— Я думал, ты бухаешь…

— А я думала, ты «завтра зайдешь»! Какого овса не предупредил⁈ Куда ушел⁈ И где сушеная слива на палке⁈

Запах алкоголя и нехарактерные жесты выдавали особистку с головой — не одному сотнику нужно пар спустить. Мысленно попрощавшись с заслуженным отдыхом, я начал свое любимое «в предыдущих сериях».

Эмбер все отпускала едкие комментарии, прикладываясь украшенной фляге, недовольно морщась, замечая мои взгляды на ее перчатках.

— Сочувствую старому болвану… Порой он был забавным. А что до меня… Иголки, нож, горячие щипцы — ты по сердцу хочешь выведать детали? — она скривилась, отводя взгляд. — Полагаю, нет. Но если так неймется проявить свою мнимую заботу о старой-доброй мне, то вот новость — никаких кувырканий! И мне плевать, что ты два месяца томился!

Столь нехарактерное для Эмбер безразличие к постельной гимнастике, заставило меня заметить след под ее воротником. Будто бы от хлыста.

Походу, под рубашкой там одни синяки да порезы… И хорошо, если только под рубашкой.

— Так и… — я отказался от протянутой фляги. — Чего он добивался-то? Инспектор твой?

— А своей головой пораскинуть⁈ — Эллис, поерзала на кровати, явно испытывая дискомфорт от долгого сидения на одном месте и намекая на еще одну травму. — Главные вопросы касались тебя. Кто, откуда, как…

— И-и-и… Что ты отвечала?

— Истину. Ты отвратительное вероломное чудовище, недостойное единого моего ногтя! — театрально вздернув перчатку, она опомнилась и спрятала руку за спину. — Что я могла сказать, кретин? Я ничего про тебя не знаю! Ни имени, ни… Ай, пустое.

Несложно догадаться, что инспектор не поверил. Не поверил и продолжил допросы. С огоньком, задором, и калеными щипцами.

Твою-то мать…

— Эй, не делай такие глаза, и без того непросто… — добив флягу до дна, особистка окончательно расклеилась. — Столько дней в взаперти… Забудь. Так как там наша пустоголовая леди-рыцарь поживает? Получив вести с Холма, я была убеждена, что ты займешь пост капитана гвардии. Отчего вернулся? Только попробуй соврать, словно из-за меня, — глаза выцарапаю!

— Спроси чего попроще. Я уже сам перестал понимать, что и зачем делаю. Просто дергаю всеми конечностями подряд, изображая сознание. Иногда даже получается.

— Какой же ты… Ах!!! — Эмбер заскрипела челюстью. — Не объявись ты сегодня на эшафоте, придушила бы своими руками! Почему не на коленях⁈ Где признания в любви, клятва верности, и ворох иных обещаний⁈ Где раскаянье⁈ Ведешь себя будто все рано… Как же бесит! Как можно быть таким романтиком с такой кирпичной рожей⁈ Это верно ты при всем городе с кинжалом выскочил⁈ Я требую замены!!!

Запланированный скандал не застал меня врасплох — слишком уж давно я ее знаю. Вдоволь наоравшись и обвинив меня во всех смертных грехах, она наконец выдохнула, отбросив челку с вспотевшего лба:

— Убила бы за флягу пряного вина…

Женщины… Иногда нужно просто поорать.

— Слушай… По поводу Аллерии и…

— Умолкни! — резко оборвала Эллис, зыркнув в мою сторону. — Сперва спроси, хочу ли это я знать! По твоему хочу⁈ В сей момент, с горящими ранами, в грошовой блудильне — хочу я знать⁈ Какой же ты… Неотесанный!

Янтарные глаза блестели обидой и болью. Узнала ли сама, или догадалась по моему тону… Мда. Отлично, просто замечательно.

Она долго жевала губу, решая, продолжать ли эту тему.

— В пекло… Довольно стену подпирать, подойди! Живо!!!

Несмотря на разницу в росте, она выглядела донельзя пугающе. Подойдя поближе я нервно вздрогнул, когда ее перчатки потянулись к шнуркам на моих штанах.

— Проклятье, мокрые насквозь… И нищенским мылом разит… Умеешь же момент разрушить. А швов-то сколько⁈ Откуда у тебя эта трещина в полживота⁈ Проклятье, тебя как жеребенка, на привязи держать…

Несмотря на перчатки, она очень быстро добралась до искомого органа.

— Ты че делаешь⁈ Мы же это, мы же без кувырканий договорились!

— Заткнись и не вздумай смотреть! Это другое… И должна же леди отблагодарить рыцаря⁈ Раздери твое колено, даже на вкус как мыло… Такое же дешевое и слабоумное, как ты. Стой ровно!

Светлая челка прильнула к моему поясу, окончательно хороня все надежды на сон. Интересно, сколько заговоров нужно раскрыть, чтобы начать хоть как-то понимать этих долбанных женщин⁈ И это меня еще контуженным называют…

Хотя, все-таки приятно видеть ее в своем репертуаре. Да и чувствовать, на удивление, тоже.

После затянувшейся эпопеи в замке Грисби, клоповник виделся почти родным домом. Никаких враждебных лордов и «дружеских поединков», цель которых нарубить меня на мелкие кусочки на виду у половины гвардии. Если бы не синевласка, хрен бы живым ушел. Впрочем, вскоре она сама едва за меч не хватилась…

До сих пор не верится, что отмазался.

По случаю обеденного времени, и эпидемии похмелья из-за вчерашнего «праздника», посетителей в борделе почти не водилось. Вместо фальшивых стонов, стены полнились тишиной да редкими всхрапами. Поднимаясь по лестнице и мечтая о паре часов сна, я не мог выбросить из головы тягучее чувство ностальгии. На фоне салона, трижды горевший и перестроенный клоповник смотрелся так же кощунственно как портянка на флагштоке.

Ни шумоизоляции, ни шелковых простыней, ни отопления, нихрена… Не даром говорят, к хорошему быстро привыкаешь. Теперь понятно, отчего за завтраком на меня аж три бывших сотрудницы салона набросились, интересуясь, когда резиденция князя снова станет «траходромом-не-для-пехоты». Их профессиональная привычка флиртовать при каждом вздохе, едва не стоила мне промежности — Эмбер умела скрывать эмоции куда лучше Аллерии, но ее каблук под столом выдавал ревность с головой.

Из-за двери в комнату доносился излишне приторный голос Киары:

— Роскошный корсет! Столько шелка, подкладок… Как много трудов дабы скрыть столь скромную грудь… Я впечатлена!

— Благодарю. — учтиво отвечала особистка. — Я так же в полной мере наслаждаюсь твоим мастерство подменять остроумие скудоумием. Прошу, продолжай, мне редко доводится наслаждаться обществом потаскухи, прячущей грязное происхождение за грошовыми белилами.

— Зачем же так агрессивно? Никак не смиришься, что твой доблестный сир предпочел другую? Повыше, погрудастее? Со стройными ногами и престижным титулом? А то, может статься, и не только ее, а? Кто знает, с кем он уже успел…

— Твоя жажда переложить личные чувства на чужие поступки скрасит любую горничную. К несчастью для тебя, безмозглый сир обладает достаточно хорошим вкусом, чтобы ценить лишь тех, кого не купить за деньги. Не питай иллюзий.

— Ах ты… Мерзкая карлица!

— От карлицы слышу!

И на минуту оставить нельзя… Вовремя вернулся. Дойди до драки, Эмбер бы ожидал сюрприз — она же не знает, что с гребанной ведьмой пикировку устраивает.

Перепалка резко стихла, стоило скрипнуть дверью. Эллис спешно прикрыла исполосованную грудь и уже готовилась угостить гостя парой едких эпитетов, но опознав меня, успокоилась. Шоу из двух полуголых девушек на одной кровати портил блеск свежих ран.

Одного взгляда на Эмбер хватило, чтобы понять, отчего она дрыхла в одежде и стонала во сне — плоский и подтянутый живот уродовала россыпь свежих ссадин и вздутых ожогов, а плечи с руками напоминали один большой синяк. Как бы Киара не пыжилась с мазями и швами, шрамы останутся не хуже моих.

Еще и грудь так отчаянно скрывает… Сам в плену никогда не был, но на пыточные подвалы вдоволь нагляделся, — уж не соски ли отрезали?

Янтарные глаза слегка остекленели, выдавая действие маковой бурды, что здесь выдают за обезболивающее. Плотно перебинтованные пальцы хватились за лежащую на кровати рубашку, и окончательно пресекли попытки провести осмотр груди.

— Явился… — фыркнула Киара, сидя на коленях позади особистки и обрабатывая ее голую спину какой-то дико вонючей мазью. — Когда ты предложил «телесный осмотр» я рассчитывала на нечто более интимное… Требую вернуть монеты назад!