— На самых выгодных, из всех возможных, господин кардинал. Вы сегодня же распускаете армию и допускаете моих людей к изучению ваших архивов.

2 сентября 1953 года. Ялта, "Ливадийский дворец". Совместное заседание Бюро ЦК КПСС и Президентского Совета Республики Аляска

Присутствуют. От СССР.

Генеральный секретарь ЦК КПСС Рокоссовский Константин Константинович, Председатель Совета министров — Маленков Георгий Максимилианович, Секретарь ЦК, министр Государственной Безопасности — Судоплатов Павел Анатольевич, председатель Госплана и заместитель Председателя Совета министров СССР — Косыгин Алексей Николаевич, председатель ГКК — Берия Лаврентий Павлович, министр Иностранных дел — Громыко Андрей Андреевич, министр Внутренних дел — Игнатьев Семён Денисович, министр Обороны — Василевский Александр Михайлович, министр Оборонной (и Космической) промышленности — Устинов Дмитрий Фёдорович, министр Государственного контроля — Меркулов Всеволод Николаевич. Первый секретарь Московского ГиОК КПСС Брежнев Леонид Ильич, министр Электронной промышленности Лебедев Сергей Алексеевич; заместитель Председателя ГКК и Главный конструктор ОКБ-1,- Королёв Сергей Павлович, министр по делам Молодежи и Спорта — Шелепин Александр Николаевич. Министр ВМФ СССР — Кузнецов Николай Герасимович. Президент Академии наук СССР — Курчатов Игорь Васильевич.

От Республики Аляска

Президент Республики — Эрнест Генри Грининг, Вице-президент — Бенджамин Хайнцлеман, министр Обороны и генерал-губернатор Англии и Уэльса — Мэтью Риджуэй, министр ВМФ и генерал губернатор Гавайев — адмирал Джей Си Коллинз, член Верховного совета Республики Аляска, Главный военный комендант Канады, генерал-армии Советского союза — Олешев Николай Николаевич.

И хотя визит в Москву делегации Президентского совета Республики Аляска был спланирован как мероприятие праздничное и торжественное, серьезных разговоров, в его ходе, избежать не удастся, и Николай Николаевич Олешев, которого войти в состав делегации Аляски попросил лично не только сэр Грининг, но и сам товарищ Рокоссовский, отлично это понимал. И Дворец именно этот выбран не просто так, а с очень толстым намеком, на судьбоносность этой встречи для всего остального мира. Но как ему теперь прикажете быть, если интересы Советского Союза и Республики Аляска в чем-то разойдутся? А они ведь наверняка, хоть в чем-нибудь, да разойдутся.

Вчерашний день был объявлен выходным и праздничным в обеих странах, а мероприятия прошли только торжественные — взаимное награждение особо отличившихся, концерт, банкет, салют. На это награждение, Олешев был бы вызван в любом случае. Его по совокупности проведенной компании наградили второй Звездой Героя и Орденом Победы, а его имя в списке особо отличившихся значилось под номером один, но вот от сегодняшнего мероприятия, Николай Николаевич с удовольствием бы закосил. Политиком он себя не считал и, на таком уровне принятия решений, чувствовал себя крайне неуютно.

Зато вчера ему удалось пожать руку самому товарищу Сталину. Сталину старшему, который согласился стать кавалером ордена Герой Аляски. Говорят, что от советских орденов за эту войну, товарищ Сталин отказался наотрез. "Ни Черчилля, ни Наполеона я не побеждал. Не нужно смешить людей."

Олешев еще раз порадовался, что заранее выторговал себе у Грининга право не носить эту Блистательнейшую Звезду. И Сталину, и Рокоссовскому, и Судоплатову, и Василевскому, и всем прочим кавалерам вручили стандартные Звезды умеренной блистательности и он, со своей Звездой Номер Один, просто сгорел бы со стыда. Общее мероприятие планетарного масштаба было назначено на два часа после полудня, а сразу после завтрака, сэр Грининг собрал "своих".

— Господа! Я вчера удостоился чести беседовать с мистером Сталиным. Это была приватная беседа, поэтому кое-что я не смогу рассказать даже вам, но есть и то, что он мне разрешил с вами обсудить. И пусть вас не смущает, что мистер Сталин сейчас не занимает официальных постов, доверьтесь моему чутью — Самый Главный Он. Это данность и никаких ответственных постов ему для этого занимать не надо. Он вышел на следующий уровень духовного развития, господа.

Я вчера, все время нашего разговора, чувствовал себя суетливым обывателем, случайно нашедшим клад. Клад огромный, но мне от этого гораздо более страшно, чем радостно, и я уверен, что Он это прекрасно понимал и даже каким-то образом управлял моими чувствами. Я не большой знаток восточных философий, но на мой дилетантский взгляд, именно Сталин и есть новое воплощение Будды, тот маленький Тайский король не ошибся. Итак, господа, начну с главного для меня лично.

Если многоуважаемый мистер Олешев даст мне свою рекомендацию для вступления в коммунистическую партию, то я в нее обязательно вступлю.

Взгляды четырех американцев сфокусировались на русском генерале, и он невольно ответил каждому. И глядя в глаза этих, вроде и умных. и отважных, но просто людей, он одновременно понимал, про какой "духовный уровень" говорил сейчас Президент Республики Аляска. Они просто люди, просто живут, просто, не имея Цели. Пауза провисела с минуту. Последним отвел глаза сам сэр Грининг.

— Я считаю вас достойным войти в наши ряды, сэр. Но для права вступить кандидатом в члены Коммунистической партии нужны минимум две рекомендации.

— Конечно! Я в курсе, Николай. Большое вам спасибо. Одна рекомендация уже есть, ее мне вчера написал сам мистер Сталин. Его друг, мистер Вышинский, предлагал мне свою, но я решил, что вторую должен получить именно от вас.

— Вы ее получили, сэр. Хоть вы и поставили меня опять в неловкое положение, но сделали это опять из лучших побуждений. А как отнесется правительство капиталистического государства к тому, что их президент вдруг станет коммунистом?

Задавая вопрос, Олешев невольно глянул в глаза генерала Риджуэя. Как коллегу он его "чуял" лучше, чем остальных. Тот ответил, не отводя глаз.

— Положительно отнесусь. Поддержу, чем смогу. Я горд, что моего Президента рекомендуют такие люди. Есть к чему стремиться самому.

Адмирал Коллинз взгляда тоже не отвел и к тому-же улыбнулся.

— У меня один кэптен уже коммунист, а все, вошедшие в Австралийскую эскадру капитаны, кандидаты в вашу партию. Я не против, но сам предпочту остаться просто адмиралом. Флот — вне политики. Посмотрите сами, к чему привело исполнение идиотом Маккормиком роли южного царя, в известной всем нам драме. Но раз уж мы здесь сегодня делимся сокровенным, то одна рекомендация у меня уже тоже есть, от адмирала Кузнецова.

Вице-президент Бенджамин Хайнцлеман был предельно краток.

— Поздравляю, сэр! Полностью поддерживаю! Какие тайны мистера Сталина вам позволено нам раскрыть?

— Благодарю вас, господа. Теперь извольте узнать тайны. Самая главная тайна — эта война была последней войной. Подождите смотреть на меня, как на умалишенного, сначала дослушайте. Уже в этом месяце Советский Союз выведет на орбиту Земли водородную бомбу. Почти в десять раз мощнее тех, что уничтожили Нью Йорк, Вашингтон, Норфолк и Джексонвилл. И она будет там летать себе никому не видимая, готовая в любой момент обрушиться на головы врагов. Мистер Сталин сказал, что Советское правительство планирует провести открытое демонстрационное испытание этого оружия уже в самое ближайшее время. И еще он сказал, что больше в космос Советский Союз никого не выпустит.

Не смотря не то, что излагал новость Грининг, в центре внимания опять оказался Олешев.

— Что вы на меня смотрите, господа? Я про космос знаю из газет, точно так же, как и вы. Но раз товарищ Сталин сказал, значит так оно и будет. Лично я в этом не сомневаюсь.

— Если не будет войн, то зачем мы с вами будем нужны, господин генерал?

— Мы нужны как раз для того, чтобы больше не было войн. Чтобы большие и сильные не обижали маленьких и слабых. Наша армия наведет на Земле порядок, и отправится наводить его в Космосе. На наш век забот точно хватит, но лично я думаю, что еще и наши пра-пра-правнуки послужат. Большая война может быть была и последняя. Вы же не верите, что люди, по чьему бы то ни было приказу, вдруг возьмут, да и заживут в мире и согласии, господин генерал?