Смерть герцога, восшествие регента, невероятное везение Аллерии, и прочая прорва очешуительных совпадений, ставящих жизнь никому не всравшегося города на край пропасти. Кто еще в этом мирке знает про паранормальщину? Про природу всех этих колдунств и демонов?

«Айболит» знал, Киара знала, лейтенант узнал. Антиквар и хрыч кое о чем догадывались. Но не регент. И уж тем более, не его красные плащи.

Хреносос.

Оттого тут так и воняет, жопа-то прямо перед глазами…

Не одна Эмбер резидентуру сооружать умеет, не она одна недостатком морали страдает.

Правда… А цель-то у него какая? Мотив в чем? Армию демонов соорудить или божка из говна и палок слепить? И почему именно Грисби, блин? Почему именно здесь эта чертова бижутерия светится?

— Н-н-не знаю…

— Че?

Услышав заикание, я выплыл из собственного мирка в остальную галактику. Возвышаясь над обмякшим у стены сослуживцем, второй караульный жался к дверям. Судя по его роже, он едва сдерживается чтобы не обмочить штаны.

— Погоди, я чего, вслух опять говорил⁈

Серия резких кивков пролила свет на причину обморока первого стражника.

Блин… Неловко вышло. И чего они так боятся? Ну бубню я какой-то бред иногда с безумной рожей и бубню — некоторые вон, вообще в атаки по ночам ходят! Подумаешь…

Отмахнувшись от перепуганного бородача, я развернулся и поплелся обратно. На минное поле зайти и то разумнее, чем в салон.

— И че теперь-то? — спросил я у обломка фонтана.

Салон на приступ брать? Шашки наголо, свободу особисткам? Вампирша с Киарой делают эту мысль не такой безумной, но и у федерала тузы припасены. С одной ушастой воровкой я уже познакомился на площади — хрен их знает, сколько еще таких за дверьми притаилось.

По тихой проскочить? Через канализацию? Круто, конечно, но слишком наивно. Про мое появление в городе уже каждый придурок знает. У потайной комнаты, где в свое время куковала бабайка, поди целый полк в засаде дежурит.

Про толпу с вилами и факелами тоже мечтать не приходится…

Тут бы до их столицы бежать да других инспекторов выискивать, да не успеть. И опять же, где гарантии, что это один конкретный федерал воду мутит? Может тут все куда круче и это реально всемирный заговор проклятущих рептилоидов?

Аарона подтянуть? Да он обосрется… Князь? Он вроде приехать грозится, как Гена у авантюристов разузнал. Но тоже мимо. Даже если приедет вовремя — один черт против инспектора идти не решится. Мало ли, чем оно закончится. Войной парень рисковать не станет, проще уж лейтенанта с особисткой шлепнуть.

— Сир! Си-и-ир! — женские призывы больно резанули по ушам.

Бредя по опустевшей площади обратно в клоповник, я не сразу заметил единственный неубранный лоток.

— Не могу ли я угодить вашему отменному вкусу, предложив свою работу? — заискивающая улыбка указывала на кучу розовых плащей, сваленный в треснутую тачку.

— А нафига мне?

Едва тетка надула губы, как я остановился. Портниха же. Та самая, что насчет своей мастерской переживала и которую я к сотнику отправил.

— А я виноватая, что краска разведенная⁈ — тут же окрысилась она, при упоминании нежно-розового цвета ее плащей. — То красильщиков с Холма вина, а не моя! Мочевина у них, изволите ли, не та…

Как бы я не старался, но так и не смог сдержать глупой усмешки. Вот он, настоящий Грисби. С мочой на плащах и идиотами на площадях. Даже представить боюсь, какая у одноглазого была рожа, когда тетка предъявила ему розовые плащи, вместо красных.

И судя по тому, что тетка единственная оставшаяся на площади — горожанам этого добра тоже не надо.

— Ты бы цены сбавила, что ли…

— А я уже! Дешевле только даром! Но разве кто возьмет? Всем красные подавай! Чтоб как кровь или вино… И угораздило же меня вернутся… Может хоть пару возьмете, сир?

— Красные, говоришь?

Плащи есть плащи, верно? Красные они, или розовые. Бредовая идея, конечно, но понервничать все же заставит. Да и надо же хоть с чего-то начать? Вернуть инспектору должок за красных плащей не такая уж дурная идея.

Только кошелька-то я не взял.

Выражение женского лица до одури напоминало реакцию стражников, намекая, что я опять бубнил себе под нос.

— Ты только в обморок не грохнись, в двух шагах от счастья-то! Почем за все возьмешь? Оптом?

На какой-то момент мне послышалось, как в ее голове защелкали счеты, вычисляя возможную прибыль.

Предоставив оживший калькулятор самой себе, я быстро выцепил взглядом знакомый блеск очков, идущий из переулка у пекарни. Само-собой, отпустить меня одного Киара не могла. Попутно гн отделавшись от «не-сестры».

Подманив вампиршу пальцем, я сказал ей хвататься за тачку и катить ее в клоповник.

— Некогда мне коммерцией заниматься! — быстро отмахнулся от вспыхнувшей портнихи. — Мне всю ночь благотворительностью страдать… Да иди уже, че встала? На месте рассчитаемся.

Уж нахаляву-то розовый сгодится. Будет ему толпа с факелами. Ряженная, но будет. Как показала практика, чем тщательнее и хитрее план, тем громче он разбивается о чужое слабоумие. Уж чего-чего, а этого у меня навалом.

Кабинет резиденции полнился скрипом пера и запахом чернил. Затянувшееся молчание заставляло агента нервничать, о чем свидетельствовало подергивание хвоста и вдернутые уши.

— Плащи и плащи — тоже мне, катастрофа… «Пламенный восход» для бедных!

Мнимое безразличие портили нотки неприязни. Купание в фонтане на городской площади она восприняла за личную обиду.

Подняв взгляд от докладных записок, инспектор смерил девушку. Молода, сильна, привлекательна, — ни в какое сравнение с прежней голодающей воровкой, сумевшей срезать сумку у дознавателя. Взять ее в свиту стало правильным решением. Но не все надежды оправдались — спустя столько лет она так и осталась простым инструментом.

Его ошибка, его недочет — через гордыню взращивая привязанность агента, он навсегда закрыл ей путь в кандидаты. Прав был старый судья, самое сложное в их служении — подготовить свою смену.

Мысленно отбраковав полевого агента и пометив ее для устранения когда появится первый же достойный кандидат, инспектор не сдержал легкой усмешки. Привычка.

Когда эпопея, идущая сквозь поколения, завершится, нужда в преемниках отпадет.

Восприняв мимолетное веселье судьи на свой счет, девушка побледнела и вскочила с кресла:

— Я вовсе не ставлю ваш авторитет под сомнение! Ваша воля моими руками, — одно слово, и я приведу лазутчика еще до заката!

Заискивающий взгляд шел об руку с учащенным дыханием. От ее желания угодить закололо в висках.

Глупость. Звенящая глупость… Новая надежда обернулась прахом — она до сих пор в него влюблена. Давние попытки воспитать из нее преемницу, агент тоже восприняла за личное.

Отложив перо на чернильницу, инспектор взялся за лежащий на столе плащ:

— Свыше сотни таких розданы посетителям блудного дома. Что это значит?

От менторского тона девушка задумчиво нахмурилась, но быстро сдалась:

— Да ничего не значит… Клеберский выродок ночь напролет раздавал. И мне этот выдал, даже не спросив, чего вдруг хвостатая позабыла в блудильне… — кивнула она на плащ в руках инспектора.

— Совершенно верно. — неожиданное согласие заставило подчиненную удивленно качнуть хвостом. — Ничего не значит.

Плащи выданы всем желающим совершенно бесплатно, и теперь городская площадь пестрит розовым. Просто и тонко. Исключительно тонко.

— Да что тут тонкого⁈ — вспыхнула лазутчица, восприняв все как «похвалу соперника». — Плащи дурацкие… Бисер мечет, внимание отвлекает! Губы в бессилии дует!

Отвлекает, привлекает, распыляет, скрывает, выпячивает, уводит… Прежний судья говорил, — один кинжал в ночи дороже тысячи мечей на рассвете. Что бы он сказал на эти плащи? Сотня жалких тряпок оказалась острее любого кинжала.

Четвертый знал, что делает. Знал, что за каждым шагом следят, знал, что не сможет ничего скрыть. Знал и перевернул все с ног на голову, заставив агентов сбиваться с ног, в попытках угнаться за тенями.