Через секунду, ошеломив, по видимости, всех окружающих, я ворвался в «Лавандовые тарелки», распахнув двойные двери. Все повернулись, чтобы поглядеть на меня. Должно быть, я представлял собой то еще зрелище. Дама за стойкой – забыл ее имя, новенькая – подняла обе руки, желая остановить меня, но я упорно двигался вперед. Официанты шарахнулись в стороны, когда я, пошатываясь, пересек зал и направился туда, где стоял мистер Поттс, с испугом следивший за моим лихорадочным приближением. Он только что открыл шампанское для молодоженов и всей свадебной компании; теперь они сидели, застыв, с широко раскрытыми глазами и ртами, пока бутылка в руках мистера Поттса шипела.

Я рухнул в объятия мистера Поттса, и он повел меня в коридор рядом с кухней. Повара высунули головы в раздаточные окна, чтобы посмотреть, что происходит; некоторые окликали меня, спрашивая, все ли в порядке, но ответить я не мог. Я был в полном шоке.

Мистер Поттс перевернул ящик и бросил меня на него, как мешок с картошкой. Потом он поинтересовался, что случилось. У меня запылали уши, а рот сковало. Именно так я себя чувствовал, когда отец пытался заговорить со мной.

Тук-тук-тук!

Я попытался рассказать мистеру Поттсу о том, что видел, но заикание, которое мешало мне говорить в детстве, вернулось, и я не мог выговорить ни слова. Мистер Поттс велел мне сделать глубокий вдох. Я сделал три.

Мистер Поттс снова осведомился, что случилось.

– Уб-б-б-б-бийство! – все, что я сумел выдавить.

В коридоре появился американец Дэйв с Таней. Мистер Поттс вежливо предупредил их, что помещение, в котором они находятся, предназначено только для персонала ресторана, и американцу Дэйву это не понравилось. Он напомнил мистеру Поттсу, что теперь, после продажи, он может делать в отеле все, что ему заблагорассудится. Тогда было не время и не место играть мускулами, но таков уж наш американец Дэйв – начисто лишен такта и деликатности. Он обошел мистера Поттса, чтобы получше меня разглядеть.

– У него что, старческий маразм? – вопросил он, приблизился и прокричал мне прямо в лицо, делая паузу после каждого слова: – Ты понимаешь, где находишься?!

Мистер Поттс велел ему замолчать, затем присел на корточки, посмотрел на меня и попросил не обращать внимания на американца Дэйва. Это было несложно, поскольку перед моими глазами все еще стояла кровавая сцена, свидетелем которой я только что стал.

Тук-тук-тук!

Мистер Поттс говорил очень спокойно; его вид вселял уверенность. Он хотел, чтобы я объяснил ему, в чем дело, да я и сам понимал, что должен рассказать ему о том, что только что обнаружил. Просто никак не удавалось совладать с языком.

– Уб-б-бийство! – повторил я.

Чтобы произнести одно-единственное слово, потребовалось так много сил. Чувствуя себя совершенно измотанным, я прислонился головой к стене.

– Гектор, кого убили? – прошептал мистер Поттс, сжимая мою руку и пристально глядя в глаза.

Он встал так, что закрывал американцу Дэйву обзор, но я все равно видел, как янки вытягивает шею и даже чуть-чуть подпрыгивает, чтобы хоть мельком посмотреть на меня.

За его спиной Таня изображала из себя официальное лицо, расставив руки, чтобы перекрыть доступ в нашу зону. Обслуживающий персонал заглядывал в коридор, гадая, что происходит. Должно быть, молодежь решила, что случилось что-то любопытное.

– Поттс, – американец Дэйв схватил менеджера за плечо и оттащил его, – он сказал «убийство»?

– Говорите тише, – мистер Поттс вырвался из рук американца Дэйва. – Если не будете мешать, я выясню остальное.

– Что ж он тянет?! – нетерпеливо вскричал американец Дэйв. – Гектор, давай выкладывай!

Это, конечно, только ухудшило ситуацию. Я хотел назвать номер комнаты и имя жертвы и попросить мистера Поттса вызвать полицию. Но мысли никак не складывались в слова.

Мистер Поттс, сохраняя присутствие духа, взял ручку и блокнот у потрясенной официантки и велел мне написать.

Пишу я не особо хорошо – вы это знаете, – но наконец вывел дрожащей рукой: «Номер 7. Бруно. Убийство».

Мистер Поттс схватил блокнот и прочитал написанное. Американец Дэйв бросился к нему и вырвал записку из рук.

Мистер Поттс достал мобильный и позвонил в полицию. Я слышал, как он сказал, будто один из сотрудников заподозрил, что произошло убийство. Навряд ли я что-то заподозрил – было абсолютно ясно, что это убийство. Одна из официанток предложила мне воды, но я отказался; руки так сильно дрожали, что я не сумел бы удержать стакан.

Американец Дэйв тут же взял быка за рога.

– Заблокируйте выходы! – заорал он и бросился мимо обедающих гостей к выходу из ресторана, указывая на все двери и окна. – Никто не должен уйти!

По залу разнесся легкий звон, с которым столовые приборы опустились на фарфоровые тарелки. Все замолчали, и со своего места я увидел, как взволнованные гости обменялись друг с другом смущенными взглядами. Некоторые из них щедро отхлебнули шампанского. Кто-то даже рассмеялся, решив, что перед ними разыгрывают какой-то спектакль.

– Произошло убийство! – объявил американец Дэйв. – Всем оставаться на своих местах до прибытия полиции.

Зал ахнул.

Мистер Поттс отошел от меня и торопливо направился к американцу Дэйву. Он крепко сжал плечо мужчины и заговорил прямо ему в ухо. Я думаю, он сказал что-то вроде: «Прекрати устраивать сцену, ты, дурачье из Америки!» Но это лишь предположение. Как бы то ни было, мистер Поттс явно жутко рассердился. Однако, видя, как он берет дело на себя, я вздохнул с облегчением. Сердце забилось чуть медленнее. Теперь, когда о произошедшем узнало больше народу, я почувствовал, словно бремя свалилось с плеч. Звон в ушах прекратился. Вытянув руки, я увидел, что они больше не дрожат. Но образ окровавленного трупа все еще мелькал перед глазами, и я сидел и стучал по лбу. Со стороны я, должно быть, казался сумасшедшим. Но, как ни странно, постукивание помогало мне держать мысли под контролем.

Американец Дэйв крутанулся на каблуках, обращаясь к залу:

– Не беспокойтесь. Полицию уже вызвали, она выезжает.

Большинство гостей, ничуть не встревожившись, вернулись к послеобеденному чаю. Официанты продолжили наполнять бокалы шампанским, и по залу вновь зашелестели разговоры. Обожаю эту британскую черту: даже если произошло убийство и вокруг царит полный хаос, мы будем спокойно заниматься своим делом.

Американец Дэйв, казалось, опешил из-за того, что его драматическое заявление не вызвало интереса. Он снова громко заверил гостей, что полиция в пути, но уже потерял внимание аудитории.

Из окон «Лавандовых тарелок», протянувшихся от пола до потолка, открывается вид на фасад отеля. Сквозь стекло я разглядел четыре полицейские машины, которые промчались по подъездной дорожке; сирены выли все громче. Автомобили с визгом затормозили у входа, и на пороге появилась толпа полицейских в форме. Все в ресторане прервали беседу и повернулись, чтобы посмотреть, некоторые поднялись с мест, чтобы лучше видеть. Несколько молодых людей достали телефоны и принялись фотографировать. Я слышал, как гости переговаривались, что все это очень интересно, но сомневаюсь, что они сказали бы подобное, если бы в четверг днем сами обнаружили тело убитого. Никакого уважения к мертвым, вот что это такое.

Тем временем мистер Поттс вышел из ресторана в сопровождении американца Дэйва, который велел хостес никого больше не выпускать. Хостес закатила глаза, но закрыла за ними двери и призвала всех насладиться трапезой.

Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем Фиона добралась до «Лавандовых тарелок». Она пробиралась между столиками так быстро, как только могла на своих каблуках, ее взгляд метался по сторонам в поисках меня. Должно быть, вид у меня был жалкий, потому что, заметив меня, она ахнула и прикрыла рот обеими руками. Я поерзал на своем сиденье, выпрямляя спину, чтобы выглядеть не таким слабым и опустошенным. Фиона крепко обняла меня, затем, отпустив, пристально посмотрела мне в глаза, словно в поисках подтверждения, что со мной все в порядке. Она прогнала сотрудников, которые сильно шумели, и велела им возвращаться к работе. Фиона умеет командовать, когда нужно.