Вот с этого момента и началась паника. Грин заголосила на всю академию, призывая на помощь, при этом заставив Харитиона отойти в конец аудитории. Прибежали целители и увели испуганного дракона в лазарет, строго настрого запретив кому-либо уходить из помещения.

— У меня вопрос, — я окинула взглядом пятерку кадетов. — Если вам запретили покидать аудиторию, то почему вы здесь?

— Ты вчера контактировала с принцем. Мы боялись, что тебе тоже стало плохо, — ответила за всех Лана.

— А почему мне должно быть плохо? — прикинулась дурочкой я.

— Ты не знаешь, что такое лазоревый мор⁈ — эмоционально произнес Блейк? — Это же смертельная болезнь! Если подцепишь — все, можно копать могилу!

Я пыталась не засмеяться, но это было тяжело. У меня уже был план, как самой остаться вне эпидемии и при этом ее контролировать, но я не была уверена, что все сработает.

— Конечно я слышала про лазоревый мор, — спокойно ответила я. — Однако мне ничего бояться.

— Кажется, ты не понимаешь всю серьезность ситуации, — вперед вышел Виг, загораживая мне обзор на всех остальных. — Болезнь съедает резерв подчистую, после чего маг не способен накапливать силу и обречен умереть от истощения через несколько лет. Это долгая и мучительная болезнь, что морально изматывает зараженного.

А вот тут моя информация касательно болезни расходилась с данными старшего. Я не помню, чтобы от лазоревого мора умирали. Моральное уничтожение — да, физическая смерть — нет.

— Эм… — я немного растерялась, но это даже помогло мне стать убедительнее. — Но фениксы не болеют этой болезнью.

— В смысле, не болеют? — Виг нахмурился. Я же выглянула из-за него и сказала уже всем присутствующим:

— У фениксов нет обычной магии, только внутренний огонь. У меня нет резерва, соответственно, нечего блокировать и пожирать. Я не интересна мору, — я говорила это медленно, вкрадчиво и при этом уверенно, будто другой истины не существует.

— Фнниксы не болеют? — переспросил Блейк.

Я посмотрела на него, и сама поверила в свои следующие слова.

— Фениксы не болеют лазоревым мором. У меня иммунитет. Это есть в истории болезней, — и так твердо я это произнесла, что на несколько секунд все замолчали. Напряжение и сомнения витали в воздухе, но я стойко это выдержала, продолжая мысленно повторять все сказанное.

— А ведь и правда, — первым заговорил тигр. — Я что-то подобное слышал.

— Мне кажется, и я когда-то читал об этом, — Виг выглядел потерянным и все время смотрел куда-то вверх. Вряд ли он хоть что-то видел, скорее погрузился в размышления.

— История болезней, — повторила за мной Лана. — Там в последнем абзаце про лазоревый мор написано, что у фениксов иммунитет. И как я могла об этом забыть.

Они стояли посреди сарая с внезапным осознанием того, что я вне опасности, но все еще выглядели обеспокоенными. А все потому, что их разум сопротивлялся внедренному знанию. Нет никакого последнего абзаца о фениксах в книге по истории болезней, там вообще нет упоминания моего вида. И нет никого с иммунитетом от этого магического вируса, как нет и эпидемии. Но есть я и моя странная темная способность, за которую в этом мире подписывают смертный приговор. Как же хорошо, что никто до сих пор не знает, что представляет из себя моя сила.

Улыбка медленно, но верно занимала свое место на моем детском личике. Со стороны можно было сказать, что я планировала захватить весь мир, но на самом деле это было лишь маленькое расследование ради подруги, что вышло из-под контроля.

В лазарете было тихо. Даже несмотря на то, что это в принципе место, где не принято шуметь, было слишком тихо. Лазарет пустовал. Как только сюда доставили Харитиона, всех остальных больных мигом перевели в недостроенные казармы и организовали там полевой госпиталь. Казалось бы, проще перевести одного больного, чем всех, но к моменту обнаружения болезни дракон уже побывал в лазарете, и теперь это была карантинная зона.

Пройти мимо часовых было делом нескольких минут — я снова внушила кадетам, что у меня иммунитет и разрешение на вход. Сама удивилась, как хорошо у меня получается убеждать людей в несуществующих вещах. Конечно, в своем мире я занималась примерно тем же самым, ведь бытие ясновидящей требовало от меня дара убеждения, высокого интеллекта и знания слабостей и потребностей людей. Так, заметив обручальное кольцо на руке женщины, которая нервно прокручивала его на пальце, будто не решаясь снять, я предположила, что в отношениях у нее проблемы и есть риск развода. Это могло оказаться лишь неправильной догадкой, но на деле женщина именно с этой проблемой и пришла. Нужно быть очень внимательным тонким психологом и иметь опыт общения с людьми, чтобы быть успешным экстрасенсом. Я была именно такой.

В голове крутилось множество мыслей о моей прошлой жизни, когда я вошла непосредственно в помещение с кушетками для больных. Темноволосый дракон сразу выделялся на белых простынях. Он лежал на спине, создал сжимал в руках одеяло и слепо смотрел на серый потолок. Пришлось несколько раз кашлянуть, чтобы привлечь его внимание.

— Чего раскис? — как можно непосредственнее спросила я.

— Лети! Ты с ума сошла⁈ А ну быстро покинь это место. Куда только часовые смотрят? — он быстро подскочил с кровати, но проходить не пытался. Наоборот, дракон пятился вглубь зала. От его неподвижной обреченности не осталось и следа.

У меня где-то в груди зашевелился червячок сомнения — правильно ли я поступаю, — но потом это быстро прошло. Дети большие эгоисты, пока мир и законы жестоко не меняют их. Вот почему ребенок до определенного возраста не несет ответственности за свои поступки по закону, но вот про мораль так не скажешь. Моральную ответственность ему вернет общество, да еще с горочкой. Я будто чувствовала это, поэтому максимально ограничила круг лиц, включенных в мой план. Но вот я стояла перед Огненным, с которым мы год были знакомы, и мне очень хотелось все ему рассказать. Я почти так и сделала, но вовремя спохватилась. В моей голове родилась альтернативная идея.

— Не беспокойся ты так. У фениксов иммунитет, об этом даже в книгах написано, — уверенно заявила я, смело приближаясь к мужчине.

— Как это иммунитет? — дракон растерялся, а я тем временем обняла его и начала творить свое темное дело.

— Я не могу заболеть лазоревым мором. А еще я знаю, как его лечить, — сообщила спокойным голосом я.

— Лечить? Но лазоревый мор неизлечим! Это доказала последняя эпидемия, в ней я потерял свою мать, — с надрывом произнес брюнет, сгорбившись и как-то погаснув.

Нет, ну я так не играю. Какую ложь не придумай, обязательно попадешь в чью-нибудь травму. Триста лет назад дело было, а Харитион умудрился пострадать в этой эпидемии.

— Успокойся. Ты же знаешь, что фениксы умеют делиться энергией? — я попыталась усадить его на кровать, но это оказалось не так-то и просто. Этот здоровый лось начал паниковать и впадать в истерику. И я даже понимала его отчасти, ведь заболей я чем-то подобным в реальности, тоже с ума бы сходила, но ведь это все было неправдой!

Я не могла справиться с Харитионом физически, а слов моих он не слышал. Мой дар убеждения оказался совершенно бесполезен. И тогда пришлось прибегнуть к еще одному проверенному способу. Уж не знаю, как он работал в этом мире, но осечек до этого не было.

Я достала из-за пазухи соломенную куклу, поправила руки и ноги, после чего вырвала волос из косички на виске дракона и обмотала им торс куклы.

— Ну что, милый. Сидеть! — и я усадила куклу на воображаемый стул.

Реакция не заставила себя ждать — дракон тут же рухнул вниз, однако из-за отсутствия мебели поблизости уселся прямо на пол.

— Что происходит? Меня ноги не держат! — паниковал мужчина.

Я же старалась не показывать куклу Вуду Харитиону и скрытно залепила рот дракона пучком травы.

— Отлично. Помолчи, мой хороший. И успокойся, — я присыпала голову куклы порошком из дурман-травы.