Почти.

Потому что он знал, каким бы не хотели его видеть его родные и близкие люди. Каким бы не хотел видеть себя он сам.

Любого человека можно сломать. Но ломать надо правильно, иначе ты рискуешь его сделать взамен сломленного человека или крепче, или чудовищем. Митсуо поклялся, что никогда не станет последним, что бы ни произошло. Что бы ни случилось, его боль и ненависть не обрушатся на других.

— Теперь ты видишь цену настоящей веры в своё дело, не так ли, Митсуо? Видишь, чего стоит идти до конца ради того, во что ты веришь, и каково жертвовать всем? Однажды тебе действительно придётся решить, готов ли ты отдать всё ради собственной веры в добро и остаться тем, кто ты есть.

— Вряд ли к тебе это будет относиться, Мэйн, — тихо ответил Митсуо. — После всего, что ты сделал… Особенно сейчас, когда убил её ради всего этого дерьма. Силь-силь была последним, что…

— Убил последнюю? Ты ебанулся, тупой даун? — обиженно ответил антигерой. В его голосе слышалось негодование и обида. — В смысле блять, умерла. — Он подхватил с земли камень и бросил его в тело. — Поднимайся, глупая дрянь! Ты ещё не умерла, так хули как трупак застыла в центре улицы?! Вообще охуела меня так подставлять?!

Камень прилетел в этот комок тряпья, что лежал посередине улицы, стукнулся о него, и раздался приглушённый «Ай!». И, о чудо, мёртвая ожила, медленно приподняв голову, словно оглядываясь, в аду она уже или же пока на этом свете задержалась. Неуверенно оглянулась и тут же ощупала себя, проверяя на наличие лишних отверстий.

— Я жива? — неуверенно спросила она.

— Естественно ты жива, если разговариваешь, — фыркнул антигерой. — Что касается тебя, герой, надеюсь, что ты не съедешь и сможешь повторить тоже самое, когда это потребуется.

— Зачем это надо было делать? — спросил громко Митсуо. Казалось, что силы возвращаются к нему с новой силой. И колени больше не дрожат, и слёзы, если и появляются, то от облегчения. — Чего ты добиваешься?

— Хотел посмотреть, сможешь ли ты толкать свой пафос о добре или плюнешь на всё и выберешь её, — кивнул он на Силь-силь.

— Это была проверка?

— Рано или поздно будет ровно такая же ситуация, Митсуо, когда тебе придётся ответить, что важнее — твои хотелки или идея. Хочется верить, что ты ответишь точно так же, потому что великие цели требуют великих жертв.

— Но я тебя всё равно не прощу за то, что ты сделал с героями и моей командой, Мэйн. Что бы ты не говорил и не пытался сделать.

— Да мне плевать, если честно, — пожал тот плечами. — Извини, конечно, за команду, что с ней так неловоко получилось, но верни меня назад, и я бы повторил всё то же самое. А теперь лобызайтесь, ебайтесь или чем вы сейчас там займётесь. И будь добр, прибери за своими товарищами, как делаю это я. Плохо, если тела достанутся стервятникам и животным. А я позабочусь о солдатах. Ведь мы не хотим, чтоб о тебе всё стало известно, верно? Да и не отпустил бы я их после этого.

Он развернулся и пошёл в сторону леса, куда ушли солдаты.

— Чего ты добиваешься?! — крикнул ему в след Митсуо.

Мэйн не ответил. Просто скрылся в лесу между стволов деревьев, идя по следу солдат.

На улице осталась только Силь-силь и Митсуо.

До сих пор нервно поглядывая на лес, он быстро подошёл к Силь-силь, подхватил, не обращая внимания на её стоны и быстро унёс в ближайший дом на всякий случай.

— Митсуо… — обняла она его за шею, и прежде, чем ОЯШ успел что-либо сделать, поцеловала его в губы. С языком.

Разговоры со своими более опытными в таком деле сверстницами не прошли для неё бесследно. Маленькая невинная на вид девушка-целительница, что когда-то была жрицей, внутри была ещё той озабоченной фантазёркой. И получив ещё один шанс, уже не собиралась его упускать, на собственной шкуре прочувствовав, насколько хрупка жизнь.

В конечном итоге иногда надо взять дело в свои руки и сделать его, иначе потом шанса уже не предоставится.

Маленькая жрица присосалась к ошарашенному молодому человеку, что возмужал за это время и стал настоящим мужчиной, приятным и привлекающим чужие взгляды. Жадно, бойко, учась на ходу, экспериментируя. От такого напора Митсуо растерялся, и смотрел на неё ошарашенным взглядом, когда она наоборот закрыла глаза, отдаваясь своим ощущениям.

Через минуту её объятия дали ему свободу. Её глаза искрились от счастья и неверия в это чудо, когда по щекам стекали слёзы.

— Силь-силь… я… — он пытался подобрать слова, но она коснулась пальчиком его губ.

— Я всё сделаю сама, положись на меня, — показала она ему свои зубки. — Займись делом, мой герой, а я пока излечусь от ранений.

— Силь-силь, что… что ты хочешь…

— Нет-нет-нет, — замотала она головой. — Я должна исцелиться, а потом мы вернёмся домой. Ты не должен волноваться, я сама всем займусь. Я не буду больше ждать, никогда-никогда.

— Ты… — он понимал, к чему клонит Силь-силь, но не был уверен, что это хорошая идея. — Ты ещё…

— Иди. Ты знаешь что нужно пока сделать, — отправила она его.

Он действительно знал, что нужно было делать. Вся деревня была завалена телами жителей, и следовало как можно быстрее их всех убрать. Не потому, что так надо, и не потому, что они могут привлечь животных или послужить источником для какой-нибудь пакости. Просто Митсуо не мог оставить неупокоенными тела, оставить их лежать и гнить здесь, на земле.

Если Мэйн не соврал, если его слова действительно были правдивы, сложно представить, сколько людей лишились жизни из-за войны, когда она ещё и не началась. Он просто не мог понять, как можно говорить так спокойно об этом. Митсуо не представлял, кем надо быть, чтоб так спокойно воспринимать подобное. Учитывая, что здесь были тела не только взрослых, но и детей, иногда к горлу подкатывал неприятный комок.

Всего убитых было сорок один человек. И одна маленькая арахна, что выжила в этой бойне каким-то чудом.

Когда он закончил, над деревней уже висела ранняя луна, та самая, что появляется, когда солнечный свет ещё освещает земли своими лучами.

Отряхнув грязные от земли руки, Митсуо вздохнул и оглянулся. Сама деревня не пострадала, однако теперь здесь было ни души, не считая маленькой испуганной девочки, которая спряталась в одном из домов. А ведь совсем недавно, всего лишь прошлым вечером здесь царила жизнь и спокойствие. От одной этой мысли его пробирала ненависть и желание отомстить тем, кто смеет так делать.

Оттого выстрелы вдалеке звучали для него как музыка, а в душе стало немного спокойнее. Он до сих пор корил себя за то, что не спас мальчишку и не наказал этих подонков, уяснив для себя, что зло слишком многогранно, чтоб делить его. Может быть это было его важнейшим решением.

Закончив с работой, Митсуо пошёл в дом, где спряталась арахна и очень тихим ласковым голосом принялся её оттуда выманивать. Не сразу, но у него это получилось.

Маленькое чудовище обворожительно сверкало из темноты под кроватью своими глазками, с испугом смотря на него. Однако десять минут и вот маленькая арахна, ещё совершенно юная, даже без груди, неуверенно показала своё личико, решив поддаться тёплому дружелюбному голосу человека. И вскоре потянулась на тепло, как тянется цветок к солнцу.

— Сидеть под кроватью целый день, это надо действительно иметь сильную выдержку, достойную героев, — сказал он с мягкой улыбкой, видя, что она наконец поддалась. У него была младшая сестрёнка и он знал, как найти подход к детям. — Ты смелая, раз смогла так долго там просидеть. И красивая. Тебе говорили, что ты очень красива?

Она покачала головой.

— Странно… Я как тебя увидел, сразу подумал, что ты местная графиня или принцесса, — арахна слабо улыбнулась на похвалу и немного покраснела. — Но… сидеть под кроватью слишком сложно. Может ты хочешь… немного покушать? Ты голодна?

Перепуганное создание кивнуло головой.

— Я тоже. Сейчас бы съел вот столько еды, — он медленно очертил большой круг, чтоб не напугать девочку. — Ты тоже должна много кушать, чтоб оставаться красивой и стать ещё сильнее. Так что предлагаю перекусить. Что думаешь?