Штурман и правда напряженно работал. Перед ним в воздухе возникали и распадались изображения фигур. Световые переливы. Он всеми силами пытался установить контакт со свободными странниками космоса. В ход шли все сигналы, начиная от световых, гравитационных, вихревых, и кончая самоубийственными попытками пробиться в заколоченную стальной броней ментальную сферу Хозяев Пустоты. Он как наживку бросал полученные «Квантовым порогом» в путешествиях блоки информации, пытаясь нащупать отклик и интерес.

По телу штурмана пробежала дрожь, и он сотряс ментальную сферу общения отчаянным криком боли:

— Нет контакта!

Вторая попытка была для него еще более болезненна. Потом еще одна. И еще…

Мне показалось, что штурман сейчас погибнет в тщетной попытке нащупать связь с Властелинами Пустоты. Он будто стал еще субтильнее, хотя это казалось невозможным. Еще немного, и его тонкая шея будет не в силах удержать массивную треугольную голову.

— Нет Контакта!!!

Потом штурман обмяк.

А от группы кораблей оторвался один и направился в нашу сторону.

Неожиданно корабль исчез. И в тот же миг возник уже перед нами.

Он был огромен. Наверное, только чуть меньше, чем астероид Церера. Мы могли рассмотреть часть его, как космонавты Землю с низкой орбиты. По его идеальной серебряной поверхности пробегали волны, вздымаясь гребнями. А потом эта поверхность окуталась бледно-розовой дымкой.

— Он заинтересовался, — сообщил оживший штурман.

И я в этот момент шестым чувством ощутил в этом титаническом чуде искреннее детское любопытство.

А потом вокруг нас схлопнулись глухие металлические стены!..

На самом деле, конечно, ничего не схлопывалось. Просто внешние сенсоры выключились, обрубая экипажу «Квантового порога» каналы визуальной информации. Это произошло впервые на моей памяти. И сердце болезненно сжалось.

— Что происходит? — нервно произнес я.

— Обмен информацией, — дал пояснения капитан. — Для этого необходимы все ресурсы корабля. И минимум посторонней технической активности. Визуальные сенсоры выключены, чтобы не вызывать ненужный резонанс.

Это продолжалось час… Другой…

Мое кресло привычно покалывало, не давая возможность застаиваться крови. А заодно активизируя биоактивные точки, убирая утомление и напряжение ожидания.

Интересно, сколько это будет длиться? Мне было неуютно в ослепшей рубке. Казалось, что нас заперли в каком-то чемодане.

Неожиданно вокруг снова возникла тьма космоса и жар звезды. Сенсоры снова работали. А я видел уходящего от нас в сторону звезды гигантского космического кита.

— Контакт успешен, — уведомил штурман. — Курс проложен…

И развалился в своем кресле совершенно безжизненной куклой, из которой выдернули стрежень.

— Он жив? — забеспокоился я.

— Это пока неизвестно, — ответил Астр. — Я надеюсь, он оправится от напряжения, которое едва не спалило его ментальный контур.

В моем представлении сейчас штурмана должны были тащить в медицинский блок, реанимировать, бить током, покрикивая «он от нас уходит». Но Астр сказал только:

— Дадим ему время. И все будет ясно.

Штурмана накрыл прозрачный колпак, который тут же заполнился ярко-зеленой жидкостью. В нем угадывались только хрупкие контуры чужика.

Астр объявил, что несколько часов нам здесь делать нечего. От наших усилий не зависит ничего. Штурман сам должен решить, мобилизовать силы, вернуться или уйти на новый круг.

— А если не вернется? — спросил я.

— Тогда нам не вырываться отсюда. Пилот в одиночку не сможет вывести «Квантовый порог» в прыжок в сфере Хозяев Пустоты. И за нами не придет никто. Штурман увлечет и нас на новое перерождение… Но он попытается вернуться, чему бы это не стоило. Потому что у нас Миссия…

Опять эта чертова Миссия, о которой я ничего не знаю.

Астр спровадил весь экипаж в кают-компанию, где мы сидели в круге, посылая мысленные импульсы с пожеланиями штурману возвращения из-за кромки бытия. Потом Астр, как обычно, позволил мне задавать вопросы.

— Что за Миссия такая, являющаяся для нас источником стольких тягот? — спросил я.

Поскольку спрашивал не в первый раз, на ответ сильно не рассчитывал.

Но тут как-то неожиданно и просто Астр раскололся. И доходчиво объяснил, что наша цель — древняя и пока не распакованная точка смысловой морфологической кристаллизации. Она оставлена еще мифическими Первыми, в существование которых не все верили. Но Астр был уверен не только в их реальности, но и в том, что они оставили в Млечном Пути своеобразные закладки с одной только им ведомой целью.

Вот такая закладка и висела где-то дамокловым мечом, чтобы в определенный момент, который по расчетам чужиков уже недалек, активизироваться, изменив значительный сектор Млечного Пути. Начнется процесс, который будет резонировать по всей ткани Реальности. Он затронет каждого. И не даст покоя никому, пока не придет к какому-то итогу.

— Активизация закладки откроет новые возможности, просторы, свершения, — вдохновенно вещал Астр. — Она, может и не кардинально, но чувствительно изменит наш мир, придав ему больше гармонии и смысла!

— То есть, вы хотите активизировать закладку? — спросил я, тоже воодушевленный рисуемыми Астром счастливыми перспективами.

— Мы хотим закопать ее поглубже. Чтобы еще тысячи лет она лежала в той глубине, где нет света и смысла. А лучше — уничтожить ее. Любой ценой, — с жестяными интонациями произнес Астр. — Этот тот клад, который нам совсем не нужен…

Штурман пришел в себя. Вернулся к нам и Миссии, за что я ему был благодарен. Перспектива погибнуть у этой звезды мне не слишком нравилась.

Придя в себя, он тут же велел увести корабль в прыжок. А потом объявил, что знает, где находится искомое. И начал сыпать какими-то координатами.

И вот тут я явственно ощутил, что Астр не чужд такой эмоции, как изумление.

— Мы и не думали там искать, — произнес он. — По всем законам топологии эта точка далеко за радиусом резонансного воздействия.

— Это значит, мы знаем не те законы. И это значит, что есть те, кто законы устанавливают, — отозвался штурман.

Перед дальней дорогой, как всегда, нужно подзаправиться и привести корабль в порядок. Думал, что мы направимся на знакомую мне уже базу «Желтый Императив». Но тащиться туда было далеко и неудобно.

В общем, добрались мы до ближайшей базы, которая, кстати, оказалась не так уж близко. Хозяева Пустоты вообще любят забираться подальше от посторонних глаз.

На этот раз не было никаких скал, подземных пустот. База располагалась на поверхности планеты размерами чуть больше Земли с плотной атмосферой. Девяносто процентов суши там занимали бирюзовые океаны. А десять — архипелаги островов с ломаной береговой линией, скалами и бесконечными песчаными пляжами.

На этих пляжах были воткнуты зонтики. Бесчисленное количество зонтиков, как в отеле где-нибудь на Сейшелах. Не хватало только лежаков и официантов с коктейлями. Но кроме этих зонтиков — ничего. Они были, кажется, единственными растениями суши.

В глубине большого острова раскинулось просторное забетонированное поле. На него мы аккуратно приземлились.

Я с интересом огляделся.

Ну что сказать. Будто попал на земной аэродром. Небо голубое. Облака пушистые. Бетон потрескавшийся. В отдалении возвышаются множественные строения, как в обычном, притом не слишком шикарном, аэропорту. Там были стеклянные и бетонные кубы. Башенки с сетками и штангами антенн. И даже яркая надпись из красных букв над главным корпусом, которая походила на обычные смайлики.

Еще на поле в полукилометре от нас стоял космический корабль. Точнее, настоящая, как в старой доброй фантастике, ракета с крыльями, дюзами, топливными баками, опаленная атмосферой, черная, но, похоже, готовая вновь отважно вырваться во враждебный космос. Наш «Квантовый порог» рядом с ней смотрелся, как «Роллс-ройс» около старой телеги с квадратными колесами. Трудно представить, что такая колымага способна к выходу в дальний космос, к прыжкам. Но, может, я просто что-то не знаю.