Вскоре от длинных строений, похожих на склады и ангары, нещадно дымя, в нашу сторону устремилась колонна техники. Она имела карикатурный вид. Пылили красные машины, похожие на пожарные, с шлангами и отростками. Тряслись гусеничные роботы и какие-то здоровенные нелепые агрегаты, похожие на понтонные укладчики. Их было очень много. И, что самое интересное, ни одного живого существа или хотя бы андроида. Вся эта техника жила своей жизнью, будто механизмы на этой планете свергли белковых рабовладельцев и зажили сами по себе.

Приблизившись, они шустро засуетились вокруг «нашей «бригантины». Что-то впихивали, что-то извлекали из корпуса. При этом слышался живодерский скрежет. Видно было, что здесь делается все гораздо более грубо и примитивно, чем на «Желтом Императиве».

— Они не продырявят нам обшивку? — обеспокоился я, уже привыкший к нашей «бригантине» и не желавший ей ничего дурного.

— Им это не под силу, — отозвался Астр.

— С трудом верится, что этот ржавый народец может нам помочь, — заметил я.

— Наши представители не были здесь три десятка циклов. Отсталый оплот примитивной цивилизации, с которой у нас договор, — поведал Астр. — Главное, чтобы у них были необходимые ресурсы.

— И ты уверен, что у них это есть? — скептически вопросил я.

— Ресурсы должны быть по договору. Но их может не быть. Или не хватить.

— И чем это нам грозит?

— Этот затруднит Миссию. Отсутствие нужных ресурсов может помещать нам вовремя войти в окно возможностей. И тогда Миссия оттянется.

— Надолго?

— Не знаю. На год. На сто лет, — произнес Астр. — Новые расчеты. Новые опасности. Так что нам очень нужны их ресурсы…

Возились здесь с нашим кораблем пять местных суток, которые чуть короче земных. За это время я так и не увидел хозяев базы. Хоть бы зашел какой завхоз — накладные подписать, или бутылочку выманить за срочность, чтобы рабочий класс порадовать. Нет, ничего. Не катят в космосе земные аналогии.

За это время соседняя ракета улетела. Без шума и дыма, каковых я от нее ожидал. Просто на гравитационной подушке поднялась в воздух и прыжком исчезла. Видимо, это все же была не совсем примитивная лохань.

Наконец, механизмы разъехались. И мы остались одни.

— Мы в готовности. Мы улетам, — произнес Астр…

Три месяца прошло. По местным меркам это сверхдальнее путешествие. Запредельно дальнее.

Трехмерность-серый туман-трехмерность. Цикл за циклом.

Я видел, что штурману, пилоту и капитану приходится тяжко. Какие преграды мы встречали на маршруте — я не знал. Но Астр сказал, что мы идем очень опасным путем, по которому никто из чужиков никогда не ходил. По земным аналогиям — это как бодрый поход по минному полю. Не увидишь мину или растяжку, и вот ты уже на небесах пишешь мемуары, как погибнуть дураком.

В этот прыжок в серый туман мы ушли почти на неделю. Это было запредельно. И я со страхом ожидал, сидя в рубке, что откроется нам, когда корабль вынырнет в реальное пространство.

Вынырнули. Как и ожидалось, дар речи я потерял. С трудом пришлось его искать, чтобы вернуть обратно и выдавить:

— Вот же…

Под нами простирался невероятный и грандиозный Млечный Путь. Мы висели, прилично приподнявшись над его плоскостью. Он был как на ладони. Хотелось погладить бархат его туманностей и обжечь пальцы об окурки звезд.

— Мы вне Галактики и ее частот, — уведомил Астр, и я готов был поклясться, что он горд торжественностью момента. — И, к счастью, мы находимся под защитой. Иначе нас бы давно раздавило и закрутило. Мы бы просто распались на частицы.

— Что эта за защита? — спросил я, не в силах оторвать взор от открывающегося зрелища.

— Ее подарили нам Хозяева Пустоты.

— В чем она выражается?

— В информации о частотах допустимых вибраций. Думаю, если бы мы с самого начала знали, что нам предстоит такой путь, то не пошли бы по нему. Поскольку у нас не было ни малейшего шанса. Но вот путь пройден. И мы живы.

— И что мы здесь нашли? — спросил я, не видя в доступной близости ничего примечательного.

— Планету Первых, — уронил размеренно весьма значимые для него слова капитан.

— Где она? — спросил я. — Не видно.

— Конечно, — произнес Астр. — Она находится за миллисекундным сдвигом частот…

Еще неделю мы висели неподвижно. А штурман возился, не разгибаясь, что-то подлаживая и подгоняя в своей вотчине.

И все это время я любовался Млечным Путем. Отсюда он напоминал единый механизм, все части которого притерты и действуют согласно программе. Он был восхитителен и монументален. И меня не просто переполняла эйфория от прелестных видов. За этим стояло нечто большее. Внутреннее ощущение находящегося рядом Величия, которые ты смог рассмотреть, только выйдя из его границы. Может, для этого я жил много памятных жизней, пронзал миры, чтобы в итоге принять восторг от чувства тесного единства со своим миром и вместе с тем страшной отчужденности от него.

Однажды вполне буднично штурман сообщил:

— Мы готовы к частотному совмещению.

— Я принял порядок совмещения, — подтвердил астропилот.

— Ты сможешь его выполнить? — спросил Астр.

— На пределе возможностей, — пояснил пилот. — С вероятностью половина.

— Это высокая вероятность, — произнес капитан. — Действуй, и да пребудет с тобой Вечная Ипостась серого народа!

Торжественно объявлено. При этих словах зазвучали низкие звуки, свет замигал, выдавая замысловатую композицию. Видимо, так подчеркивалась торжественность момента…

Корабль начал синхронизацию. Я ждал всяких привычных фокусов перехода, вроде меняющего свет неба и всполохов огня. Но прошло все на редкость мирно.

Галактика оставалось под нами все та же. Космос не изменился. Ничего не убавилось в нем.

— Планета здесь, — объявил Астр.

Перед нами медленно, будто выползая из укрытия, проявлялась в реальности огромная планета. Размером, наверное, не меньше Урана. Только это не газовый гигант. Ее поверхность ровно светилась золотым светом…

И здравый смысл, и законы природы восставали против наличия такого объекта. За плоскостью галактической спирали, в абсолютной пустоте висела идеально круглая планета с плотной атмосферой. Несмотря на огромные размеры, тяжесть на ее поверхности была примерно земной. И ей не требовалось светила — сама планета дарила себе и свет, и тепло.

— Это прям не небесное тело, а космический корабль для комфортабельного исследования Вселенной, — усмехнулся я.

— Возможно, так и есть, — произнес Астр. — И это действительно корабль Первых.

— А не великоват для корабля?

— Это Первые, — заметил Астр. — Им чужды наши оценки и наши подходы. И им вполне под силу было сделать такой корабль.

— Или базу?

— Или базу, — не стал возражать капитан. — Но, скорее всего, это просто механизм, оставленный для будущего Галактики, которое уже не принадлежало Первым, но в котором они хотели наследить.

Сверху было видно, что металлическая, с золотым отливом, поверхность Планеты Первых покрыта одним странным узором. Спирали и змейки повторялись, нагромождались друг на друга, вспучивались в виде высоченных гор и падали в разломы. Гигантский фрактал — вот что это такое.

«Разум воздействует на материю через геометрию» — так сказал когда-то Астр. Те, кто рисовали геометрические фигуры здесь, явно были великими геометрами. Они проникли в какую-то суть предметов.

— И что вы собираетесь делать с находкой? — полюбопытствовал я. — Мне кажется, вы вряд ли сможете воздействовать на нее. Зато нас тут раздавят, как тараканов, если сунем свой нос, куда не просят.

— Ты ощущаешь опасность? — заинтересовался Астр.

— Я ощущаю Мощь. Рядом с которой мы букашки. Как слон и комар.

— Насколько я знаю, комары могут передавать заразные заболевания, от которых ваш слон погибает, — произнес Астр.

— Это все метафоры, — отмахнулся я. — А что конкретно вы можете?