Слишком много врагов. Глядя на это количество, становилось не по себе.

Они выстроились перед нами под всё так же спокойно падающим снегом, словно пытаясь слиться с общей белизной. Среди них правда были видны и обычные воины, которые имели только нагрудник со шлемом, и лучники, которые вообще были в кожаной броне, но это не особо рушило картину.

Над ними, словно цветы, развевались яркие красные и жёлтые флаги королевства и Фракции Дня, что уже нескромно показывало сотрудничество короля и ублюдков. Об его нейтралитете теперь можно было забыть.

Потребовалось ещё часов пять уёбам, чтоб выстроиться во всей красе, показывая себя, буквально закрывая собой половину поля. Но нам не привыкать, верно? Пусть пробуют нас взять, если хотят.

— Любят же они красоваться, — поморщился я. — Нарциссизмом страдают?

— Запугивают, — спокойно ответила Констанция.

— Да понял уже. Вот бы пушками шмальнуть, чтоб сбить всю эту спесь с них.

Но нельзя. Нельзя сразу выдать наше главное оружие. Конечно, возможно им уже рассказали о какой-то магии, которая убивает на расстоянии и грохочет, но одно дело услышать, а другое — увидеть. Будем ждать момента.

Но это был ещё не конец представления. Далеко не конец, так как вслед за их построением ровно между нашей крепостью и их армией десяток вражеских солдат начали выстраивать палатку. Кажется, я даже знаю, зачем.

— Серьёзно? Переговоры? — я даже не стал сдерживать презрительный смешок.

— Таковы традиции, — пожала плечами Эви.

В отличие от меня и Констанции, она запаковала себя в дорогое зимнее пальто, когда мы были в броне.

— Традиции… И какие переговоры могут быть? Мне просто интересно.

— Ну… попытаются решить всё миром и без крови. Скажут, что мы простим вас, если вы пойдёте нам на уступки и выдадите преступницу Эвелину, — улыбнулась она.

— И пойдёт на переговоры главный, то есть ты?

— Верно, — кивнула Эви. — Но они не станут брать меня там. Это личное совещание и туда пойдут только два представителя. Я и их какой-нибудь граф.

Интересненько.

— Но могу пойти и я, верно?

— Любой представитель, хотя обычно идут главы или их советники.

— Не верю, что пойдёт туда граф, — всматривался я в солдат, что строили шатёр.

— Скорее всего отправят кого-нибудь из молодых графов, что недавно только сменили своих отцов, — сказала Констанция. — Героев, которых ты убил; среди них были и графы, призванные герои, что, даже получив титул, не стали сидеть в замках.

Я даже знаю почему. Это как в играх, ты такой занимаешь место капитана или командира, но сидеть же тупо на месте ваще скучно да и не об этом игра, потому всё выглядит так: командир один в соло высаживается на планете, при этом имея полный военных корабль, и начинает всех выносить. Так же и здесь — зачем сидеть в замке, если можно в нём не сидеть и развлекаться со своей силой, да ещё и плюшки иметь.

Поэтому то, что здесь считают за героизм, на деле является просто способом развлечь себя.

— Значит молодняк пошлют? Интересненько… тогда вместо Эви пойду я.

— Я считаю… — начала было Констанция, но я закончил за неё.

— Что лучше идти мне. Я согласен с тобой. Так что не выёбываться.

— Мэйн, я хочу сразу уточнить, — начала Эви. — Это переговоры, никого нельзя убивать или калечить, иначе…

— Что?

— Иначе… Иначе они потеряют смысл.

Я так красноречиво посмотрел на неё, что она даже смутилась.

— Чего?

— А ты не понимаешь? — спросил насмешливо я. — Нас пришли убивать. Они не имеют смысла, так как это лишь их способ потешить своё самомнение, почувствовать себя благородными.

— Но нам тогда никто верить не будет, — встряла Констанция.

— Нам и так никто не верит. Нас ненавидят попросту. Всем насрать на эти переговоры, так как они ничего не решат. Две армии не разойдутся просто так, так как много денег потрачено, чтоб свести их вместе. Это просто игра в величие, честь и достоинство на костях других, не более. И оттого это смысла не имеет.

— И что ты предлагаешь? Спуститься вниз и убить всех?

— Не всех. Для начала хочу послушать, что будут говорить в палатке. А для этого мне надо будет пойти туда.

— Плохая идея.

Констанция никак успокоиться не может. Но её брыкания выглядят просто жалко, отчего я даже не обращаю на них внимания. Зачем обращать внимания на жалкие попытки человека что-то сделать, что у него не получается?

— Ладно, дождёмся, и я спущусь, сам всё увижу.

Однако сегодня нам было не суждено провести это собрание, так как пока они всё подготовили, наступила ночь, и уже армия противника встала на ночлег прямо там, где и стояла, разводя костры и разбивая палатки.

Ночью, я смог воочию увидеть, как много там людей.

Как сказал один разведчик своему хану, там костров больше, чем звёзд на небе. Вот примерно то же самое я сейчас вижу и перед собой: дохера костров, которые уходят далеко в лес, отчего кажется, что он светится. Может это попытка запугать, чтоб показать большое количество, а может их реально так много. Однако дух наших солдат был слегка подорван.

Да чего уж там, мне самому было не по себе, глядя на такое количество войск.

— Много… — пробормотал я. — Может реально Эви отдадим?

Упомянутая личность, надув щёки, стукнула меня в бок под рёбра кулачком.

— Раньше надо было думать! К тому же пока всё в порядке. Пока.

Вот именно, что пока. Но я естественно шучу, у них нет и шанса. Наверное.

Дело в том, что с обратной стороны от Волчьей крепости находился конкретный такой обрыв — она просто находится на самом его краю. И подняться оттуда сюда практически невозможно. То есть подход только спереди и штурмовать здесь ну очень сложно. Единственное, на что уёбки могут рассчитывать — взять числом, что они скорее всего и сделают.

Ночью, около рва шлялась ещё и всякая петушня, которая даже спускалась на дно рва то ли что-то ища, то ли готовя пакость. Но после того, как я поиграл в тир из лука и арбалета, желания подкрадываться у них больше не возникало.

А на утро я вновь наблюдал это чудесное построение, которое встретило нас дружным хором. Они то ли кричали: раз-раз-пидараз; то ли: ас-ас-вин-дизель. Не знаю, что хуже, а что лучше, но выглядело это странно. Помимо этого, они ещё и в свои дуделки дудели, и на барабанах играли. Ну ничего, барабаны им пригодятся, чтоб возглавить колонну идущих нахуй.

А ещё суки испортили мне сон, где мне снился мой ребёнок, мальчик, с которым я рыбачил. Сука, но вот за это я вас точно не прощу, ублюдки.

— Заебали… — зевнул я, вылазя на стену.

Там уже бодрячком стояла Констанция.

— Вызывают нас на переговоры таким образом.

— Суки… Ещё и такие бодрые… Сегодня же температура почти минус десять была, хули они не замёрзли?

Констанция посмотрела на меня странно и не ответила.

А тем временем к палатке уже направлялся… направлялись двое человек, видимо переговорщики. Какой-то жиробас и какая-то девка.

— Ты же сказала, что в одиночку, — приглядывался я к ним, однако никакой опасности от этих личностей не чувствовал.

— Обычно. Но могли взять с собой советника или ещё кого. Ты можешь тоже кого-нибудь взять с собой.

— Нет, один пойду, — покачал я головой и принялся спускаться со стены. Хотелось окончить со всем этим побыстрее и приступить к действиям. А то этот режим ждуна вообще плохо сказывается на нас, становимся более расслабленными и невнимательными.

Когда подъёмные ворота-мост опустились, вражеское войско встретило меня дружным криком и стуком железных мечей о щиты, подобно барабанной дроби. Мои же молчали; нечего попусту голос надрывать.

Я шагал навстречу палатке спокойно, одетый в полную броню, чтоб как защититься, так и скрыть свою личность от чужих глаз.

И насчёт палатки я ошибся — это был полноценный шатёр, большой и просторный внутри.

Когда я вошёл внутрь, обнаружил всего двух человек — толстого мужика, скорее всего, графа, и совершенно юную девушку, которой дал бы лет, наверное, шестнадцать — графиню. Они сидели за столом с противоположной от меня стороны и с интересом разглядывали мою скромную личность. И если мужик выглядел расслабленно и по-доброму, видимо не в первый раз уже принимая участие в подобном, то вот девка была как на иголках, серьёзная, напряжённая и дёрганная.