— Только сосался. — потер я гудящие от выпивки виски. — Имела жаба гадюку… Теперь понятно, чего она такая пришибленная.

И почему братец ее недолюбливал. Я бы тоже охренел держать в доме результат изнасилования собственной матери каким-то иноземным мутантом. Странно что ее вообще живой оставили. Пусть и в качестве живого оружия.

Блин, ну и история у этой семейки, даже расспрашивать не хочу, как они дошли до жизни такой. Хорошо, что в этом мирке ток-шоу еще не изобрели, а то бедную бы замордовали приглашениями…

— И вот за этим ты и нужен! — наконец успокоилась ведьма, снова облокотившись спиной о решетку и протянув флягу обратно.

Судя по всему, поболтать ей было явно не с кем и она искренне тащилась от возможности присесть на чьи-нибудь уши.

— Я лучше свой хрен в блендер суну. Трахай себя сама.

— Уморительно! — немедленно обиделась фиолетовая, но затыкаться не подумала.

Однако прежде чем на меня набросилась еще одна очешуительная история, за решеткой промелькнуло фигура антиквара. Исходя слюной и соплями пуще прежнего, красуясь размазанной по подбородку кашей, он бессильно уперся в стену, не в силах сориентироваться.

То ли любимый «ассистент» явился пригласить Киару на операцию, то ли я хрен знает.

— Так быстро… — вздохнув, ведьма поднялась на ноги, виновато разглядывая решетку. — Будет легче, если обойдется без сопротивления. Я не ставлю целью твою смерть, нам всего лишь нужно понять, почему твой разум работает иначе — только и всего!

— По башке часто били, вот почему…

Действительно как-то быстро. Я даже на уши присесть не успел, а уже финал. Впрочем, может оно и к лучшему? Соблазнитель из меня как из говна граната, да и Киара не настолько тупорыла, чтобы клюнуть. Сомневаюсь, что в мире существуют слова, способные заставить человека сиюминутно сменить сторону, наплевав на былые стремления.

— Ты и сам заметил, насколько проницателен отец, обойдется всего парой надрезов! Вот увидишь, ничего страшного!

Слова утешения шли у нее из рук вон плохо. Она выглядела точно так же, как тогда, в салоне. Когда ржавая чесалка направилась в ее грудь. Раздавленная, потерянная, беспомощная — вот-вот разрыдается. Будто в последний момент из-под носа выдернули сладкий пирог и поставили тарелку с бикусом.

Я бы даже расчувствовался, не будь мне насрать на чувства поехавшей колдовской срани, всерьез мнящей себя «высшим хищником». Такая же пришибленная, как ее папашка…

Ладно, раз эта сука и не думает мне помогать… Как говорится, не умеешь — научим, не хочешь — заставим.

Под треск синтетических ниток, шеврон перекочевал с рукава в руку недоуменной ведьмы.

— На тот случай, если не обойдется. — томно завел я, всеми силами изображая душещипательное смирение. — На память. О том, что у нас могло бы получиться, не будь я таким поспешным растяпой.

Фиолетовые глаза недоверчиво задрожали, отчаянно увлажняясь с каждым новым мгновением.

— Обойдется, вот увидишь… — судорожно отвернувшись, идиотка убрала шеврон в карман платья. — Я буду рядом — все обойдется.

Поглядев на вздутую ткань ее платья, я едва удержал протяжный вздох. Господи, какая же она дура…. Ходячий девиз «меня обманывать не нужно, я сам обманываться рад». Один с «ассистентами» разговаривает, другая сопли распускает, принимая дешевый фарс за чистую монету.

Может у них реально деменция?

К счастью, ведьма права — «Айболит» не только фантастически внимателен, он еще и параноик каких свет не видывал. Понятия не имею, насколько это поможет лично мне, но ведьма свое точно огребет. Уж я постараюсь.

Широкий зал, носивший гордое имя лаборатории удивлял не столько размерами, сколько дизайном. Хирургические пилы, реберные расширители, и стерильные скальпели соседствовали с монструозным лежбищем, больше походящим на жертвенный камень, нежели на операционный стол. Красивая и сложная система осветительных зеркал спокойно уживалась с ржавыми решетками, за которыми виднелись сестры близнецы моей бывшей камеры. Паутина напольных желобков, расходившаяся по всему залу в причудливых узорах, очевидно когда-то служила для заполнения этих своеобразных коллекторов кровью принесенных на алтаре жертв. Судя по глубине поросших мхом бассейнов — зал видел больше трупов, чем говно мух.

Языческое капище — к гадалке не ходи. Забытое и заброшенное, — прямо как божки в чьи имена приносились безымянные жертвы. Мечта любого археолога, некроманта, или режиссера дешевых ужастиков. Даже за реквизитом для очередного блокбастера ходить не надо, вон сколько у стены банок в кучу свалено. От такого разнообразия плавающих в формалине голов и прочих конечностей даже пиявочник удавился бы от зависти.

Надо бы ему сувенир захватить, что ли…

— Нет-нет-нет, ты не прав… — помотал головой чокнутый садист, обращаясь к пускающему слюни «ассистенту».

Пилюлькин ни на мгновение не сводил с меня глаз, пока тащил к жутковатому алтарю.

— Даже стервятники не способны столь скоро выработать иммунитет! Нет, мой просвещенный друг, естественные причины тут неповинны…

Его взгляд наконец отлип от меня и мимолетно скользнул по Киаре, заставляя ее испуганно сжаться и едва не выронить из рук огромную банку с неопознанной «медузой».

Шизоид обсуждал с бредущим рядом лоботомированным чучелом причину, по которой я находился в полном сознании, а не вырубился как в прошлый раз. Очевидно, в голову идиота не закрадывалась мысль, что я мог просто задержать дыхание и закрыть лицо, когда по желобку под решеткой заструилась знакомая отрава. Благо испаряется она быстрее, чем девственность в борделе.

Жаль лишь, что моя находчивость оказалась столь же полезна, как умение пердеть обратную сторону. Не успел я как следует рыпнуться, а «Айболит» уже скрутил меня в позу думающего курсанта, просто рванув руку к пояснице. Впившись пальцами в позвоночник, он надавил на неведомые точки, оборвав все попытки сопротивления. Даже сейчас, ведя меня к «операционному столу», он не ослаблял хватки, продолжая следить за каждым моим движением и манипулируя словно куклой.

Оглядывая зал, насколько позволяла впившаяся в спину рука, я приметил деда стоящего возле одного из бассейнов с разломанной решеткой. Безжизненные глаза буравили крепкие ножны, покоящиеся на вершине груды тряпок и сапог, заполонивших коллектор. Вид меча покойного капитана заставил меня лишь скрипнуть челюстью.

Вроде и рукой подать, а хрен там, — чертов психопат держит так, что не вздохнешь. А жаль, уж я бы с удовольствием вогнал клинок в пару задниц…

Блин, знал бы, что они прямо в зале трофеи сваливают, в бессознанку бы сыграл, а потом рванул в самый неожиданный момент! Впрочем, один бы хрен не отмахался…

Немедленно заметив мой интерес к клинку, «Айболит» подозрительно блеснул очками, до хруста сжав пальцы на моем позвоночнике:

— Он ведет себя так, будто что-то задумал.

Как и прежде, очкарик напрочь игнорировал реальность, обращаясь исключительно к слабоумному истукану.

— Я? Задумал? Да ты прикалываешься! Ничего я не задумал! Вообще ничего!

С невинной моськой я покорно уселся на холодный каменный стол, то и дело воровато стреляя глазами в Киару, что уже водрузила банку с неизвестным органом на столик с инструментами и приблизилась ко мне, намереваясь затянуть ремни на ногах.

Однако грубый удар ладони по красивому лицу оборвал ее намерения:

— Ты не ассистируешь! Это привилегия способных, а не слабоумных!

Поглядев на упершегося лбом в стену «ассистента», пускающего слюни на нарядный белый халат, я не сдержал глупой усмешки. Перфоманс антиквара с призывом демона в канализации имел куда больше наукообразия, нежели этот «эксперимент».

А тем временем подозрения шизоида все усиливались. Сплетаясь в похотливом экстазе, безумие и высокий интеллект порождали поистине выдающийся коктейль паранойи и недоверия. И Филлип ремни не застегивает, и рожа у Киары уж больно мрачная, и я почему-то не в отключке да еще веду себя странно… Можно было кожей ощутить, как сомнения пожирают его изнутри, затягивая мысли в спираль параноидального бреда.