По правде, я докумекал только то, что являюсь каким-то Джеймсом Бондом самогонного разлива, а князь пересмотрел сериалов про шпионов. Ну, или книжек начитался. Впрочем, нужно отдать ему должное — все эти случайности до одури подозрительны. Может у меня и впрямь был какой-то хитрый план, да я про него забыл? Не, вряд ли. Моя контузия еще не настолько разрослась. Надеюсь.

— Я, по сердцу сказать, поначалу раскусить не мог, чего ж ты в гильдию вступил. Там же сплошь напыщенные бездари да молокососы. В городовые пойти было бы сподручнее... Но теперь все встало по местам! — князь вынул из рукава и сунул мне вскрытый конверт со штампом гильдии.

Под эмблемой фонаря и метлы значился адресат: «Себастьян Перейра».

Елки-палки, опять это имя...

— В обед приволокла парочка проходимцев. Как караул доложил — один в угрях, другая с палкой. Оба с жетонами. Но не в «розанах» дело, тем паче, что они лишь посыльные.

Судя по тону и возбужденному блеску серых глаз, князь искренне перся от всех этих загадок да тайн, и был не прочь напустить еще немного тумана.

— А в чем же? — нехотя подыграл я.

Один хрен он его уже вскрыл, так пусть перескажет. Хоть какая-то польза.

— В том, что тебя, дерзкий мой «случайник», за каким-то бесом просят явиться в замок. Уж поди нечто лютое стряслось, коли стюард «Курощупа» до «розана» опустился... Но-но, не хмурься! Я же знаю, что для тебя эти жетоны, всего лишь еще одна личина. И очень угодная на сей раз!

Ждать от князя нормальных объяснений было бы так же наивно, как надеяться, что дед отложил для меня мяса из общего котла, а посему я молча принял протянутый конверт. Стандартное извещение о предложении персонального контракта. Заказчиком выступает какой-то: «Себас», а товаром «Себастьян Перейра». Только внизу незнакомая печать с гербом пламенного солнца и приписка, что подателя сего письма и жетона на имя «Себастьяна Перейры», нужно пропустить в замок без промедления.

М-м-м... А жетончик-то в гильдии остался. Вместе с одной наглухо поехавшей алкоголичкой. Отстой.

Когда я закончил чтение, князь перестал нетерпеливо тарабанить пальцами по белоснежным перилам из дорогой кости и приступил к инструктажу. Мол, поди, в замок, выведай, чего там стряслось и, главное, выуди доказательств, что Грисби замешан в заговоре против князя. Стандартное: найди, роди, укради, слугу подкупи, но результат князю в карман положи. Блин, я как будто снова в армии...

— А нафига ему это? Грисби и в городе-то нет. Он же с месяц как в Живанплаце.

— Нет... Конечно нет! Наемников нанял, сотника купил, помощников науськал, а сам будто и не при делах. Курощуп все затеял, как пить дать! Дабы просторцев прогнать да вновь с города подати трясти. А то, что это к новой войне приведет... Ему-то что? Он своих ратников и раньше не считал, с чего бы переменятся? Однажды из-за тупой гордыни он весь город чуть не положил. Всех бы с собой в могилу утянул, лишь бы знамя не спустить! Что ему еще одна война да чужие души?! Он всех заживо сожжет, лишь бы своего добится... — как-то грустно закончил громила и тряхнул головой, будто отгоняя воспоминания.

В этот момент я увидел перед собой не высокого и богато одетого феодала из фантастического мирка, а очередного срочника. С поломанной психикой и посттравматическим расстройством. Война она везде война, и одинаково калечит, что вчерашних школьников с автоматами, что феодалов с мечами. Мда...

Заметив мой озабоченный взгляд, северный принц чуть улыбнулся. По-простому, без былого бахвальства и выражения «я начальник, ты говно».

— Ну, ты же и сам знаешь, «наемник». Что бы произошло, настигни клинок мою глотку? Думаешь, отец такое с рук спустил бы? Обратку бы дал! Ну а «Курощупу» что? Он уж старый, терять нечего. Кроме своей больной чести и жадности. Я же ему с самого южного похода поперек горла! Он же спать не может, зная, что его шестнадцатилетний парень уделал! А тут такая возможность! И отомстить и вотчину к рукам прибрать. Он как думает? Гарнизон — тьфу! Сотня городовых, нежных, что твои подснежники! Да полсотни моих ратников. Уж исподтишка да с перевесом город бы он взял! А там, глядишь, и другие лордики присоединятся. Авось и сам Мюрат знамена поднимет. Новую войну они, конечно, проиграют, ибо «где бы не встали, устоим», но... Когда это конелюбов останавливало? — хмыкнул он, вновь притрагиваясь к свежему синяку.

— Ладно-ладно, я понял. — голова шла кругом и все о чем я мечтал, так это теплая кровать — Но я-то тут причем? Мне оно нафига? В смысле, моя-то доля где? — ляпнул я, прежде чем прикусить язык.

Но вместо справедливого гнева мне достался лишь заливистый смех и дружеское похлопывание по плечу:

— Талант! Актерище! Ни на столечко из роли не выходишь! Так и знал, что не ошибусь в тебе! — продемонстрированный большой палец шел вместе с распахнутой дверью.

Зайдя внутрь и подышав на замерзшие ладони, я едва не получил в лоб увесистой шкатулкой. Тяжелой и приятно позвякивающей.

— Это че это? — только и ахнул я, глядя на целую россыпь золота внутри.

— Доля. Ты же наемник? Вот я тебя и нанимаю! Пролезешь в замок, выведаешь, что-почем и сразу ко мне! Уж с тобой я того пердуна прищучу! — заметно громче, чем нужно, заявил князь, обращаясь больше к двери в зал, чем ко мне.

— Э-э-э... А если откажусь, то...

— Голова с плеч, само-собой. — весело подмигнул он, все еще воспринимая мои слова за притворство.

Его глаза видели во мне шпиона, прикидывающегося наемником. Жаль, что на самом деле я всего-навсего офицер, притворяющийся человеком. Хотя, деньги-то хорошие. Отличные даже. На такую горку золота можно не то, что домик, можно собственный отряд сколотить! Впрочем, нахрен мне отряд?

— Блин, еще и за жетоном идти придется... — выдохнул я, не обращая внимания самодовольную улыбку хозяина и ощупывая подтекающий бок.

Хоть бы недельку отлежаться дали, интриганы недоделанные! И нафига я вообще в гильдию вступил... Ай, ладно. Все равно не выкрутится. Все эти доморощенные феодалы терпеть не могут отказов. Особенно, от простых людей, типа меня. Шутки-шутками, но башку и впрямь отрубить может.

Только чую я, добром оно не кончится...

Запах сырого дерева, влажный песок да чириканье неведомых птиц летящих на фоне низких облаков. Ни бочек с тренировочным оружием, ни манекенов. Даже канаты со столбов сняли. Лишь косяки пернатых созданий вносят жизнь в пустынный гильдейский двор, неспешно проплывая по осеннему небу и стремясь на далекие юга.

Стоя на архаичной арене, я ощутил едва заметный укол меланхолии. Странно, всю охоту до лирики у меня еще в горах первой кампании выбили. Когда башку едва кумулятивом не снесло, пока я на закат у ледника засмотрелся. Старею, что ли?

Никогда бы не подумал, что заскучаю по пыли, сопливым авантюристам и мозолям от деревянной дубины. Или по бесконечному калейдоскопу юных лиц под пиксельными кепками и грезами о подвигах…

— Сир, быть может, вы желаете зайти внутрь? — будто невзначай осведомился Гена, кутаясь в новенький меховой плащ.

— О! Глядите-ка, у кого голосок прорезался! Че это, как замерз, так сразу позабыл, что все утро со мной не разговаривал? Все, кончилась забастовка? Надоело из-за блондинки дуться?

— Э-э-э… — "синьор помидор" обильно покраснел и стыдливо отвел глаза. — Сир, боюсь вы превратно восприняли мою задумчивость. На самом деле…

— Ладно-ладно, во вранье вечером на герцогине поупражняешься. Когда она опять какое-нибудь дебильное платье напялит и комплиментов потребует. Пошли уже, а то и правда башка кружится… — отмахнулся я, и в последний раз взглянув на осиротевшие столбы вокруг песочной арены, открыл дверь в главный зал.

За исключением пары полузнакомых авантюристов с новенькими жетонами, душистым амбре канализации и сумками полными крысиных хвостов, гильдия будто вымерла. Даже мальчишка-поваренок, по обыкновению зашивавшийся на кухне, коротал рабочее время в окружении праздных официанток играющих в какую-то местную настолку. С виду — чисто «Монополия», но с фигурками рыцарей, драконов и спорами типа: «я тебя проткнула!», «нет, я тебя!», «да я вас обоих инспектору выдала!». Судя по красным ушам, поваренок скоро сам кого хочешь проткнет. Надо бы Фальшивке сказать, чтобы сотрудников на зимнюю форму перевела, а то с этими декольте у кошатин грудь вот-вот на стол выпадет. Тут и дед бы покраснел. От удовольствия.