А мой шанс мне рано или поздно представится. И он совсем не в том, чтобы сделать шаг в жерло вулкана. И сейчас у меня задача простая — выжить и не сильно злить тюремщиков. Кто знает, какие чужие мысли роятся в чужих головах чужиков. Не будем дергать тигра за усы. Будем тем, кем меня и считают — чемоданом, что таскают всюду за собой.

Капитан Астр отступает от меня на шаг. В голове отдаются его переговоры с висящим над нашими головами кораблем.

Хотя я и улавливаю телепатические волны, сейчас переговоры больше напоминают фоновый шум. Слишком много символов и понятий в них размазано. И слишком слабо я в них разбираюсь. Не говоря уж о том, что просто не поспеваю за быстрым информационным обменом. Почему-то я уверен в том, что и стоящий рядом с нами астродесантник понимает не более моего — не его это стезя.

Телепатический обмен пакетами информации обрывается. И Астр выдает:

— Мы закончили здесь. Удачно. Паутина откликнулась. Нам открыт дальнейший путь. Вперед…

Мне снятся сны. Каждую ночь. Яркие. Реалистичные. И страшно скучные. В них я, Ива, Куратор, Тибет, Исламская Франция, «Фрактал». Будто листаю альбом с фотокарточками своего прошлого. В этих снах почти нет полета фантазии. Похоже, что моя фантазия вообще удалилась прочь, не в силах тягаться с обрушившимся на мою голову сюрреалистическим бытием.

Из этих скучных и сдержанных снов мне не хочется уходить. В яви меня ждет стискивающая абсурдом фантасмагорическая реальность, забиравшая душевные силы. Она утомляет. Есть предел насыщения эмоциями и новизной, за которым они уже не радуют, а виснут тяжелыми жерновами на шее.

Корабль уходит в новый прыжок. Как я понимаю, мы направляемся по струне какой-то паутины. Паутина? Это сильно напоминает мне нить, которую я нащупывал, когда искал Предметы. Вообще те метания, которые совершает наша «бригантина», очень даже походят на Поиск, которым я занимался на оперативной службе во «Фрактале».

— Мы пойдем в найденную нами точку концентрации. Пусть для этого придется ступить за грань Мироздания, — в звучании этой речи Астра появляются даже какие-то торжественные нотки.

Чужики не чужды пафоса? Это открытие! Порой мне кажется, что они не лишены и амбиций. И вообще в некоторых вопросах гораздо ближе к нам, чем кажутся.

Впрочем, вскоре выясняется, что до этой точки концентрации нам пока далеко. Для должного броска у нас мало энергетических ресурсов. Поэтому придется сделать крюк. Заглянуть на ближайшую «автозаправку». Затариться топливом, почистить от ракушек киль.

— База распределения «Желтый Императив» ждет нас, — торжественно объявляет Астр наш промежуточный пункт назначения, выпрямляясь в своем капитанском кресле. Мне кажется, что он сейчас сделает наполеоновский жест величественной трехпалой дланью: «Гвардия, вперед!»

Ну что, значит нам туда дорога. На «Желтый Императив». Интересно, откуда чужики берут такие названия? Или это у меня сознание так трактует малопонятные символы, передаваемые вневербальным способом? Все может быть.

— Цель принята и просчитывается, — отрешенно бурчит вечно погруженный в высшие смыслы и космические потоки штурман.

Перед ним в воздухе висит модель нашей галактики, где зеленой точкой отмечены мы, а красной — наша цель. Я уже научился прикидывать расстояния по этой модели. На глазок — лет пятьдесят световых. По Галактическим меркам почти рукой подать. Обойдемся в три прыжка…

Ну что сказать — как в воду глядел. Каких-то три дня, и вот наша «каравелла» вываливается в пространство перед белым карликом, массой в полтора раза больше Солнца.

Скалистая, без признаков жизни, небольшая, как Плутон, холодная планета находится на самой окраине звездной системы. После торможения и маневрирования мы очень удачно и самоубийственно мчимся на огромной скорости прямиком на бело-черную — лед и гранит, поверхность, будто рассчитывая пробить планету до ядра.

Я сжимаюсь в кресле. Внутри у меня все холодеет. Мне теперь очень хочется жить. И шибко не хочется распасться на атомы от чудовищного удара.

Меня обжигает страшная мысль. Черт, а ведь в системах корабля что-то накрылось! Я не припомню ни разу таких сумасшедших маневров!

Все же над поверхностью корабль резко сбрасывает скорость. Настолько резко, что я ощущаю некоторую перегрузку, что происходит при очень крутых маневрах.

И вот корабль мчится над белым пятном замерзшего озера, из которого выглядывают черные клыки скал. Скорость теперь у нас не космическая, а только атмосферная, но все равно очень велика. И, оставляя за собой белое озеро, мы стремимся прямо на высоченную скалистую гряду, наверное, километров двадцати высотой. Куда до ней Эвересту!

«Вот и долетались!» — мелькает мысль, когда «Квантовый порог» с ходу впиливается в каменную вертикальную стену. Она отполирована до зеркального блеска, в ней отражается далекое светило.

Прижмуриваюсь… И через секунду понимаю, что еще жив. Вопреки всей логике и ситуации.

Мы с дикой скоростью несемся в темно-зеленом тоннеле, освещенным огнями, сливающимися в полосы. Движение замедляется. Пробиваем еще одну стену. Точнее просачиваемся через нее. Мир скачком меняет свет и наполненность.

Наша «каравелла» висит в центре огромного, наверное, с километр в диаметре, куполообразного зала. Он чем-то напоминает сказочный замок Снежной королевы. Облицован голубыми зеркалами. Потолок, стены — все голубые зеркала, в коридоре которых бесконечно отражаются предметы.

Астр ощущает мой испуг. И, пока наш корабль, плавно раскачиваясь, очень медленно снижается в определенном ему коридоре к предназначенному ему пирсу, он методично и нудно поучает меня, что я напрасно расходую адреналин и нервы. Что разбиться мы не можем. И что мы вовсе не пробиваем лбом скальную гряду. Мы переходим на другую частоту.

Я это уже знаю. Но никак не могу привыкнуть к этим фокусам с изменениями частоты. С этими скачками из твердого мира в мир более тонких вибраций и обратно.

Качнувшись из стороны в сторону, наш корабль приземляется на пол и тут же наполовину проваливается в него.

Справившись с мельтешением в глазах от изобилия зеркал и отражений, я могу, наконец, более-менее ясно разглядеть окружающее. А посмотреть есть на что.

По полу зала рядами шли металлические пирамидки высотой от пяти до десяти метров. От одних струились и уходили в пол разноцветные толстые кабели. Другие искрились электрическими разрядами, как башня Теслы в грозовую ночь. А между ними застыли на приколе десятки звездных суденышек самых разных размеров и конфигураций.

В основном, это были классические металлические тарелки серебристого цвета с синим отливом, застывшие на треногах. А вон треугольник, очень похожий на наш, но куда скромнее размером. Недалеко от него распласталась похожая на коровью лепешку, бесформенная огромная махина. А вон там нечто, похожее на застывшую на старте ракету, даже стабилизаторы имеются.

К моему удивлению среди этой фантастической техники скромно приютился похожий на МИ-10 вертолет темно-бордового цвета с опознавательными знаками на боку. Смотрелся он тут так же архаично, как туземная пирога у причала атомных субмарин.

Метрах в десяти над полом начинались и забирались все выше путанные переплетения металлических дорожек, смотровых площадок, тросов, переходов и эстакад. По широким транспортным магистралям двигались бесконечные потоки механизмов. Некоторые походили на земных неуклюжих роботов с манипуляторами и прочими приспособлениями. Другие больше смахивали на животных типа наших носорогов, с лоснящимися кожаными шкурами, но вместе с тем это точно были машины, только построенные на каких-то других принципах. И все они дружно транспортировали грузы, тянули кабели, спускались к кораблям и мельтешили около них, что-то сваривая, разделывая, загружая и выгружая. Ну что же, понятно, регламентные работы, обслуживание техники, ремонт и пополнение запасов. Что в космосе, что на Земле базы ремонта и снабжения схожи деловой суетой и какой-то позитивной аурой созидания, без которых корабли не плавают и не летают, а танки не ездят.