— Моя Хозяйка, послы Фракции Добра прибыли, — поклонилась она.

— Так! — хлопнул я в ладоши. — Это твой звёздный час! Давай, иди-иди-иди! — начал подталкивать её в спину в сторону места встречи.

— Ты уверен? — спросила Эви, посмотрев на меня из-за плеча.

— На сто процентов! Поверь, учитывая то, что они убивали твоих мирных граждан, твоё злодеяние не будет выглядеть таким уж и ужасным. Это лишь месть и вызов, не более. Давай, подруга, удачи, я буду наблюдать за тобой.

Место встречи находилось на большой поляне, которая уходила вниз к лесу. Прямо напротив моста около рва был выстроен небольшой помост, где будет стоять Эви. Место для наших гостей располагалось ниже, так, чтоб им отлично всё было видно.

На самом же помосте стояло на коленях десять человек. Наш главный подарок и послание уёбкам, которое даже самый непробиваемый должен будет понять.

Я очень надеялся, что Эви не создаст здесь ещё один филиал ада.

Наше шоу началось в тот момент, когда Эви поднялась на помост, приподняв горделиво свой носик и поглядывая на тех смердов, что прислали к нам графы. Всего шесть штук, стоявшие метрах в пятидесяти от помоста и окружённые нашими солдатами.

— Приветствую вас, послы никчёмнейшей фракции, что когда-либо существовала. Вижу, что графы, как и положено таким трусам, испугались прийти сами. Очень жаль, хотелось плюнуть им в лицо.

— Приветствуем вас, госпожа графиня Эвелина, — склонили они колени.

— Прошу передать им слово в слово, вы окажете мне такую услугу?

— Да, госпожа графиня Эвелина, — смиренно ответили они. Ну а чего? Им платят не за то, чтобы злиться, и мне кажется, что им в принципе плевать, что говорят об их господинах.

— Слово в слово. Вы, грязные ничтожные существа, запритесь в своих замках, чтоб больше я вас не видела. Даже с такой армией вы не смогли просто пробиться к нам. Это настолько жалко, что мне хочется смеяться. И да, настала моя очередь мстить вашим землям, черви. Мне повторить, или вы запомнили?

— Мы запомнили, госпожа графиня Эвелина.

— Очень хорошо, а теперь поднимите головы и узрите, что я сделала со всеми пленными, что вторглись от вас, черви, и что я сделаю в будущем.

С этими словами она достала маленький изящный клинок, подошла к одному из пленников, оттянула голову назад и полоснула кинжалом. Фонтаном брызнула кровь, мужчина задёргался, а Эвелина продолжала полосовать ему горло, буквально отрезая голову.

Эви действительно отрезала ему голову. Правда вышла небольшая заминка, когда клинок дошёл до позвонков. Но и здесь она справилась, после чего подняла его голову с приоткрытым ртом и бессмысленным взглядом, что смотрел вверх, показывая слегка ошарашенным послам этот жуткий трофей. Подержала так его голову перед всеми, демонстрируя её присутствующим, и бросила вперёд к ним.

— Я сказала, что верну пленников, и я это обещание сдержу, мои гости. Я разрешаю забрать вам их головы. Отвезёте их к графам и отдадите повозку лично в руки. Я прослежу за этим клятвой, от которой отказаться в данный момент вы не можете.

Да и смысла не было, не они же головы отрезали, им просто надо отвезти будет их своим хозяевам. В этом случае любой согласится побыть посыльным в обмен на жизнь.

Эви повторяла это раз за разом с каждым. Подходила, спокойно отрезала голову, бросала её вниз. Кто-то молчал, кто-то плакал, кто-то проклинал её и материл, а кто-то просил её о милосердии. Ага, заебись нападать на нас, а потом просить о милосердии.

Хотя если брать начистоту, то они были лишь солдатами. Они просто пришли туда, куда их отправили. Они не грабили деревни, не насиловали женщин и детей, не совершали военные преступления. Просто воевали. Но…

Им платили, чтоб они воевали и в случае необходимости отдали свою жизнь. Да, они на это не подписывались, да, они не виноваты в том, что их сюда послали, но они напали на наши земли, так что… Не наша вина, что они сами выбрали себе такой путь.

Эви монотонно отрезала людям головы, уже будучи сама вся в крови, бросая их к посланникам графа, которые смотрели на это всё с отвращением и даже ненавистью. Если уж их пробрало от этого, то графов, чьё самолюбие слишком огромно, точно заденет.

Однако не всё прошло гладко.

Заминки всегда есть, так как всё же Эви человек. И человек она хороший, пусть и приходится ей пачкаться кровью. Потому было не удивительно, что в какой-то момент кому-то из пленных удалось надавить ей на жалость и найти то, что её тронуло.

Я не виню её и не считаю это за слабость. Просто я монстр, направленный на тотальное уничтожение всего, что против меня. Она же — добрый человек, который хочет сделать мир лучше.

Наверное, было изначально ошибкой втягивать её в эту грязь насилия и убийства, делая похожей на меня самого. Вернее, я считал это правильным решением, правильным поведением и так далее и бла-бла-бла, но тем самым подминал её под себя, практически заставляя делать то, чего хочу сам.

Но разве я хочу оставить после себя людей, которые считают нормальным не дискутировать и искать компромиссы, а сразу истреблять своего оппонента, не оставляя шансов? Это уже не добро, а хуйня под названием «диктатура».

Быть может я действительно перестарался и стал утягивать за собой и всех остальных, навязывая мысль, что насилие — единственный выход. И возможно я стал реальным злом, которое оскверняет всё, что находится рядом с ним. Стал тем самым антигероем.

Может насилие в данном случае и является единственным способом сохранить королевство, но это не значит, что теперь все и всегда должны действовать именно так.

Как бы то ни было, Эви выбрала свой путь, отличный от моего. И может именно этот случай напомнил ей, кто она есть на самом деле.

Сорок три человека.

Эвелина убила сорок три человека, замарав свои руки кровью как в прямом, так и переносном смысле слова.

Она и раньше решала судьбы людей, однако делая это чужими руками, но здесь Патрик позволил ей окунуться в реальность того, чего стоят некоторые её решения. Когда реальные жизни не где-то там, а в твоих руках, всё это выглядит куда иначе и воспринимается совершенно по-другому.

Эвелина привыкла, когда её умоляют сохранить жизнь, прикрываются детьми и так далее; такое случалось не раз. И сейчас это не было исключением, каждый пятый просил её сохранить ему жизнь, но практически всех она игнорировала.

Игнорировала до того момента, пока следующей жертвой не стала какая-то женщина. Самая обычная женщина, опухшая от слёз и насилия, которое ей пришлось пережить, оставшись с солдатами наедине.

И именно на ней рука Эвелины дрогнула. Просто в какой-то момент она поднесла кинжал к горлу женщины, что рыдала, причитала и просила пощадить жизнь не ради неё самой, но ради детей, которые без неё останутся сиротами, и доделать дело не смогла.

В какой-то момент в её памяти мелькнуло лицо матери: она ровно так же плакала, когда погиб её отец, которого убили разбойники. Эвелина была ещё маленькой, но детская память запечатлела её лицо. И когда она, будучи ещё ребёнком, спросила самый обычный для ребёнка её возраста вопрос:

— Мам, почему ты плачешь?

Её мать ответила:

— Боюсь… что однажды нас может не оказаться рядом с вами.

Не такой ответ должен был дан ребёнку, но убитая горем мать сказала то, что было у неё на душе. Она боялась, что её дети останутся одни; что что-то вдруг случится с ней и мужем, отчего они останутся сиротами в не самом дружелюбном мире.

Случайно сказанная фраза осталась в воспоминаниях Эвелины и всплыла в самый неожиданный момент. Случайно сказанная фраза, возможно, изменила всё будущее Эвелины.

Внутри её мёртвого тела дрогнуло практически всё, и в память ворвались старые воспоминания, в которых она говорила, что всегда будет защищать добро и бороться со злом. Где она было не той девушкой, которой стала сейчас.

Но где заканчивается одно и начинается другое? Где заканчивается необходимость и начинается банальная жестокость? Где граница между злом и добром?