От него исходили прямо волны счастливой радости. Нашел он свою Атлантиду, или как она там называется.
Тут был причал как для подлодок. Гранитный, полукруглый. К нему мы и припарковали нашу «лампочку». Чем-то это напоминало базу подводных лодок в пещерах в Крыму, где ныне музей Холодной войны.
Писатель потянул за рычаг. С шелестом разъехался в стороны купол «лампочки».
Я поднялся на ноги в покачивающемся аппарате. И как-то неловко перепрыгнул на пирс. Поскользнулся, едва не растянувшись, но сохранил равновесие.
Здесь было тихо. Только с мягким шелестом плескалась вода о гранит. Еще что-то едва слышно гудело в чреве «лампочки». Мои шаги четко, как щелчки автоматного затвора, отдавались в темноте. И еще отлично было слышно, как автоматом барабанит мое сердце.
На плитах был выбит затейливый узор, превращавшийся в узкую и извилистую дорожку-змейку. Она вела к каменному кубу в самом центре зала.
- Боже ж мой! - Писатель спрыгнул следом за мной на плиты. – Я ведь всегда знал…
Я решительно приблизился к каменному кубу, немножко склоненному в нашу сторону и напоминавшему кафедру в университетской аудитории. На скошенной стороне было неглубокое углубление.
Моя рука потянулась вперед, к вещи, которая лежала в углублении. В пальцах возникло слабое электрическое покалывание.
Это был Золотой лист. Лист Лета!
По размерам и материалу он повторял Лист Весны, как я помнил его по фотоизображению. Но было принципиальное отличие. Он был усеян выдавленными на ярко-золотой поверхности синими заковыристыми знаками. Они были хорошо знакомы мне. Нет, не в этом мире. И даже не в прошлом. Они были в Свитке Тамах Ан Тира в Тибете.
Я пошевелил губами, вспоминая состояние единения со Свитком. Тогда я спокойно читал эти слова, погрузившись в фантастический транс, и произносимые мной звуки отдавались во всей ткани мира, корежа и меняя ее. Теперь этого ощущения не было. Зато был охвативший все мое существо восторг победы.
Я положил ладони на предмет и блаженно прикрыл глаза. Впитывал ощущаемую, наверное, только Старьевщиком теплую энергию, исходившую от Предмета.
Так я, как идиот, простоял минут пять. В это время Писатель, не обращая на меня никакого внимания, исследовал пещеру, рассматривая внимательно статуи и письмена на постаментах и на стене. Видимо, они его впечатляли, поскольку он все время восклицал:
- Феноменально… Эпохально… Это же просто пир духа!
Статуй тут было штук пятьдесят. Они изображали и совершенно невероятных существ, уродливых химер. И человеческие фигуры с головами, очень похожими на квадратные гранитные головы ольмеков. А по обе стороны от золотого листа стояло два стража – неестественно худые, с удлиненными лицами, носами как утконосов и мочками ушей почти до плеч. Они сильно напоминали истуканов с острова Пасхи.
- Полюбуйся, - воскликнул Писатель, кивая на стражей. - Допотопные предтечи. Во всей своей точности. И красе.
- Не слишком они и привлекательны, - заметил я, оторвавшись от Предмета и вернувшись с небес на твердую почву.
- Думаю, они бы тоже огорчились, увидев, как измельчали их потомки… Мы совершили открытие века, а то и тысячелетия, Анатолий!
- Мы нашли Предмет. И это главное, - поправил я.
Все у меня получилось. Вскоре на палубу «Тритона» сядет вертолет с Ивой и ее партнерами с Кафедры Равновесия. Они налюбуются на Лист Лета. Передадут нам Лист Весны. По коммуникатору во «Фрактал» уйдет сигнал. Нам сообщат точку и порядок эвакуации Предмета. И сегодня Поиск будет завершен. Как всегда успешно.
- Язык предтеч, - уважительно произнес Писатель, глядя на Лист Лета.
- Он самый, - кивнул я.
- Как и на стенах, - Писатель обвел рукой окрест себя. – Странное ощущение. Когда идешь к чему-то всю жизнь и доходишь до этого, то вдруг возникает мысль – а для чего дальше жить?
- Типун тебе на язык, - буркнул я. – Еще накаркаешь.
И накаркал, зараза такая!
Послышался булькающий звук. Я резко обернулся.
Мы изумленно смотрели, как расползается по воде пятно прожектора. И из глубины всплывает подводный аппарат…
Глава 20
В голову сразу рухнули какие-то дурные мысли из блокбастеров о тайной подводной цивилизации, присматривающей за сохранностью своих тайн. Или о происках таинственных конкурентов и врагов.
Но это был всего лишь «АВ-3». Наш второй подводный аппарат с «Тритона». И это радовало.
Теперь вот возникал закономерный вопрос: какого хрена он тут делает?!
Освещение в зале было не ахти – только наш прожектор. Прибывшие врубили свой прожектор, который помощнее, и теперь он бил конусом в сторону «кафедры». И мы с Писателем были в нем, как загнанные браконьерами сайгаки в ночной степи.
Я прижмурил глаза. И рассмотрел, что аппарат «АВ-3» полон под завязку. Все три места заполнены.
Моя рука потянулась к поясу. На нем был чехол со спецпистолетом, который одинаково стрелял и под водой, и на суше. В магазине пять патронов. Ну что, он может сейчас пригодиться. Очень уж эта ситуация мне не нравилась. Поэтому я вытащил свое оружие и поднял его.
- Это еще что за шутки! – воскликнул Писатель.
«АВ-3» гулко ткнулся носом о пирс. С шелестом разошлись створки купола. И на плиты неуклюже выбрался наш подводный волк Эстебан в гидрокостюме. И растерянно застыл, будто скованный цепями.
Следом появилась женская фигура, которая несла в руках большую пластиковую плоскую коробку. Она ступила в круг света, и я увидел, что это Ива. Собственной персоной. Судя по габаритам ее ноши, в коробке вполне может уместиться Лист Весны.
Но за каким чертом ее принесло сюда?
- Здравствуйте, мистер Берницкий. Наши планы немножко меняются. Товар с доставкой к месту, - улыбнулась Ива.
Голос ее был какой-то излишне официальный, деревянный, а движения механическими. Видимо, она не слишком рада тому, что делает.
Деловито приблизившись ко мне, Ива положила коробку на плиты. Открыла ее. И отошла в сторону. У меня сперло дыхание.
Ну, вот и все! Поиск завершен! В коробке лежал Лист Весны. Обе части Предмета на месте.
Я нагнулся. Коснулся пальцами Предмета.
А когда разогнулся, мне прямо в голову смотрел восьмизарядный полицейский пистолет. «Вальтер». Держала его Ива умело, и по каменному выражению лица я понял, что нажмет она на спуск без малейшего колебания.
- Брось оружие на пол, – отчеканила она, выделяя каждое слово.
Вот же черт! Как мое хваленое чутье дало сейчас сбой? Притом когда все странности ситуации налицо! Как какой-то морок нашел. Да еще ощущение близости вожделенного Предмета сбило все тонкие настройки в душе.
Я прикинул, что стоит она от меня в трех метрах. Резким броском можно попытаться сбить ее с ног, но шансов не так много. Тем более, если не пристрелили сразу, значит, есть какие-то варианты, и возможен торг.
Я разжал пальцы, и мой спецпистолет, которым можно дырявить под водой водолазов, упал на пол со стуком.
- Ну, вот и отлично, - послышался трескучий голос.
В круге света появился очередной участник этой трагикомедии.
Католик!
Он тоже был в гидрокостюме. И держал в руках направленный на меня скандинавский короткоствольный пистолет-пулемет «А-236».
Он кивнул Иве. Так махнула пистолетом и потребовала у меня:
- Отойти на пять шагов!
Я выполнил это требование.
Она засунула свой «Вальтер» за пояс. Вытащила из контейнера Золотой лист. И аккуратно уложила его в нишу на кафедре. Прямо на Лист Лета.
Мне показалось, что мир немножко вздрогнул. Возникло ощущение резко образовавшейся пустоты, которая вот-вот должна чем-то наполниться.
Мои виски сжало резкой болью и тут же и отпустило. Мир стал чуть более четким. Но все равно каким-то неопределенным.
Католик удовлетворенно крякнул и опустил пистолет-пулемет.
Ива между тем опять целилась в меня.
- До недавнего времени я не знал о дуальности Предмета, - довольный, как кот, объевшийся сметаны, поведал Католик на чистом русском языке. – Искал Золотой лист в Москве. Потом в Париже. А нужно было просто крепче прижать тех спелеологов-уфологов.