочешь объяснить, чего это на тебя вдруг накатило, что среди боя присел над трупом Вонючки, стал руками водить и дичь какую-то нести про малышку?

— Мне почудилось, что я оказался в другом месте…

— Нормально те почудилось, — фыркнула шпора. — На мои призывы обернуться никак не реагировал. И словно специально подставил спину под атаку второго зараженного. Мазохист хренов!

— Видение было очень реалистично. Клетка вокруг исчезла. Я оказался в квартире. Там была маленькая девочка. Я хотел ей помочь… И тут меня атаковали в спину, и я вернулся обратно в клетку.

— Так ты и был все время в клетке.

— Там в квартире все казалось так реалистично…

— Блин, Рихтовщик, ты с ума меня сведешь своими закидонами… Хорош, рассиживаться, вставай-давай!

Подтянув ноги, переместился сперва на колени, потом на корточки…

И меня заштормило.

От позорного падения обратно на задницу спасла Вонючка. Вернее, по-прежнему торчащий у нее из затылка конец арматуры, ухватившись за который, смог сохранить равновесие и усидеть на дрожащих ногах.

— Ух ты, у меня здоровье до двухсот пятидесяти поднялось. А было всего шестьдесят семь, — похвалился, переводя дух.

— Повезло, — охотно откликнулась Шпора. — Ты, Рихтовщик, шестой уровень за две победы отхватил. Считай, за это разом сотка здоровья капнула. Плюс — окатившая тебя кровь зараженного, свернувшись, закупорила раны на спине и на боку. Ты перестал истекать кровью, заработала регенерация. За счет максимальных показателей шкал Удовольствия, Спорового баланса и Жажды и сытости, она заработала максимально продуктивно. И за двадцать минут добавила еще почти сто единиц здоровья.

По ходу долгого развернутого объяснения наставницы, я решился распрямить ноги. И дослушивал Шпору, уже стоя.

От чудовищной слабости во всем теле меня периодически покачивало и, чтоб не упасть, пришлось облокотиться плечом о прут решетки.

— Ну чего ты опять встал. Давай потихоньку перемещайся по решетке к нашему закутку. Там на стуле отдохнешь.

— Сейчас, только споровые мешки этих двоих выпотрошу…

— А сдюжишь? Может, ну их. Живец по-любому победителю выдадут. С собой отсюда трофеи все одно не унесешь. А ты сейчас не в лучшей форме, чтоб в потрошении практиковаться.

— Нет, буду потрошить.

— Но это же глупо. Бестолковая трата сил. Которых сейчас у тебя просто кот наплакал.

— Нет, буду!

— Все-все, не заводись. Раз решил, валяй. Только ежели второй раз в обморок хлопнешься, вытягивать не стану. Отправишься за свое упрямство ослиное на перерождение. Так и знай!

Глава 11, в которой очень стараюсь восстановиться, но не успеваю

— Значит, с меня: двести грамм живца, две банки тушняка, банка сгущенки, три банки нефильтрованного и батон, — подвел итог десяти минутам жесткого торга Серьга.

— Все правильно, — кивнул я, вкладывая в руку менялы добытые на арене трофеи.

Шпора, как всегда, оказалась права, я едва не сдох, вскрывая споровые мешки двух зараженных. Из-за вынужденных наклонов над трупами и резких, пробойных ударов куском арматуры в неудобном положении, у меня лопнули обе болячки: на спине и в боку. Раны снова закровоточили, и приподнявшаяся было шкала здоровья стала катастрофически быстро убывать.

И все же собранная добыча стоила перенесенных мук.

Из споровика Свина удалось выгрести толстый ком паутины — гораздо больше, кстати, чем из восьмиуровневого бегуна. Зато споровый мешок Вонючки порадовал первым спораном — небольшой серой виноградиной, жесткой, как засохшая вишня.

Рассовав по карманам добычу, я кое-как на четвереньках заполз в убежище. Вскарабкался на стул. И без тени брезгливости, перво-наперво, тут же оприходовал честно заработанные сто грамм живца.

Мля! Как же после этого мне стало хорошо. С плеч будто сорвался плющащий их последние полчаса стокилограммовый камень. Из рук и ног исчезла дрожь, перестало колоть в спине и боку, и скатившаяся до ста двадцати трех шкала здоровья снова медленно поползла вверх.

Увы, эйфория действия живца продлилась не долго.