Что касается Эви, то она была копией Мэри, но хитрющая… это пиздец. Может это приходит с возрастом, однако Эви сейчас была довольно расчётливой девушкой и хитрой, как еврейка в седьмом поколении. В данный момент она очень похожа характером на Мэри, но именно эта хитрость и ум, что приходят с возрастом, её и отличали. Это было видно в её глазах и проскакивало в поведении, когда она могла дурачиться, но тут же с серьёзным лицом что-то объяснять.

Другими словами, Эви пусть и выглядела милой, как Мэри, но внутри была куда более матёрой.

Даже сейчас маленькая хитрая мертвушка попыталась воздействовать на меня с помощью Мэри. Не верится мне, что она случайно с ней разговорилась.

Боже, что же за люди такие-то?

Об этом я думал, сидя в таком бассейне-лягушатнике, который брал воду из горячих источников. А раньше, как вспомню, здесь была обычная большая комната со стенами из чёрного выпирающего неровного камня, из-под которого постоянно сочилась вода и сливалась через щели в полу. Сейчас же всё отделано белым камнем, узорчики-хуёрчики и прочие прелести, что радуют глаз и показывают статус места.

Вообще, удивительно вспоминать, каким местом оно было и каким стало. Ведь начиналось всё с пустых коридоров, покрытых пылью, ржавых дверей и тухлого запаха застоявшейся воды и плесени. И максимум, что можно было здесь найти — паутина. А сейчас вон как всё изменилось: везде белым-бело, коридоры освещают свечи и повсюду суетятся служанки. Всё ожило и приобрело цвет. Из обычного данжа это место превратилось в настоящий замок.

Единственное изменение, которое меня печалило действительно…

Ну да, это изменение, плавающее у нас, то там, то там. Его иногда и не встретишь, а иногда оно под каждой табуреткой прячется.

— С возвращением, мой господин, — поклонилась Клирия со своей классической лёгкой улыбкой, когда я вошёл в свою комнату.

Сначала было желание спросить, что она здесь делает, но потом вспомнил, что мисс-тьма же теперь живёт со мной.

Печалька.

А ведь я надеялся, что с ней ещё долго не увижусь. Хотя с другой стороны, наивно было об этом мечтать, даже просто учитывая тот факт, что у неё под отсутствующими сиськами находится мой ребёнок, и если я хочу получить его, то мне придётся видеться с ней. И я бы рад посмотреть на пузико и все дела, если бы это самое пузико не принадлежало конкретно ей.

Проблема с Клирией в том, что пока она была товарищем, я её воспринимал нормально. Вообще проблем не возникало. Но стоило ей перейти в ранг… матери… Тут чо-то меня и тянет теперь подальше от неё. Сразу как-то стало с ней не в радость проводить время, словно Клирия пересекла черту и находится ближе, чем мне комфортно с ней находиться.

— Привет, Клирия, — кивнул я ей. — Как твои дела?

— Нормально, благодарю. Но это был мой вопрос, ведь, в конце концов, именно вы потерялись, а не я, — улыбнулась она и подошла ко мне.

Ну прямо ни дать ни взять, девушка-скромница-элегантная и бла-бла-бла. Клирия, я знаю, чего тебе надо, вали отсюда.

— Так как ваши дела? — слегка наклонила она голову, как бы стараясь снизу заглянуть в мои глаза. — Вижу, вы плодотворно провели время.

— Более чем, — кивнул я.

— Я рада. Действительно рада, хотя вы немного немногословны.

— Клирия, давай уже по-нормальному, без официальностей, а?

— Как скажешь, Патрик, как скажешь. Ты выглядишь немного… измученным.

— Потому что устал. Как бы война с превосходящим тебя числом противником такое себе развлечение. Весело, но муторно.

— Но ты победил. Ты молодец. Теперь можешь отдохнуть, пока на фронте тихо, — ласково предложила она. И это было дельное предложение.

— Вот именно, хочу отдохнуть, Клирия. Так что кыш отсюда.

— Кыш отсюда? — немного удивилась она.

— Да-да, кыш отсюда. Отдыхать буду.

— Но я могу и не трогать тебя. Сяду к себе за стол за работу и всё. Необязательно меня выгонять из комнаты.

— Обязательно, — безапелляционно ответил я. — Может я подрочить хочу.

— Зачем? Разве ты не можешь удовлетворить свои потребности другим путём? — коснулась она себя рукой улыбнувшись. — К тому же я не буду помехой. Может даже помогу.

— Клирия. Вали.

— Это и моя комната. Ты не можешь просто выгнать меня, — заметила она.

— А, так бы сразу и сказала, — обрадовался я. — Увидимся завтра.

Но не успел я уйти, как она меня поймала рукой за рукав, словно какая-то неуверенная школьница.

— Неужели моё общество тебе так противно? — спросила, слабо улыбнувшись.

— Нет, почему же.

— Тогда в чём проблема? Ты можешь мне рассказать, чтоб я понимала, в чём дело?

— Видишь ли, Клирия, если у меня будет выбор — ты или табуретка, то я отдам предпочтение табуретке, серьёзно.

— Я… настолько неважна для тебя? — слабо улыбнулась она.

— Важна. Но предпочтение отдам табуретке.

Клирия смотрела на меня с такой неуверенной улыбкой, что мне даже стало неловко, и я отвернулся к комоду. Эти разговоры: «Скажи, что я важна» меня всегда раздражали, если честно. Чего она ждёт? Серьёзно?

— Значит я не дотянула даже до табуретки? — раздался очень тихий неуверенный голос. Голос, которым говорит человек, который вот-вот разревётся.

И точно, я обернулся и увидел, Клирию, которая застыла с этой самой неуверенной улыбкой, но из глаз уже бежали слёзы.

— Блять… — пробормотал я, уже предвкушая ближайшее будущее.

— Значит вот оно как… я хуже табуретки, — её губы задрожали, и улыбка померкла. — Я значит так много значу?

— Послушай…

— Спасибо, что не унитаз, Патрик, ведь на меня можно насрать.

— Да погоди т…

Я хотел сказать «ты», но в этот момент получил пощёчину и проглотил часть букв. Это не было больно, скорее неожиданно.

А Клирия уже не могла остановиться. Её рот искривился, губы задрожали, веки тоже задрожали, глаза наполнились слезами. Казалось, ещё немного, и она просто взорвётся. Взорвётся так сильно, что снесёт здесь всё.

— Я… я пытаюсь… но ты… ты просто… Да как можно быть таким человеком?!

— Табуретка.

Блин, я просто не удержался. Серьёзно, я то ещё говно и уёбок, но соблазн поднести к бочке с порохом свечку был слишком велик.

И я поднёс.

Клирия бабахнула.

Её рот криво открылся и…

— У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У!!! У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У!!!

Она разрыдалась как ребёнок. Навзрыд, открыв жалобно рот, да так, что нас, наверное, было слышно даже в коридоре. Сопли, слёзы и слюни во все стороны прилагаются. И харя теперь сморщенная от плача, жалобная. Глаза так вообще превратились в две щели, заполненные слезами.

Клирия, спрятав лицо в ладонях, развернулась и бросилась из комнаты, ревя, как сирена, на всё поместье.

— Идиот! — крикнула она сквозь рёв, позорно убегая.

— Табуретка! — крикнул я в ответ, на что получил ещё более громкие рыдания.

Во-о-от, а табуретка бы так не сделала. А потом ещё удивляется, чем та лучше неё.

Но шутки шутками, а вот Клирия шутейку не заценила.

Ну что же поделать, надо идти за ней. Наверное.

Однако стоило мне немного пройти, как я тут же заметил в коридорах служанок и некоторых жителей поместья, что обитали здесь. Они сейчас переговаривались и озадачено смотрели в сторону, куда убежала Клирия.

— Что это было?

— Она плакала, Клирия плакала, что произошло?

— Что произошло?

— Это была Клирия?

— Кто-то только что промчался с рёвом на всё поместье.

Так…

Я, не думая, тут же развернулся и вернулся в свою комнату. Переться сейчас к Клирии после всего было не очень хорошей затеей. Скорее всего она слегка расстроена произошедшим. Но ещё больше меня смущала толпа, которая наблюдала за её забегом в старую комнату. Потом как-нибудь подойду, спрошу. А пока…

А пока надо было почистить револьвер, раз уж я полностью освободился, а делать особо и нечего.

Но как стало понятно через десяток минут, мне даже побыть наедине не дали.