Наш диспут прервал гость. Как я и предполагал, Чиновник, будучи старой и матерой политической гиеной, не выдержал и пришел торговаться.

Он весь светился доброжелательностью. С собой притащил литровую пузатую бутыль вина и дешевые стеклянные стаканчики - обмыть будущее плодотворное сотрудничество. Понятное дело, мы вынуждены есть и пить из рук хозяев в надежде на то, что они не избавятся от нас таким безотказным оружием, как отравление.

Чиновник щедро отсыпал комплименты и тосты русскому народу и русскому оружию. А когда бутылка стала пустеть, перешел, наконец, к делу, из-за которого и завалился с выпивкой в нашу каморку.

Сначала закинул удочку по поводу обещанной мной помощи со стороны России. Я ему выдал заранее подготовленную информацию о том, как осуществить контакт с нашей разведкой. Комбинация была изящная и совершенно безопасная для наших людей. И еще я заверил, что не обидим.

Чиновник уважительно кивнул. А потом завел главный разговор – о том, кому и какие портфели достанутся после победы, и останется ли для него там теплое местечко. Я его, естественно, обнадежил.

Опрокинули мы еще по стакашке за дружбу между французами и русскими. Вино было на удивление хорошее, но сейчас имело непреодолимое стремление к тому, чтобы вскоре закончиться.

- Надо было две брать, - с сожалением произнес Чиновник.

- Шариат запрещает, - хмыкнул я, с глухим стуком ставя стаканчик на низкий алюминиевый столик.

- Аллах под землей не видит, - засмеялся Чиновник, выдав стандартную отговорку мусульманских алкашей. – Да и мы, месье Анатолий, к счастью не его паства.

Подняли стаканчики и выпили за приближающуюся с неизбежностью, как рассвет, победу.

- Эх, бедная обесчещенная Франция, - на щеках Чиновника от вина заиграл румянец, и его потянуло на разговоры. - Ведь говорили болванам, что они доиграются. И доигрались. Вот, - он провел ладонью по седым волосам. – Знаете, когда я поседел?

- В Час Очищения? – предположил Писатель.

- Позже. Когда на моих глазах взрывали и ровняли экскаваторами Собор Парижской Богоматери.

- Да, - горько усмехнулся Писатель. – Сколько баек ходило еще в мирные времена, как там исламисты оборудуют мечеть. А они просто взорвали Собор.

- Я смотрел на это варварство, и у меня было полное ощущение, что терзают мое несчастное тело, - Чиновник сделал глубокий вздох и стиснул стаканчик до белизны в пальцах. - Халифат должен быть снесен до основания такими же экскаваторами. А Собор должен вознестись вверх лучше, чем был. И за это я хоть с чертом договор заключу.

- Ваш Геракл считает иначе, - вставил я слово. - Кстати, мы раньше общались в усадьбе Верон с Пьером Гамашем. У них весьма схожие взгляды. И почти одинаковая неистовость.

- Они из ультранационалистической организации «Молодые галльские львы», - пояснил Чиновник. - Влились в наши ряды по причине готовности к любым действиям, не считаясь с любой кровью. Им можно поручать самые грязные дела, на которые другие наши соратники не способны. Они фанатичны. Стойки. Агрессивны. Бесстрашны. Но, к моему большому сожалению, очень трудноуправляемы.

- По-моему, эти ваши львята ненавидят Халифат куда меньше, чем Россию, - отметил я.

- Давняя французская традиция – искать варваров на Востоке, - улыбнулся Чиновник. - И русские варвары для этих доморощенных интеллектуалов и, правда, хуже Халифата.

- Почему? – так и не мог понять я.

- Считается, что если русские придут однажды сюда, то нет в мире никакой силы, которая будет способна их попросить обратно, - произнес Чиновник.

- Они всерьез так полагают?! – возмутился Писатель.

- Они фанатики, - пояснил Чиновник. - А фанатики фанатично верят в умозрительные теории.

- Фанатики плохие союзники, - заметил я.

- Иногда необходимые, - вздохнул Чиновник. - Особенно когда союзников почти не осталось. Только русские и несколько экстремистов.

- Русские, как всегда, спасут, - оптимистично заверил я и полюбопытствовал: – Кстати, где обещанное Копье?

- Будет, - очень серьезно проговорил Чиновник. - Клянусь.

На следующий день молчаливые ребята снова завязали нам глаза и повели по коридорам.

Когда с глаз сняли повязку, я вновь увидел уже знакомое нам штабное помещение. За столом возвышался Чиновник. Рядом, прислонившись к стене спиной и скрестив руки на груди, стояла Ива, в плотных рабочих брезентовых брюках и рубашке с длинными рукавами. Здоровяк Геракл, украшенный повязкой полицая на рукаве, привычно сидел на патронных ящиках - на этот раз не со своим ружьем «Браунинг», а с компактным пистолет-пулеметом «Хехлер Кох».

И еще я увидел Предмет, лежащий на столе…

Гладкий футляр из тщательно отполированного красного дерева, явно старинный и очень дорогой, внутри был подбит алым бархатом. И в этом бархате утоп медный наконечник старинного копья. Невзрачный. Серенький. Ничем не бросающийся в глаза.

Но меня будто электрическим ударом угостили. Я даже вздрогнул. Вот он. То, что надо! Предмет!

Руки чуть дрогнули, когда я потянулся и взял его. Теплая волна с электрическим покалыванием пробежала по всему моему существу. Предмет! Как же тяжело было тебя найти в этой свирепой, не знающей пощады бойне!

- Мы выполнили наши обязательства! - торжественно изрек Чиновник, поднимаясь и протягивая мне руку.

- Спасибо, - я крепко пожал руку в ответ. - Мы готовы исполнить все свои обязательства.

Главное сделано – Предмет у меня. Оставалось еще несколько шагов до окончательного завершения Поиска. А именно - выбраться невредимыми из Катакомб. Покинуть Париж. И добраться до точки эвакуации.

Звучит относительно безобидно. Вот только еще ни разу не было такого, чтобы последний этап Поиска прошел без коварных и неожиданных сюрпризов.

На этот раз в роли сюрприза выступил Геракл. Он грузно поднялся со своего любимого патронного ящика, резко передернул затвор пистолета-пулемета и объявил - простенько и буднично:

- Все к стене. Иначе убью. И с большим удовольствием.

В глазах его плескалась одержимая решимость.

- Ты лишился ума, Эдуард?! – начал было возмущаться Чиновник.

- К стене, - безжизненно повторил Геракл, и мне стало понятно, что сейчас он выстрелит.

Понял это и Чиновник. Обжигая своего недавнего подчиненного искренне яростным, но совершенно бесполезным взглядом, он отошел к стене. Я прикинул, что бросаться на бузотера пока что слишком опасно. Он успеет меня начинить свинцом, как утку картечью. Скорострельный «Хехлер Кох» в помещении вещь страшная.

- Я бы убил тебя, - вперился в меня Геракл мутными глазами – такое ощущение, что он пребывал под какими-то сильными препаратами. - Но тебя приказали не убивать. Ты сдохнешь. Позже. Мучительно.

Потом он начал действовать методично. Задвинул тяжелый засов на металлической двери – теперь охрана снаружи, что бы здесь ни творилось, сюда не проникнет. Направился к телефону.

Штаб находился глубоко под землей. Отсюда даже мой коммуникатор не брал, не говоря уж о смартфонах. Но на столе стоял обычный, кнопочный, веселенькой красной расцветки городской телефон. Подпольщики каким-то образом умудрились протянуть сюда провод и подключить его к телефонной станции.

Левой рукой Геракл продолжал целиться в нас из пистолета-пулемета. Правой нажал на кнопку громкоговорящей связи телефона. Нащелкал неторопливо номер, аккуратно тыкая пальцем в кнопки. А когда на том конце что-то булькнули, торжествующе произнес:

- Готово!

- Действуй! – ответил звонкий и чем-то знакомый голос.

- Сейчас сделаем.

Геракл подошел к широкому столу, за которым заседало руководство «Солнца Франции». Нажал на выступающую длинную планку сбоку. И рывком сдернул крышку. Под ней открылась панель с множеством кнопок, выключателей, рубильников.

- Так, это нам не надо… Это тоже… А это сгодится… - начал щелкать Геракл выключателями.

Монитор в углу комнаты загорелся. На нем отобразились подземелья, в которых мелькали пятна света, двигались темные фигуры.