– Она воскрешает историю, мы не можем этого допустить… она должна уйти…

В прихожей раздается какой-то шум, там кто-то есть. Судя по тяжелым шагам, это, скорее всего, Питер Симс. Не хочу, чтобы он застал меня за подслушиванием, поэтому выбегаю за дверь, и слова Летиции звенят в ушах.

Что я воскрешаю? Кровавую Бесс, как предполагает жуткое сообщение на листе? Или это просто уловка, чтобы отпугнуть меня?

Что ж, она сработала.

Бегу вниз по склону, не останавливаясь, пока не оказываюсь по ту сторону ворот. Если Летиция хотела избавиться от меня, нет способа лучше, чем представить все так, что я начала совершать преступления во сне. Но почему она так сильно хочет, чтобы я уехала? Боится, что в новой книге раскроется, что она и есть Ли-Энн? Но про это как будто все и так знают – как минимум, Марта Конвэй, да и Летиция уже отбыла срок за поджог дома с отчимом внутри.

Но что, если это был не последний пожар, который она устроила? Что, если это Летиция устроила пожар, в котором погиб доктор Синклер и, вероятно, Джейн Розен? Я могу представить Ли-Энн и угольки, разгорающиеся под ее кожей, нарастающее волнение от готовящегося на Хэллоуин костра и как она идет к башне с горящим факелом.

Картинка выходит такой яркой, что я практически чувствую запах дыма… и я действительно его чувствую. Оглядываюсь на холм, в сторону поместья, боясь увидеть пламя над деревьями, но затем слышу потрескивание позади себя. Поворачиваюсь и вижу, что звук идет из сада за фермерским киоском, где женщина в толстом свитере и куртке сжигает листья в жестяном мусорном баке.

Увидев, что я смотрю на нее, она радостно машет мне рукой.

– Готовлюсь к костру на Хэллоуин! – кричит она. – Увидимся там!

«Неужели весь город сошел с ума?» – гадаю я, проходя мимо плаката, на котором изображена женщина в красном плаще, похожая на ведьму, с рекламой завтрашнего хэллоуинского парада и костра. Конечно, в большинстве городов на севере штата так или иначе празднуют Хэллоуин. Но почему Уайлдклифф-на-Гудзоне намеренно связал свой праздник с сумасшедшей, которая сто лет назад убила главного врача местной психиатрической больницы, а затем повесилась? И как будто этого недостаточно, эта же сумасшедшая вдохновила молодую женщину с психическими проблемами поджечь больницу тридцать лет назад. А теперь они отмечают это событие костром!

Можно было подумать, что они выберут другой символ для своего города.

С тоской вдыхаю аромат кофе у кафе «Хлеба и зрелищ», но очередь слишком длинная, поэтому я спешу в библиотеку, которая, как оказывается, превратилась во что-то вроде декораций со спецэффектами для малобюджетного фильма ужасов. Машут кожаными крыльями летучие мыши, над стопками книг висят гигантские ведьмы из папье-маше и тыквы-фонари. Группа пожилых женщин сидит за столом, пришивая пайетки на красную ткань. Это могла быть встреча клуба швей-любительниц, но, подойдя ближе, я вижу, что красные блестки образуют узор из брызг крови.

– Вот ты где! – восклицает женщина в маске и с кошачьими ушками, словно я опоздала на шабаш. Когда она хватает меня за руку и сжимает, впившись накрашенными ногтями, я узнаю Марту Конвэй. – Я надеялась, что ты придешь сегодня. Хочу с тобой кое о чем поговорить.

Она утаскивает меня в свой маленький кабинет, ворча о пайетках на ковре и отпечатках клея от папье-маше на стене.

– Каждый год эти любители костюмов и марионеток обещают, что будут сидеть в общей комнате в подвале, и каждый год они распространяются по всему первому этажу, как черная плесень.

– Похоже, парад – большое событие, – замечаю я, ища место, чтобы сесть. Все поверхности завалены книгами. Марта освобождает мне местечко и закатывает глаза.

– Полный кошмар, – жалуется она, садясь за стол и снимая маску, но оставив кошачьи ушки. Я тоже сажусь и прижимаю к себе рюкзак. – Все начиналось как оригинальный маленький фестиваль, но с каждым годом он все разрастается. Люди приезжают из Нью-Йорка и соседних городков, толпа выстраивается на тротуарах за несколько часов до парада. Два года назад не смогли справиться с костром, и огонь практически уничтожил низину. Слава богу, пожарная служба справилась, но все равно, это только вопрос времени, прежде чем кто-то погибнет. Какая-то массовая истерия… кстати, о ней. – Она стучит по клавиатуре, а потом поворачивает экран ко мне. – Я все думала, сможешь ли ты это объяснить?

Я уже боюсь, что она услышала про проникновение в особняк, но картинка на экране еще хуже. Там изображение женщины в длинной красной мантии и белой маске в виде черепа. В руках у нее пара окровавленных ножниц. Подпись гласит: «Кровавая Бесс вернулась и идет за тобой».

Я пытаюсь перевести все в шутку:

– Это тот же аккаунт, который я показывала тебе пару дней назад. Просто какой-то ярый фанат…

– Посмотри на фон, – подсказывает Марта.

Я нажимаю на кнопку увеличения, чтобы разглядеть темный размытый фон. Становится видна вторая Бесс – она повсюду! – но тут я понимаю, что это лишь отражение. Она стоит в темноте у светящегося окна. Прищурившись, я пытаюсь разглядеть размытые очертания, вижу зеленый шар, какой-то громоздкий черный предмет… Перелистываю на следующую фотографию. Здесь фон четче, потому что фигура подошла ближе к окну. По ракурсу камеры я понимаю, что она фотографирует себя, и фон уже различим. Зеленый шар оказывается лампой с зеленым абажуром, а черный предмет – пишущей машинкой.

– Это библиотека «Ненастного Перевала», – говорю я. – А это стол, за которым я работаю. Кто-то вчера вечером разбил окно.

– Я знаю, – отвечает Марта. – Перелистни фотографию.

Делаю, как она говорит, и ахаю.

Следующим идет видеоролик, на котором камень летит в окно и разбивает стекло. Подпись сообщает: «Кровавая Бесс забирает свою историю обратно».

– Черт! – восклицаю я. – Она засняла собственное преступление!

– Почему ты думаешь, что это женщина?

Качаю головой:

– Не знаю. – Это может быть Летиция? Но я почему-то не могу представить, чтобы экономка выкладывала посты в соцсети. А вот кое-кого другого представить могу. – Думаю, это может быть кто-то из моих коллег из издательства. Хэдли Фишер. Как только я увидела эти посты от Кровавой Бесс, сразу подумала, что за ними стоит она. Хэдли работает над книгой про Кровавую Бесс и ту девушку, которая умерла в «Джозефин», так что вполне могу представить, как она выкладывает посты под ником Кровавая Бесс для рекламы. Но никогда бы не подумала, что она приедет сюда.

– Думаешь, кто-то из твоих коллег ворвался в поместье? – скептически переспрашивает Марта.

– Знаю, звучит безумно… ты не против, если я напишу пару сообщений отсюда? – Я выглядываю из ее кабинета: снаружи какая-то женщина примеряет один из плащей Кровавой Бесс, и по коже ползут мурашки.

– Конечно, ни в чем себе не отказывай.

Она снова надевает маску и оставляет меня одну в своем кабинете – жутко доверчиво с ее стороны. Открываю электронную почту и сначала пишу Аттикусу, прикрепив ссылку на последний пост с фотографией.

«Какого черта, Аттикус? Ты не знаешь, не стоит ли за этим Хэдли?»

Потом открываю письмо от Кертиса, где он спрашивает, есть ли еще главы, и чувствую укол вины. Он доверился мне, отправил меня сюда, а я все испортила. Меньшее, что я могу сделать, – это напечатать сегодняшние главы.

Выглядываю из стеклянной двери и вижу, что Марта занята с группой шумных детишек, которые разбрасывают пайетки по всей комнате. В кабинет она вернется не скоро. Быстро печатаю новые главы и отправляю их Кертису.

Отрываюсь от ноутбука и смотрю на всех Кровавых Бесс в библиотеке и вспоминаю слова Джен: «Мы должны призвать Кровавую Бесс, чтобы она освободила ее – и нас тоже. А для этого нам нужно развести костер в ночь на Хэллоуин».

Что, если Джен удалось? Что, если она действительно призвала мстительный дух Кровавой Бесс и та все еще здесь?

Снова перечитываю страницы, гадая, что же происходило с Джен. Она на самом деле верила, что является реинкарнацией Кровавой Бесс? Вот почему моя мать начала сходить с ума?