— Грандиград, — подсказала Эви.

— Это разве не тот, где встретились они с Мартином?

— Да, тот город, но принадлежит другому графу. Видимо Мартин или по делам туда приезжал, или не хотел по какой-то причине принимать их у себя.

Ясно-понятно.

— Тогда всех отправляем обратно на базу вместе с лечилкой. Со мной пойдёшь ты и тот мужик-скрытник. И тебе надо причёску сменить с цветом.

— Подстригаться? — вздохнула она, потрогав свои волосы. — Ладно, я поняла. В тёмненькую?

— Как хочешь, — пожал я плечами и подошёл к группе. — Так, сейчас мы разделяемся. Ты, — ткнул я пальцем в скрытника, — идёшь со мной. Остальные на базу. Бабу с собой.

Я не стал её убивать. Она сдалась, она всё рассказала (надеюсь), она обладает полезными навыками, да и вообще я был против крови, если её можно избежать. Знаю по себе, что, начиная убивать людей, ты будешь каждый раз находить оправдания, чтоб отнять жизнь вместо того, чтоб её оставить. Сорвавшееся с цепи зло. Это хорошим не кончается и не это моя цель.

— Мэйн, — позвала меня Эви, — как тебе?

Сейчас на меня смотрела девушка с тёмными каштановыми волосами, которая ничем особым не отличалась от множества других девушек. Вообще, в этом мире и зелёный, и сизый, и голубой, и розовый цвета были нормой, однако всё же яркие цвета бросаются в глаза сильнее, чем каштановый. К тому же многие знают, какого цвета Эви и могут просто банально случайно обратить внимание на неё из-за этого.

— Отлично, дай-ка я тебе стрижку укорочу, — вытащил я кинжал. — Ну и сам подстригусь, естественно.

Обкорнал я нашу Эви по уши, изменив её довольно сильно. Она с грустью смотрела, как я срезаю её длинные волосы, которые, опадая на землю, возвращали себе нормальный цвет. Что касается меня, я обрил себя практически наголо. Оставил там миллиметров шесть-семь, и то лишь потому, что ножом просто не мог побриться, остроты не хватало. Скрытника мы никак не меняли, его просто никто не знал.

— Ну-с, готовы? — окинул я нас взглядом. — Надо будет ещё обычной городской одеждой затариться по приходу в город, а то палимся.

— Как в старые добрые времена, зайти в город, где все только и ждут нашей смерти? — весело посмотрела на меня Эви. — Я просто не могу дождаться этого.

А я даже не понимаю, шутит ли она или говорит всерьёз.

— Да, как в старые добрые времена, — кивнул я.

— Не хватает только Констанции и… — Эви немного запнулась, — Бори.

Дядя Боря… По сердцу слегка царапнула тоска.

— Да, не хватает, — кивнул я. — Правильным был человеком.

И, наверное, единственным искренним, кого я смог встретить в этом мире. Ничего не скрывал, говорил то, что думает, и все его желания были понятны и просты. Обычный, добрый, открытый, вечно слегка пьяный мужик.

Мир забирает лучших, чтоб остались лишь худшие и варились в котле в собственном соку. Наказание за то, что они делают.

Мы выдвинулись к городу Грандиграду через лес. Расчёт был на то, что, когда мы пересечём границу, можно будет выйти на дорогу, после чего закупиться одеждой в ближайшей деревне. В любом случае, что городская, что деревенская, они были схожи и никто не обратит на нас внимания.

Лес здесь, в отличие от лесов моего графства, был куда более густым, и напоминал больше природу моего края: всё в кустарниках, высокой траве и… бэ-э-э… паутине. Приходилось иногда буквально прорубаться через всё это, чтоб пройти дальше.

В этот момент я вспомнил свои старые деньки, когда так же бродил по лесу с Констанцией, Эви и дядей Борей. То, как мы ровно так же крались через леса, избегая дорог, по которым ходили солдаты, воровато пробираясь в город, чтоб закупиться чем-либо или просто переночевать. Правда не все города переживали мои посещения, но… с кем не бывает, верно?

У нас заняло два дня, чтоб перейти границу и попасть на территорию Фракции Дня. После этого мы очень бодрым шагом, делая привалы только на ночлег, двигались по дороге, спеша как можно быстрее добраться до Грандиграда.

На третий день, попав под проливной дождь, мы заглянули в деревню, через которую проходила дорога. Здесь у нас появилась возможность закупиться одеждой и купить лошадей. Дорогое удовольствие, так как нам бы пришлось их бросить по приезду, однако не в этой ситуации, когда счёт идёт на дни.

На следующий день ливень продолжал свой поход, омывая мир грешных, но не в силах смыть пятно по имени Патрик.

Лузер. Меня хуй кто смоет.

Благодаря лошадям, мы уже к вечеру подъехали к городу.

— Бросим их здесь, — остановился перед поворотом я, за которым шла прямая к стенам. Отсюда стража нас видеть не могла. — Будет странно, если люди, одетые, как обычный люд, приедут на лошадях.

— Их оружие не смутит? — кивнула Эви на меня и на скрытника.

— Скажем что-нибудь. К тому же у нас обычные на вид и ничем не примечательные мечи. Так что вряд ли будут вопросы.

Остаток пути, все мокрые до нитки из-за дождя, мы шли на своих двоих. Добрались до ворот с десятком таких же мокрых и несчастных, где нас встретила стража. Только она засела в арке стены, прячась от ливня, где и проверяла входящих.

— Кто? С какой целью? — лениво на автомате спросил стражник усталым голосом.

— Сана, Миллер, Круч, — наобум назвал я имена. — Цель — рынок. Закупиться зельями.

— Зачем? — скучающим голосом спросил он. Вопрос, судя по всему, относился к стандартным, которые задают всем подряд.

— Закупаемся зельями для небольшого похода. В деревне таких нет, — пожал я плечами.

— Понятно, — кивнул он. — Правило: не грабить, не убивать, не насиловать, не порабощать граждан графства, не ссать в фонтан. Всё ясно?

— Более чем, — кивнул я и тот отошёл в сторону, пропуская нас.

Когда мы уже отошли от стен, я посмотрел на Эви.

— Не ссать в фонтан, серьёзно?

— А что ты на меня так смотришь, словно это я в фонтаны писаю?! — возмутилась она. — Это ваша, мужская привилегия.

— В смысле, мужская?

— Вам просто вытащить и сделать дело. А ты представь, как девушка это делать будет. Ей же кучу всего для этого надо сделать, так ещё и в фонтан не свалиться.

— Ты просто защищаешь баб из-за женской солидарности, — отмахнулся я.

Город Грандиград оказался довольно… низким. И такое ощущение, что я попал вообще в какое-то дремучее средневековье. Если у Эви он тянул на девятнадцатый век европейского города, то здесь… я не знаю, тринадцатый? Все дома не выше двух этажей, и ни один, как я заметил, не выше стен. Может в этом причина?

А помимо всего прочего, здравствуй старая проблема: здравствуй говно на дорогах. Я проваливался в грязь аж по щиколотку, а бедная Эви так вообще едва не падала, скользя по ней. Приходилось нам с мужиком поддерживать её за руки, чтоб она мордой в грязь не окунулась.

А ливень даже не пытался остановиться. Мало того, что здесь было темно и серо, так ещё и вода повсюду. С крыш так вообще водопады на голову обрушивались, и я сомневался, что здесь даже зонтик спасёт.

Интересно, сколько потребуется городу, чтоб высохнуть?

— А кому город принадлежит? — спросил я, пока мы шли по улицам.

Тут ещё помимо нас и другие люди ходили, телеги ездили, меся грязь и оставляя за собой колеи, которые превращались в ручьи. Приходилось ещё и между ними протискиваться.

— Ты вряд ли его знаешь. Граф такой, с белыми седыми волосами, лет тридцати. Не очень тип.

— А чего так? Ведь Фракция Дня же.

— А во Фракции Дня только хорошие люди есть? — посмотрела она на меня. — Он не то что плохой, у него нет каких-то наклонностей нехороших, по крайней мере я о них не знаю. Однако он очень скользкий, лживый и просто плохой человек. Он может говорить одно, а делать другое, может врать тебе в глаза, может просто подставить. Нет, он ничего плохого не делает, если ты о садизме, сексизме, расизме и прочем. Но сам понимаешь…

— Понимаю.

А ещё и знаю такой тип людей. Тихие или наоборот, строящие из себя правильных, но в душе та ещё гниль. Сложно сказать, кто больше делает зла — такие вот люди, которые вечно пиздят и пакостят или те, кто является злом в общем понимании этого мира.