– Нет. Камера была наша. Отзвониться я собирался по результатам.

Это хорошо. Значит не все потеряно.

Слова Савоська теперь выдавливал через огромное усилие. Дергался в пляске Святого Витта все сильнее. А потом просто завалился на пол, закатив глаза. И замолк.

Ладно. Сдохнет – туда ему и дорога. Выживет – отдадим милиции, повесив на него бойню в Подмосковном селе и отведя глаза от главного.

Адрес он сказал. Конечно, неплохо было узнать план помещения, количество бойцов, вооружение, проходы. А лучше всего, позвонил бы он корешам и просто приказал впустить нас и отдать пленного. Но чего теперь – так уж сложилось.

Я прошел в комнату, где Леший и пара его людей лениво смотрели в записи прошлогодний знаменитый хоккейный матч, в ходе которого на последней минуте наши сделали финнов.

– Так, – поднял я руку, требуя внимания. – Сбор боевой группы по тяжелому варианту. Едем освобождать фигуранта Писателя.

– Он что, жив? – встрепенулся Леший, поднимаясь с диванчика и оглаживая рубашку на груди.

– Надеюсь на это…

Глава 19

Многоуровневый подвал, чем-то напоминавший нашу заставу, протянулся под зданием на территории старой базы снабжения, которая давно утратила свое первоначальное назначение. Он использовался бандой Савоськи для всяких темных дел. Там держали заложников. Пытали конкурентов. Много чего делали незаконного и мерзкого эти поганые кровососы. Десятки трупов на них.

На территории той базы еще раскинулась левая автомобильная мастерская. Подельники Савоськи, когда не было жирных заказов, разбирали там на запчасти ворованные тачки или перебивали на них номера, готовя к перегону в Казахстан – было у них там свое окошко на дырявой границе.

Вообще не понимаю невиданного милосердия государства к этой шушере. Несколько бригад наших «гопников» за неделю зачистили бы эту мразоту на территории всего города без шума и пыли. И без особых проблем. Но не дают. Да и мы нужны для куда более важных дел.

Наша колонна мчится по городу. Массивные бронированные машины – два фургона и один «джип». Они хищно и свирепо ревут, и вообще похожи на древних свирепых ящеров, вышедших на охоту. В них расселись наши бойцы – в черном камуфляже без опознавательных знаков, в касках с очками с очками ноктовизора. Работать будем в подвале, там свет – дело приходящее, а побеждает тот, у кого есть зрение, обзор и огневая мощь.

Огневой мощи у нас хватает. В основном, короткоствольные пистолеты-пулеметы – отличное оружие для боя в помещении. Но на крайний случай можем и пулемет выкатить. И гранаты, и гранатометы имеются. И спецсредство «Заря» и «Черемуха». Группа захвата должна быть готова ко всему. И по науке обязана иметь над противником подавляющее превосходство.

По дороге я просматриваю спутниковые изображения местности, где нам предстоит работать. Впечатываю в сознание картинку окрестностей, подъезды, пути отхода. И просчитываю все возможные сюрпризы.

Замусоренный пустырь с редкими кустами разделял базу и две пятиэтажки, готовящиеся под снос. У одной застыла строительная техника. Это плохо. Свидетели могут неожиданно нарисоваться. Ну и ладно. Звеньевой пообещал, что решит с милицией вопрос, и нам дадут отработать по полной программе, не сгоняя туда по тревоге патруль, ОМОН и внутренние войска.

На экран компьютера выползают схемы, строительная документация по объекту. Меня больше всего интересуют подвалы, а также то, можно ли уйти через подземные коммуникации. Вроде, нет. Обычная канализация там проходит, через нее не протиснешься.

Нервы у моих ребят взведены. Рвет бойцов изнутри охотничий азарт. Мы все хотим лихого правильного дела. И видимого результата. И я буду не я, если мы сейчас его не получим.

Вот перед нами возникает пустырь. И пятиэтажки. И застывшая стройка, где нет никого, кроме сторожа.

А вон наша цель. Длинный серый забор базы с корявой надписью масляной краской: «Дешевый шиномонтаж. Ремонт автомобилей».

– Работаем! – кричу я азартно.

Водитель нашего фургона наддает по газам.

Бампер легко сносит шлагбаум. Машины тормозят во дворе, который замыкается тремя длинными складскими строениями.

Бухают по асфальту тяжелые ботинки. В моей крови бурлит адреналин. Стучит кровь в висках. И барабанит назойливая мысль-просьба к небесам – лишь бы Католик был здесь! Как же хочется решить все проблемы с ним парой выстрелов!

Бойцы на ходу разделяются. Группа проникновения. Группа прикрытия. Контроль территории.

Короткими и точными командами Леший направляет это движение в нужное русло. А я, как инициатор операции, задаю цели.

В самом центре двора, выпучив глаза на гостей, как на пришельцев из космоса, не в силах не то, чтобы сдвинуться, но даже издать какой-то звук, стоит верзила пудов на восемь живого веса. Бойцы сходу сносят его и распластывают на асфальте. Часть физиономии бедолаги в луже, и он похрюкивает, как бегемот, пуская пузыри. Как говорит один из наших «гопников», бывший оперативник МУРа – клиенты должны стойко переносить тяготы и лишения бандитской жизни.

Краем глаза фиксирую эти детали. Они неважны. Вперед. В этих делах главное – фактор времени.

Мы заскакиваем в длинное складское помещение, в углу которого высятся штабеля ящиков и ржавеют остовы каких-то механизмов. Там видим еще двоих туземцев в голубой форме. На шевронах и спине у них надпись «ЧОП Галатея». Красивое название. Романтичное.

У одного из охранников в руках помповое ружье. Этот дурак, не пойми чем думая и на что надеясь, пытается вскинуть его. Тут же получает две пули в грудь. Его напарник резко вздергивает руки вверх, как немец под Москвой, и замирает соляным столбом. Его вежливо роняют мордой во влажный бетонный пол. Хищно щелкают наручники.

А вот и первое серьезное препятствие. Металлическая дверь в подвал заперта накрепко. Не отопрешь… Ничего, для таких дверей у нас есть свой ключ. Так и называется – спецсредство «ключ» для входа в запертые помещения.

– Бойся! – кричит боец.

Мы прижимаемся к стене.

Грохот страшный. Металлическая дверь вылетает.

Теперь вниз. Проход тут широкий. Места всем хватает. Только темно – лампочка разнесена взрывом. Опускаю очки ноктовизора, и перед глазами привычно скачут светящиеся силуэты.

Внизу небольшое квадратное помещение-тамбур. Там есть свет. И нас там ждут двое – в той же голубой чоповской форме. Этот несчастный «ЧОП Галатея» Савоська каким-то непостижимым способом умудрился в прошлом году зарегистрировать, да еще устроить лицензии частных охранников своим людям. Наверное, он млел, обряжая свою братву в полувоенную форму. Ощущал себя командующим войсками. Только воевать еще надо уметь. А с этим у них совсем плохо.

Худосочный, татуированный и щетинистый бандит так и замер, сидя за письменным столом со стаканом чая в руке. Только и выдавливает:

– Бля, Бидон!

Его напарник, плотный массивный хряк, тот самый Бидон, правая рука Савоськи, кидается к оружейной пирамиде в углу комнаты, в которой стоят три укороченных автомата Калашникова.

По убогим мы не стреляем. Врываемся вихрем. Закручиваем, заверчиваем. Тело в одну сторону, автомат в другую. Роняем бандитов на линолеум. Потом прислоняем спинами к стене – для разговора, дабы глаза их лживые и наглые видеть.

Переведя дух, я оглядываюсь.

В выкрашенной тоскливой зеленой краской комнате-тамбуре три двери. Одна ведет на лестницу, по которой мы спустились в этот укромный бандитский уголок. Вторая – в длинный коридор, откуда бьет запах сырости и тлена. Бойцы уже работают там. Слышен треск распахиваемых и ломаемых преград. Третья, металлическая, заперта, и что за ней – не знаю. Но сейчас узнаю.

Бью Бидона ногой по телу. Кричу так, что стены вибрируют:

– Где заложник?!

– Какой заложник?! – орет он в ответ. – Вы охренели?! Это охраняемый объект! Частная собственность! Вы права не…

Нагибаюсь. Ломаю ему палец. И обещаю: