- И чего это было? – поинтересовался я, когда давление на голову спало так же неожиданно, как и появилось.

- Гидроакустическая завеса, - пояснил Шкипер. - Неприятная штука.

- Водолаз хоть жив? – осведомился я с долей тревоги.

- Жив, - жизнерадостно объявил Шкипер. - Но не слишком рад этому. «Заслон» - вещь болезненная. И включили его только на тридцать процентов мощности.

- Хорошая штука – с уважением отметил я.

- Ноу-хау нашей фирмы, которое мы позаимствовали у военных и немного творчески развили. Пока сбоев не было. И к нам, думаю, эти дайверы больше не сунутся.

Прогрохотала длинная пулеметная очередь. Это на палубе один из безопасников лупил в сторону катера, беря чуть правее, чтобы не задеть, а обозначить – хана вам, если не отвалите.

- Уверены, что второй серии не будет? – спросил я.

- Вряд ли, - ответил Шкипер.

- Тогда пойдем, поговорим о делах наших грешных, - предложил я.

Мы прошли в пустовавшую кают-компанию, перед этим сообщив капитану, что ситуация повернулась в нашу пользу. Можно расслабиться и любоваться покрывшейся флюоресцирующими точками гладью океана.

- Народная дипломатия результатов не дала, - сделал я из происшедшего вывод, доставая из холодильника банку сока. - Судя по всему, этот дон Кристобаль русского языка не понимает.

- И норвежского тоже, - Шкипер приложился губами к фляжке с коньяком, которую всегда таскал с собой и пользовался ей в критические или просто волнительные мгновения.

- Будем учить, - усмехнулся я с угрозой. – И, для начала, навестим в его убежище.

- Для акции людей у нас мало, - резонно возразил Шкипер. - Считай, вообще нет. Мы можем спокойно отбиться на море от этой жалкой шушеры. Но на острове у них подавляющее превосходство. Нужно запрашивать дополнительные и солидные силы в нашей организации.

- Есть в этих словах доля истины, - кивнул я задумчиво.

В общем-то, пришить дона Кристобаля я мог и с двумя находящимися на острове ребятами Лешего. Меткая пуля или добрый взрыв направленной радиомины – и нет латифундиста. Проблем тут особых не предвиделось. Но мне не нужно было его убивать, поскольку последствия этого непредсказуемы. Мне нужно его урезонить. А для этого устроить образцово-показательную порку.

Как же не хватает сейчас Лешего!

- Будем думать, - подытожил я. – Но что-то делать надо.

После происшествия я направил депешу в координационное звено. В ней опять вопрошал – где Леший, черт возьми?!

Получил ответ, что вопрос с группой прикрытия рассматривается. И чтобы я сам без нее не дергался и ни в какие авантюры не лез.

А еще через день пришло долгожданное известие…

- С вами радио «Русская дорожная». И традиционная рубрика – расписание концов света.

- Что-то они скучные стали. Без огонька, Алеша.

- Да. Без ядерного. Все как-то банально и обыденно. Имам Французского Халифата доложил общественности о своих видениях. О Халифате, который будет править по всей Европе. Все неверные станут правоверными или им отрежут головы.

- Когда ждать?

- Скоро, Алена. Скоро.

- А кто будет определять, правоверный ты или совсем наоборот?

- Халифатчики и будут определять.

- То есть будут резать головы, кому захотят, Алеша?!

- Похоже, что так.

- Не, не пойдет. Тогда лучше, чтобы Земля провалилась в обещанную нам неделю назад Черную дыру. Оно гуманнее будет.

-Пожалуй, что так, Алена.

- А сейчас песня «Души меня нежно»…

Я выключил радио. Осмотрел свое отражение в зеркале каюты и увидел типичного праздного бездельника со спортивной сумкой на плече, в солнечных очках, бейсболке, шортах и яркой рубашке навыпуск. Профессиональный дауншифтер. Ну а как я еще должен выглядеть, когда намылился в зону серфинга?

На фоне нищеты, запустения и перенаселения на Черепашьем острове имелась зона, куда стремились богатые серфингисты. Очень уж волны там были знатные. Мечта, а не волны.

Зона серфинга была отделена от остального острова. На въезде стояли военные и полицейские патрули, отбривающие всякую местную шелупонь. Обитателей «Тритона», по виду заправских гринго, туда пускали, конечно, без проблем. Там можно было посидеть в приличном баре и полежать на приличном пляже.

А еще здесь можно было встретиться с Лешим…

Когда я добрался до назначенного места, Леший уже стоял на смотровой площадке. Ухоженная набережная то взбиралась на скалы, то спускалась к белым пляжам, оккупированным серферами и просто желающими погреть свои тушки на палящем солнце. На берегу были расставлены пляжные скамейки, зонтики из пальмовых листьев. В барах потягивая коктейли, расслаблялись избранные и богатые. Идиллия, блин – пальмы, солнце, море и коктейль. И Поиск в самом разгаре, который так запутался, что распутывать его – это как обезвреживать заложенное террористами взрывное устройство.

Леший был как Леший – громадный, вальяжный. Одет, примерно, как и я – шорты, футболка, кепка, очки. Здесь так ходят все.

- Привет странствующим и путешествующим, - сказал я, опираясь на каменный парапет рядом с Лешим и устремляя взгляд вдаль, на белые катера, паруса яхт, будто приклеенных к ярко-бирюзовой поверхности моря.

- Хорошо ты тут пристроился, - отметил Леший с долей зависти.

- Не тут, - возразил я. – А на старой лоханке, которую шторм измочалил, как рубашку в пошедшей вразнос стиральной машине. Знаешь, что такое морская болезнь? То-то! То ли дело Лондоны, Парижи.

- Дорого мне они обошлись, твои Лондоны, - нахмурился Леший. – Еще двоих оставил там.

- Кто?

- Тур и Стэн.

- Наша им добрая память, - вздохнул я и внимательнее присмотрелся к моему другу и соратнику.

Он был все такой же мощный и пробивной, как таран. Способный разнести все на своем пути ради своего божества, которое называется Боевая Задача. Но по нему было заметно, что он измотан. Не физически – тут как раз он смотрелся весьма прилично - энергичен, подвижен. А душевно. Непросто дались ему последние недели. Война прижимает человека к земле – особенно потери и поражения, без которых она не обходится. Да еще та война, которая и не собирается заканчиваться.

Да, потери – это самое страшное. Уходят люди, пожертвовавшие собой для общего дела, для победы. Вот и старая команда Лешего, к моей скорби, прилично поредела. Оно и неудивительно после гастролей по Европе. Когда за их спиной оставались взорванные машины, расстрелянные люди, точнее, нелюди. Организации автомобильных катастроф, выпадений из окон. А иногда и прямые боестолкновения. Противник был не прост, и он огрызался. Приходилось терять людей – кто-то погиб, кто-то попался в лапы полиции. Но работа шла. И система дестов была прорежена основательно.

Вот только кого эта зачистка наверняка не затронула – так это Католика. Рыщет, сволочь, в поисках моего Предмета. Незаметный, непредсказуемый, опасный, ядовитый, как скорпион. И, возможно, знает обо мне гораздо больше, чем я о нем.

- Координаторы страшно не хотели нас отпускать к тебе. Потому что спецов мало, а целей много. Но Поиск на завершающем этапе – это святое, - пояснил Леший.

- Да уж, деваться им некуда, - я поморщился.

Координаторы и так в связи с боевыми действиями отодвинули мой Поиск на третий план. Но заключительная стадия Поиска – вопрос серьезный. Легче всего именно в этот период потерять и поисковика, и Предмет. Поэтому железное правило – пусть на расстоянии, но в пределах досягаемости должна быть оперативно-боевая группа. И так я слишком долго был фактически без прикрытия.

- Эх, Леший, как же мне тебя не хватало, - с чувством проговорил я и хлопнул его по плечу.

Тут послышался барабанный бой. И на набережной появилась толпа одетых в рыжие балахоны людей. Они подпрыгивали и задорно кричали:

- Харе Кришна!

Население на острове было страшно религиозным и с одинаковым энтузиазмом верило и в Вуду, и в католического Бога. А чаще во все вместе. Ну а заодно и в Кришну. Хотя кришнаиты были птицами другого полета, с других мест, с деньгами в карманах, потому оккупировали часть зоны серфинга. Вон, видны купола их храма. В принципе, люди они спокойные. Но иногда от них чересчур много шуму.