Секретарь собрания Комитета развития, флигель-адъютант Николая, майор ИСБ (повышен в чине за отличие после сдачи экзаменов на историко-филологическом факультете Императорского Санкт-Петербургского университета) Иосиф Джугашвили вёл протокол, им самим разработанными символами стенографии. После он лично расшифрует всё на русский язык, буквально дословно (это уже проверено). Причём с пометками интонаций.

Николай как-то пытался вникнуть в эти пиктограммы, но отказался, выяснив, что их уже около семи тысяч. Китайцы за шесть тысяч лет придумали пять тысяч иероглифов, а этот грузинский вундеркинд семь за неполные два года. У него точно не голова, а суперкомпьютер. Кстати, он запросил разрешение сочетаться браком с дочерью Канцлера, графа Менделеева, Марией. Дмитрий Иванович этот альянс поддержал (гениальный учёный раньше всех успел оценить гениальность будущего зятя). Что-ж, тогда совет, да любовь. Свадьбу наметили на осень 1903 года, когда Марии Дмитриевне исполнится восемнадцать лет.

Николай молча слушал споры и наслаждался. Комитет развития имел разные точки зрения на пути достижения Цели, но Цель у всех была общая. Теперь (тьфу-тьфу-тьфу через левое плечо) даже если взорвут, пристрелят, или отравят его самого, Российская Империя с этих рельсов уже не сойдёт. Узкий круг – это охранители русского цивилизационного кода, они не мыслят своей судьбы вне России и будут драться за неё до последнего вздоха. Такого Высшего совета единомышленников нет ни у кого, даже у Микадо. Мацухито удалось заставить армию и флот прийти к единому знаменателю, но именно что заставить. Совет ГЭНРО принял волю Императора, но в глубине души каждый остался при своём мнении. У нас не так. Мнения свои мы не прячем, а отстаиваем, но не фанатично, а выслушивая других и общий знаменатель каждый раз принимается разный.

В этот раз, усиленный Гриппенбергом, фон Келлером, Чухниным и Макаровым военный «фронт», продавил большинство своих интересов. Ну, так для того их и усиливали.

России следовало идти курсом на союз с Германией и Японией, но не заключать его до самого последнего момента, пусть для британцев это станет шоком. Также до последнего момента не следовало разрывать союз с Францией. Лягушатников тоже нужно было наказать за подлую Крымскую войну и позицию на Берлинской конференции.

Наши самые уязвимые точки находятся вне пределов России – это Таиланд, Персия и, теперь, ещё ЮАР. Как их защитить – будем думать, тут считать нужно, а не спорить. Считать каждый полк, каждого солдата, каждый патрон. Через три месяца штабы армии и флота представят планы, тогда и будем обсуждать, а пока… А пока стоит проведать Мишкина и вообще восток до самого Гуама. Жена снова в тягости, чего в этом Санкт-Петербурге торчать?

– Сандро, принимай командование. Мне необходимо проветриться и пообщаться с будущими союзниками. Как говорил кто-то умный – «если хочешь что-то сделать хорошо – делай это сам».

– Хороший рецепт, – улыбнулся Сандро, – не волнуйся, Ники, всё вдумчиво пересчитаем и представим готовый план к твоему возвращению.

– Не сомневаюсь.

Москва. Самый большой и самый богатый город Российской Империи. Главный перекрёсток огромной страны, перекрёсток путей с севера на юг и с востока на запад.

За три с половиной года своего генерал-губернаторства в старой столице, Николаю Ивановичу Бобрикову удалось увеличить собираемость налогов в имперский бюджет почти в два раза и, соответственно, почти удвоить бюджет города.

Как и рассчитывал Николай, первым делом генерал Бобриков уничтожил организованную преступность. Поступил беззаконно, но очень эффективно – ввёл в город сформированный корпус из подчинённых ему войск Московского военного округа, окружил Хитровку заслонами и патрулями за три квартала и, однажды ночью, она «случайно» загорелась, причём сразу с четырёх концов.

Ну, а что ещё делать, когда в самом центре вверенного тебе города, тати и разбойники построили себе настоящую крепость, с опорными точками обороны, гарнизонами и подземными ходами во все стороны, на всякий случай? Николай Иванович целый год обсуждал эту проблему с МВД, но у Сипягина руки были связаны законом. Задача полиции – изловить татя и доставить в суд, а таким путём задача не решалась. Слишком уж лакомая была кормушка в Москве, пополнение в криминальную армию поступало регулярно и конца-края этому процессу в законном поле не наблюдалось, поэтому генерал Бобриков решил ударить по «штабам».

Операцию он готовил полгода, лично готовил, никого не ставя в известность. Он лично прочитал все материалы, имеющиеся в МВД и ИСБ, лично наметил объекты зачистки, лично рассчитал потребные силы и пути их скрытного выдвижения на позиции, лично организовал снабжение целого армейского корпуса (пусть и всего на неделю, но всё сам, один! Без штаба! А ведь там одних приказов на «Анну Каренину» по объёму» И кто против Бобрикова Толстой?), а потом поджёг Хитровку. Корпус получил приказ стрелять на поражение. По ночам по Москве добрые люди не бегают, а тати и разбойники – это враг, от которого мы присягали защищать Россию. За случайные жертвы беру грех на себя.

Пресса в России теперь дозволялась достаточно либеральная (в качестве вакцины). Малотиражная и маргинальная, интересная только содомитам, масонам и «опричному» ведомству Дурново, но она имелась. Ох, как она взвыла после Московской бойни, это было так приятно читать. «Палача» Бобрикова Николай жаловал Владимиром первой степени и премией в двести тысяч рублей лично ему, и ещё двести для поощрения отличившихся.

Ещё плюсик в карму Бобрикову, он в список награждённых внёс всех сотрудников МВД и ИСБ, чьи сведения использовал при подготовке к операции. Николай тогда не поленился прокатиться до Москвы и осмотреть поле боя армии с мафией. Развалинами был удовлетворён. В России она теперь точно не бессмертна. И, главное ведь – всю Москву не сожгли. Противодействию пожару, в плане Николая Ивановича уделялось особое внимание, и этот план был реализован идеально. Не божественно, пара лишних домишек сгорело и десятка два пострадавших можно было назвать случайными жертвами. Много? Да бросьте. Откуда возьмутся случайные люди ночью в районе Хитровки? Может быть один сумасшедший, много – два. Поэтому и не божественно, а всего лишь идеально.

Бал в Москве, по случаю блистательной победы Власти над татями и в честь награждения Бобрикова Владимиром первой степени с бриллиантами, мечами и императорской короной, вызвал ещё один приступ бешенства в кругах содомитов и масонов, нападки пошли уже на самого Императора, а это – первый признак измены Родине, от четырёх до двенадцати лет, в зависимости от состава присяжных заседателей. Могли и отбывание на каторге присудить, если бы сочли злостным. Злостных не случилось. Посадить пришлось всего десяток особенно глубоко заблуждающихся, да и то не на максимальные сроки, а остальные осознали, покаялись и согласились сотрудничать.

«Грехи» Бобрикова Николай публично принял на себя. После победы Дурново над содомитами-масонами-либералами, он жаловал Бобрикова титулом графа, с девизом: – «Не проходил равнодушным мимо всякого зла».

Так вот, в Москве почти вдвое увеличился и без того огромный (самый большой в стране) городской бюджет, и Николай Иванович Бобриков задумал перестройку города, по примеру перестройки Парижа бароном Османом. Век моторов средневековая застройка категорически не устраивала. Нужны были улицы с двусторонним (как минимум двухрядным) движением и тротуарами, чем шире, тем лучше. Городской транспорт развивается, цены за пользование им снижаются, значит, селиться надо просторней, до самой Московской-кольцевой железной дороги. А все вонючие производства и вовсе за неё выносить. Проект пока разрабатывался, но масштабность задумки можно было оценить уже по наброскам. Если всё получится, в отставку граф Бобриков выйдет как минимум миллионером и кавалером ордена Андрея Первозванного, а у него наверняка получится.