Эта записка подтверждала мою теорию, что они передавали их друг другу в школе.

Помимо этого, единственной информацией, которую мне удалось выудить из писем, было имя отправительницы.

Я порылась в памяти, не упоминал ли когда-нибудь Уильям кого-то по имени Грейси. Но ничего не вспомнила. Все оставшееся утро я обновляла и перечитывала форум, пока не исчерпала всю свежую информацию. Потом я пошла домой и до вечера смотрела телевизор; правда, потом тщательно прибралась, чтобы Уильям, вернувшись, не обнаружил меня распластанной на диване.

С этого момента мое расследование застопорилось. Я все ждала чего-то, но на форуме почти не появлялось новостей, а в нашем с Уильямом доме я, кажется, обшарила каждый уголок. Время от времени я проверяла коробку в столе у Уильяма и каждый раз находила ее нетронутой. Если те предметы действительно были напоминаниями об убийствах, то он не очень-то любил их разглядывать. Мне до ужаса хотелось вернуться в имение Томпсонов, но Уильям говорил, что достаточно видится со своей семьей в юрфирме и предпочитает проводить время только со мной.

За неимением материальных доказательств я ожидала, что Уильям как-то выдаст себя через действия.

Однажды он вернулся с пробежки в заляпанной кровью одежде.

– Ты в порядке? – спросила я, хотя уже догадывалась, что пострадал не он.

– Ага, – задыхаясь, сказал Уильям. – Я наткнулся на раненую собаку и дождался, пока ее заберут люди из приюта. К счастью, они сказали, что это поверхностная рана и с ней все будет в порядке.

История была подозрительная, но, конечно, через несколько дней на волонтерском сайте с собаками из приютов нашелся пес, совпадавший с описанием Уильяма.

В другой раз, зайдя на кухню, я обнаружила несколько мешков с товарами из магазина для ремонта: рулонами брезента, кирпичами и разными инструментами. Я решила, что Уильям собирается строить что-то типа логова для убийств или замуровать меня в доме, как злодей из рассказа Эдгара Аллана По [289].

Я несколько часов выстраивала стратегию для выяснения вопроса, не собирается ли мой жених заложить меня кирпичами. Но в итоге Уильям с восторгом заявил, что собирается построить печь для пиццы на заднем дворе. После целого дня бурной деятельности стройматериалы исчезли и никогда больше не попадались мне на глаза.

Я была абсолютно уверена, что темная сторона Уильяма наконец проявится, когда в одну из ночей во время прелюдии он достал наручники. Я уже приготовилась к смерти – эти эмоциональные всплески успели потерять былую остроту, потому что случались слишком часто; мое тело кричало «волки!», а в итоге волк оказывался обычным мужчиной, любившим делать куннилингус. «На этот раз, – уверяла я себя, пытаясь разогнать пульс, – на этот раз он действительно превратится в кровожадного зверя».

– Что это? – спросила я.

– Хочу попробовать кое-что новое, – ответил он и приковал меня к изголовью кровати. – Сейчас вернусь, – сказал он и исчез за дверью спальни.

В те сорок секунд, что его не было, я перебрала в голове все возможные способы, которыми он мог запланировать меня убить. Совершенно точно будет иметь место удушение, но если верить показаниям экспертов на суде, то неизвестный убийца женщин наслаждался процессом долго. Прежде чем я хоть немного преуспела в своих вялых попытках высвободиться из наручников, Уильям вернулся с баллоном взбитых сливок. Он коварно улыбался.

– Я решил, нам не помешает немножко сладкого, – сказал он.

Надеюсь, мне удалось скрыть разочарование.

В другие дни он просто был в плохом настроении – я подозревала, что из-за родственников.

– Мне тяжело работать с отцом и братом, – однажды сказал Уильям за ужином. – Я обещал себе никогда не работать на свою семью. Я хотел найти собственный путь в жизни, и вот он я – пашу на них.

Он постоянно припоминал комментарий своей матери об отсутствии у меня обручального кольца и пялился на мой голый палец.

– Подожди немного, – говорил он.

У меня не хватало духу сказать, что не в кольце истинная причина недовольства Синди нашей помолвкой. Дело было в том, что она учуяла от меня вонь, всегда исходящую от «тех женщин»: как будто я уже была гниющим телом, пусть и живым.

– Жду с нетерпением! – отвечала я.

Пока я ждала, когда Уильям убьет меня, наша жизнь начала устаканиваться.

Мы ходили на йогу по утрам и ели на ужин полезные блюда, включавшие все группы микроэлементов. По субботам мы ходили на фермерский рынок и покупали свежие цветы, чтобы украсить дом. Мы делали селфи, которые нельзя было выкладывать в интернет из соображений безопасности. Уильям жил с пониманием, что где-то есть люди, считающие его виновным и желающие его смерти. Он не хотел, чтобы я разделяла с ним этот риск. Стоит упомянуть о том, что на форуме уже идентифицировали мою личность, в лихорадочном режиме выкладывали все мои фотографии, что могли найти, и целыми днями критиковали каждый аспект моей личности. Периодически они вбрасывали догадки, что это я могла убить Келси Дженкинс, но потом быстро переходили на другие темы. Но чего на форуме не знали – так это что я сижу среди них и читаю каждое их слово, периодически приправляя обсуждения остроумными выпадами по поводу собственных кривых зубов или дешевой одежды. И хотя их оскорбления задевали меня, я смотрела на них сверху вниз, гордясь своей анонимностью. Конечно, я понимала, что раз моя личность остается для них тайной, то и я представления не имею, что это за люди. Но здесь я хотя бы могла публично говорить о своей помолвке, пусть они и ненавидели меня за это.

Я жаждала выложить наше совместное фото с Уильямом. Мне хотелось, чтобы люди, не знающие его, поразились его привлекательности. Мне хотелось, чтобы люди из прошлых жизней, вбив мое имя в поиске, говорили: «О господи, Ханна встречается с тем парнем, которого обвиняли в серийных убийствах!» – а потом рассказывали всем подряд о том, что всё знали. Поскольку я не могла выложить фото с его лицом, я решила запостить фотографию с нашими красноречиво переплетенными пальцами.

Заметили это, кажется, только Меган и Кэрол.

«Ты с кем-то встречаешься??? Ты просто обязана рассказать мне все на свадьбе!!!» — написала Меган в первом за несколько недель сообщении. Кажется, мое несвободное положение вновь открывало схлопнувшиеся возможности для развития нашей дружбы.

Кэрол оставила мне такое голосовое сообщение: «Ханна, я видела пост, который ты выложила. Пожалуйста, только не говори, что ты с этим мужчиной».

Меган я ответила и написала просто: «Да!!!» Я представила, как мы вместе с Уильямом поедем в Миннеаполис к ней на свадьбу. Мы могли бы остановиться в номере, а не у моих родителей. Я гордо представлю его своим друзьям, пока они будут перешептываться по поводу его биографии.

Кэрол я не ответила. Мне не хотелось сталкиваться с ее неодобрением. Я даже не могла заверить ее в невиновности Уильяма, потому что сама не была в ней уверена.

Так и не приобретя кольцо, мы с Уильямом уже начали планировать свадьбу и решили, что местная художественная галерея станет идеальным местом. Мы оба согласились, что лучше ограничиться скромной церемонией.

– Мои родители умеют все превратить в цирк, – говорил Уильям.

Я составила в голове список гостей, куда включила родителей, двоюродных сестер, тетю с дядей и много вопросительных знаков напротив имени Меган. Я подумывала пригласить Дотти с Лорен, но потом вычеркнула их из списка, засомневавшись, не слишком ли странно приглашать на собственную свадьбу двух одержимых моим женихом женщин. Насколько я знала, ни одна из них не слышала о помолвке. Каждый раз, когда я решала написать им, все мое нутро переполнялось странной смесью стыда и удовлетворения, что мне – именно мне! – удалось достучаться до Уильяма и убедить его остепениться. В конце концов я решила, что лучше им ничего не знать про женитьбу.