Так, теперь номер три. Ваня Доронин? Молод и горяч. Вот бы взять доктора и по совместительству безопасника Волхва. Это было бы лучше всего, но, к сожалению, невозможно. Иные прозрачно намекнули, что двух представителей «Фрактала» им на борту не нужно.

Перед глазами всплыло растерянно трогательное выражение Ламберто. Ну, чисто щеночек, служащий на задних лапках. М-да… И что с ним делать прикажете?

А, солдат ребенка не обидит! И я аккуратно вывел под номером три — «Первый пилот Ламберто Джентили»…

Уран — седьмая планета Солнечной системы, свет до которой от Солнца идет три часа, а год длится почти восемьдесят пять лет. Голубой ледяной гигант из гелия, метана и водорода. Вместо твердой коры у него слипшаяся ледяная жижа и, возможно, в самой сердцевине металлический водород. Планета холода и бурь — температура атмосферы минус двести градусов, а скорость ветров достигает тысячи километров в час.

Очень уж эта планета нестандартная. И лежит практически на боку, что исключает смену времен года. И вращается в обратную сторону, в отличие от всех планет Солнечной системы, кроме Венеры. Вокруг него крутятся американский и европейский исследовательские аппараты, а пять лет назад в этих местах побывала советская пилотируемая экспедиция, осмотревшая спутники. Однако попытки проникнуть ближе к твердому ядру не увенчались успехом. Зонды были растерзаны сильнейшими ураганами и давлением. Возможно, там есть своя водородная жизнь, а то и причудливый разум. Или просто лед — и ничего более. Когда-нибудь мы это узнаем.

Уран богат украшениями. У него есть свои драгоценные кольца, конечно, не такие солидные, как у Сатурна, но все же заметные. Они четко прорисовываются по мере того, как «Афанасий Никитин» приближается к планете. И еще у голубого газового гиганта почти три десятка спутников. Самый крупный из которых Титания — больше полутора тысяч километров в диаметре. К ней мы и направлялись.

И вот мы у цели. Под нами проплывала освещенная дальним бледным солнцем и близким голубым туманным светом Урана поверхность Титании. Спутник был идеально круглый, почти без выступов, холмов и разломов, покрытый тонким слоем метанового льда. И внешне очень походил на искусственный. Его будто специально обтачивали и доводили шкуркой до идеального состояния.

Параметры орбиты были изначально сообщены нам партнерами. Так что мы подкорректировали орбиту. И принялись тревожно ожидать Близкого Контакта.

А для нас близился не только миг Контакта. Приближалось время, когда во всей красе проявится Доппельгангер. Или я что-то не понимаю в этой жизни.

Все может решиться буквально за минуту. Один удар — и все наши планы, все контакты разлетятся вдребезги.

Что будет предпринято противником? Попытка уничтожить наш корабль? Так во время марша это было бы сделать легче. Попытается взорвать корабль Иных? Или как-то иначе повредить контакту? Но как? Но то, что какой-то план у врага имеется — в этом сомневаться не приходилось.

И кандидатов у нас на роль Доппельгангера уже полно. Один лорд с его второй личиной что стоит. И слетающий с катушек нобелевский лауреат.

А тут еще Волхв, с которым проводили совещание по сложившейся ситуации, порадовал новостью, от которой мне захотелось нервно расхохотаться.

Пассажиры имеют право раз в неделю отослать на Землю личный информпакет. Обычно это какие-то отчеты. Лорд слал страницы из мемуаров, которые в Англии уже готовились начать печатать, как только Контакт состоится.

Австралийка Друзила закатила на публике очередную истерику на тему того, что в Первом Близком Контакте человечество будут представлять какие-то грубые животные мужского пола, а не она, радетельница за права единственно разумного вида на Земле — эмансипированных, сбросивших рабство, женщин. После этого отправила на Землю воззвание своим соратникам по партии и сестрам по борьбе. Как всегда, многословное и страшно глупое. И в нем наши безопасники и нашли второе дно. Это было с большой хитростью и умением закодированное сообщение.

— Расшифровали? — спросил я.

— Да куда там, — досадливо воскликнул Волхв. — Какой-то скользящий квантовый код. Без ключа там может быть что угодно.

— Интересно, что это? Сообщение «к диверсии готова»?

— Очень может быть.

— Эх, взять бы всю эту публику, да и выбросить за борт. Или спрятать подальше! — мечтательно произнес я. — Мы не можем рисковать, ожидая, что во время контакта Доппельгангер откроется и устроит тут погром и хаос.

— Что-то предлагаешь конкретное?

— Еще какое, — усмехнулся я.

И выдал рецепт.

— Насчет эффективности не знаю. Но эффектно, — хмыкнул Волхв. — А нам разрешат? Сколько шума будет!

— Ты же знаешь, что все решаю я.

— И ты решил?

— Решил…

Примерно то же самое сказал я и капитану. Железняков изумленно воззрился на меня.

— Ты серьезно, Толя?

— Серьезнее некуда.

— И ты считаешь, я позволю такое?!

— Считаю. Ты же знаешь, какой у меня приоритет.

— Знаю, — вздохнул капитан. — Ну, действуйте, инквизиторы…

Прождали мы на орбите более суток. Такое состояние было у меня, да, думаю, и у всех, когда кусок в горло не лезет, заснуть не можешь, все мысли только о том, состоится ли встреча. И чем ближе к долгожданному мигу, тем больше нервов тебе это стоит.

Ты знаешь, что миг придет. И, если все сбудется, весь мир необратимо изменится. Все будет по-другому. И твою жизнь придется менять и подгонять под новые реалии, как и жизнь всего человечества.

Первый официальный Близкий Контакт! Это серьезно. Это эпохально. Это доселе невидано!

Я объявил о составе «Группы первого рукопожатия». Главный инженер улыбнулся и сухо поблагодарил:

— Спасибо.

Итальянец же долго тряс мою руку и, как положено по его южному темпераменту, разливался соловьем в благодарностях, восторженно долдонил, как его пока еще не появившиеся на свет внуки и правнуки будут ежедневно славить меня в молитвах. Видно было, что передо мной счастливый человек. Ну и я рад, что помог старому боевому товарищу.

Лишь бы Иные оправдали надежды. И прибыли вовремя, продемонстрировав пунктуальность.

Время текло неумолимо. Часы тикали. И вот до Контакта остались считанные минуты.

Да, всего несколько каких-то жалких минут отделяло нас от того момента, как появятся Иные. И, скорее всего, до того, как начнет действовать Доппельгангер. Все безопасники были наготове. Расселись около своей аппаратуры. Ловили хотя бы оттенок чужой нестандартной активности. Но все шло пока что гладко. Слишком гладко.

Десять минут до Контакта… Пять… Три… Минута… Полминуты… Время!

Звездолет материализовался секунда в секунду на расстоянии пяти километров от нас. Только что не было его — и вот он здесь. Просто возник ниоткуда. Сгустилась пустота, сформировав его. И все дела.

Я пребывал в этот исторический момент в командной рубке. И видел, как у присутствующих отпали челюсти. Даже капитан с чувством крякнул:

— Вот же, тудыть его, космическая сила!

Я к таким фокусам привык, бороздя Млечный Путь с чужиками. А простым людям подобное пока непривычно.

А потом я разглядел, кого же к нам занесло из глубин космоса.

Сердце екнуло. Замерло. И бешено заколотилось пулеметом. Волной нахлынули воспоминания и чувства.

А потом по всему телу пополз страх, сковывая меня льдом. И мысль — а, может, действительно, человечество вульгарно надули? И опять обманом в нашу сферу заявились «серые»?

Ведь передо мной был классический и так хорошо знакомый мне Треугольник чужиков!..

Черный треугольник был четко очерчен на дымчатом, пастельно-голубом фоне Урана.

Я оторопело пялился на экран. Что это? Нашествие новых «патронов» с их назойливой опекой? Хотя каких новых — для меня старых. Или «серые» тут встали на путь исправления и ударно пашут на благо Разумной Галактики?