Ощутив на носу первую каплю начинающегося дождя, я с удивлением подумал, что это не такая уж плохая мысль. То есть, отбитая наглухо, но в моей практике случались и похуже.

— К темноте дождь может пройти. Сейчас пойдем. Зря в грязи извалялись?

— Из ума выжил… Арбалеты, болван! Кто тебя военному делу учил?! Мы и на сотню шагов не подойдем, как «ежами» обернемся!

— Дождь же, придурок! В сырость тетиву снимают и плечи чехлами покрывают — иначе сгниет и заржавеет к чертовой матери. Разряжены твои арбалеты, воин недоделанный.

Поймав на себе взгляд Гены, Клебер начал спешно оправдываться:

— Арбалет — оружие трусов! Истинному рыцарю не пристало…

— Да завались ты! И встань ровно… — набрав горсть грязи, я начал обильно размазывать ее по выцветшему камзолу, игнорируя недоумение рыцаря. — Блин, рожа у тебя слишком смазливая…

Новый ком земли привел бедолагу в ужас, но подоспевшая вампирша быстро разоружила взбрыкнувшего коротышку.

— Вот! Вот теперь похож!

— На последнее, что ты увидишь в своей жалкой жизни?!

— На межевого рыцаря.

Поглядев как несчастный отплевывается от земли и размазывает грязь по лицу, я кои-то веке порадовался своей уголовной роже. Шрамов столько, что никакая маскировка не нужна. У ловкача отметин, конечно, маловато, но зато сапоги дырявые и плащ из одеяла. Если бы не военная подготовка и не меч без ножен, и вовсе за бомжа сошел.

Идея простая как палка — подойти к бандитской «малине» да осмотреться, изображая из себя пару межевых дуболомов, по тупости просравших осла со всеми пожитками. Уголовники не лорды — дареным рыцарям в зубы не смотрят. Если в дурачков сыграть и сходу в карьер не сигать — сами присоединиться предложат. А если и нет, в бой все равно не ввяжутся, ибо без арбалетов потерь не избежать. В худшем случае — уйдем как пришли, и засаду подготовим, ибо отпускать свидетелей «барон» ни за что не станет.

Рискованно, конечно, но в хорошем месте и при помощи внезапности можем и управится. Главное только пару пленных взять, дабы допрос устроить… Всех-то они за нами не пошлют — минимум половина пленных сторожить останется.

— А в лучшем? — все взгляды обернулись к Клеберу. — То есть… План более невероятен чем наличие у тебя титула, но… Предположим «барон» заглотит наживку? Тогда что?

— Честно говоря, «в лучшем» у меня еще никогда не случалось… Но если вдруг… Не знаю. Там же пленные есть — можно их освободить, вооружить, диверсию какую-нибудь устроить…

— С каждым движением твоих губ я познаю все новые грани безрассудства… Не то чудо, если нам улыбнется удача, а то, что с таким безрассудством ты смог дожить до своих лет.

— Сир-дядя… — до этого заворожено молчавший Гена, вдруг заговорщицки наклонился к родственнику. — Возможно ли это шанс? Власть ее светлости, леди Гилберте вполне способна вернуть десницу в первозданный вид…

— Шанс на бесславную смерть, вот что это…

Но брюзжание звучало до крайности неубедительно. Слова племянника явно зажгли в Клебере проблески энтузиазма.

Выцветшая золоченая ладонь едва виднелась за грязью на изношенном камзоле рыцаря. Вроде, скрещенные пальцы это символ вероломства или типа того… Кажется, Гена когда-то рассказывал о родовом позоре, но убей не помню, каком…

Да и хрен с ним! Я и один пойду, если ныть продолжит. Если бы на осле не было двух спальников, и не знай Филя «Щедрого» дауна лично — даже предлагать не стал…

— В пекло! Я не позволю тебе прибрать всю славу! — вынув из рукава грязную тряпку, он протянул ее Гене. — Обмотай вокруг гарды! Спросят, ответишь что мой бастард от какой-нибудь кухарки!

— Э-не! Пацан с девчонкой остаются здесь!

— Но сир, я…

— Отставить «сир», команда была «здесь»!

— Сколь велико мое желание согласится, однако в седельных сумках находилось три миски, три ложки, три…

— Да насрать! Жру я за двоих, по роже видно…

— Никто не поверит, что пара странствующих рыцарей сама чистит мечи и варит похлебки… Даже у «Щедрого» есть оруженосец, и у нас обязан быть! Ты ведь не надеешься выдать меня за оруженосца?

Хотелось бы, но при условии что Филя старше лет на десять…

— Сир, место оруженосца подле господина! И я не останусь здесь! Особенно наедине… Наедине со своим беспокойством за сохранность господина! — вороватый взгляд на вампиршу в пояснениях не нуждался.

Елки-моталки, одного не оставишь, с вампиршей тоже… Ну не к дереву же привязывать? Поводок. Нужно купить хороший поводок.

— Еще раз господином… Черт… Хрен с тобой! Но чтобы за спиной стоял, понял?! И ножны в каком-нибудь говне изваляй!

По хорошему клинок вообще оставить надо, но безоружным я пацана не оставлю. Слава богу, Аллерия к роскоши не тяготела и что эфес, что ножны выполнены из крепкой, но простой с виду кожи. Все равно слишком понтово, но авось за краденный сойдет.

Пристроившуюся девицу я и гнать не стал. Если все опять пойдет наперекосяк, так хоть пожрет нахаляву, а то задолбала на мой порез исподтишка зыркать…

Еще раз озвучив легенду и напомнив всем разумным идиотам держать язык за зубами, я выступил на бис персонально для Фили, который и минуты не проживет, не напоминая о своем титуле.

Под скрип рыцарской челюсти и щенячий восторг дорвавшегося до подвигов пацана, я наконец двинул по тропинке вдоль поля, напрямик к мертвому холму. Усиливающийся дождь и суетливо мельтешащие фигурки вселяли пусть и немного, но все же надежды, что хоть в этот раз все пройдет как надо.

Осталось лишь понять, как надо, а как не очень.

Два года изображал наемника и всю жизнь человека. На пару часов можно и уголовником прикинутся. Главное только вспомнить, это стол не хлебница или параша не мыльница?

Одна лишь проблема — человек с деньгами в кармане начинает ценить покой — так какого черта «барон» вернулся в былые края? Проигрался, истратился, по приключениям затосковал? Сомнительно. Как и непричастность фиолетовой ведьмы ко всей этой истории.

Разоренная деревня, больше напоминавшая пепельное надгробие в свою же честь, красовалась сгнившими руинами, грязными палатками, да нестройным забором из наспех выставленных тюков, бочек, и прочего подвернувшегося хлама. Обилие мелькающих за импровизированным бруствером копий и небритых физиономий освобождало лагерь от нужды в табличке «держись подальше».

Поджидающая за укрытиями толпа хмурых мужиков заставила Клебера в очередной раз сплюнуть и, утерев дождевые капли со лба, вновь посетовать на тему «паршивых затей» которые вот-вот «сведут нас в могилу».

— Сир-дядя, как научил меня мой сир: риск — благородное дело! Не отважься я год тому назад, то сего дня и помыслить не посмел, что однажды мы с вами выйдем на бой плечом к плечу!

— Благодарю за новый повод для сомнений. Даже таран верхом на свинье выглядит благоразумнее, чем сие «плечом к плечу»…

— Завалились нахрен — не слышу нифига!

Перепалка зрелого дурака с сопливым занимала меня куда меньше бубнежа вампирши, озвучивающей мельтешащего за баррикадами «барона»:

— Держать язык за зубами — торговаться буду я. Вы вдоль палатки, а вы двое — на заимку. Подходы к лагерю прощелкаете, глаза выжгу. — бесстрастный девичий голос придавал властно жестикулирующему главарю неожиданную комичность.

Полдюжины мужиков сорвались из оцепления, спеша занять наблюдательные посты на окраинах деревни.

Ну, сходу зарезать не собираются, и то хорошо.

Когда на лицах гопников стали различаться не только бороды, но и шрамы, я жестом скомандовал девчонке перестать изображать чревовещателя. Очередное «не зевать!» от нарезающего круги «пахана», я и без ее «субтитров» слышал.

Даже на фоне своих напряженных подчиненных, главарь казался чересчур нервным. Бегает чего-то, одно и то же повторяет, суету наводит… Совсем не похож на себя пару часов назад — ни властной поступи, ни отрывистых команд.

И с кем он там торговаться собрался? Наш квартет похож на что угодно, но только не на «магазин на диване». Трофеи на баррикаду стащил, мешки с крупами прямо под дождь поставил, дозоры по флангам разослал… Не слишком ли большой переполох, от вида двух с половиной рыцарей и тощей девчонки? Отряда гвардии в засаде боится? Сомнительно, ибо у него стопудово скрытые посты организованы в паре дней к югу отсюда.