Теперь я блин бегаю за всеми. Словно сам прислуживаю всем, а не наоборот. Что за несправедливость. Хотя ладно, я просто прикалываюсь. Мне не ломы подойти к кому-то, если нужно.

Я спустился вслед за служанкой к дверям Клирии, где уже стояла Элизи. Она кивнула служанке, и та буквально испарилась.

Какой серьёзный взгляд. Не нравится мне это…

— Мэйн. Мы выяснили, что с Клирией.

— Чот меня тоже теперь терзают смутные подозрения, что с ней, — нахмурился я. — Вот прям нехорошие.

— Только без глупостей, молю тебя, — попросила Элизи. — Не надо шутить сейчас, время не то.

— Ты мне не скажешь, что с ней?

— Клирия скажет сама.

Вот теперь я уже внутренне очень даже уверен в своих догадках, хотя до сих пор поверить в них не могу. Для меня это хиханьки-хаханьки, пока мне в лоб не скажут приговор.

Элизи открыла дверь и буквально затолкнула меня в комнату, закрыв её за мной. Это выглядело так, словно меня загнали в комнату с диким зверем, что меня совсем не радовало. Совершенно не радовало, потому что мне буквально отрезали пути к отступлению. Не сказать, что подобное со мной впервые, но всё равно неприятно.

Клирия сидела в какой-то светло-серой лёгкой ночнушке без рукавов, слегка сгорбившись и рассматривая свои руки, что лежали на коленях. Когда я вошёл, она посмотрела на меня и улыбнулась.

Было дико непривычно видеть её не в классическом платье, словно это уже и не Клирия. Хотя аура, которая ебашила во все стороны, говорила об обратном.

Она встала с кровати и медленно подошла ко мне, словно неизбежно надвигающаяся смерть, от которой нет спасения. Меня жарило её аурой по чёрной.

— Вы пришли.

— Т-ты пришёл, хотела сказать, — поправил я её. — Мне сказали, что… эм… что-то случилось.

— Если такое можно назвать «что-то случилось», — улыбнулась она. Счастливо улыбнулась. Так счастливо, что меня пробрало, а руки на автоматизме поползли на пояс, где обычно был револьвер или меч. Эта аура… Она словно пришла сжирать мою душу. — Но ты прав, я хотела кое-что сказать.

Повисла тишина. Клирия продолжала улыбаться, но её глаза не были счастливыми. Нет, это была формальная улыбка, по-настоящему она ждала какой-нибудь реакции. Хоть чего-нибудь, что сможет ей дать понять, что я чувствую. Возможно, Клирия даже боялась.

— Я хотела тебе сказать, что… — она запнулась. Клирии тоже давалось это нелегко. — Я хотела…

И вновь заминка. Я уже понял, что она скажет. Сейчас, оглядываясь назад, последний пазл встал на место, и я понял, куда надо смотреть. Понял ещё раньше Элизи, когда увидел набор ингредиентов, которые Клирия хомячила.

Она сделала глубокий вдох и залпом произнесла.

— Патрик, я беременна. Я жду ребёнка.

Наверное, для многих людей эта фраза как самая пугающая, подобная приговору, таки самая долгожданная в зависимости от взгляда.

Что я говорил про то, что одно дело подсознательно понимать что-то, другое — услышать это и осознать, что всё, после этих слов не будет «а вдруг» или «может быть». Это становится уже реальностью, точной информацией, а не твоими домыслами. Подтверждённой информацией, от которой не спрячешься и которую не свалишь на собственную паранойю.

Даже подсознательно понимая, к чему всё это идёт, я был в полном шоке. Клирия… беременна. И не успел я ещё прийти в себя, как уже слегка хрипло спросил.

— И… от кого же?

— От тебя, — хихикнула нервно в кулачок Клирия.

— Я… я… — мои и до этого скудные мыслительные процессы остановились. — Вау…

И вновь тишина. Стоим друг напротив друга и молчим, не совсем понимая, что должны говорить или делать.

Пиздец, я обрюхатил Клирию. Я надул Клирию. Я сделал Клирии ребёнка. Я сделал Клирии живот. Клирия залетела от меня. Я ещё много каких фраз могу найти на эту тему, но все они сводятся к одному.

И тишину вновь нарушает Клирия, как самая смелая из нас двоих.

— Я тоже не знала сначала, как реагировать, — начала тихо она. — Я иногда думала о том разговоре в гостинице и не понимала, как должна воспринимать ребёнка. Помнишь, когда ты отправился в университет, и мы с Кстарн и Элизианой рассуждали о детях? Но сейчас… Сейчас я понимаю, кажется, что вы имели в виду, — Клирия погладила живот. — Одно дело рассуждать о нём. Другое дело — его получить.

Но получить, это пол дела. Ещё пол дела — родители. Или родитель, если кто-то вовремя свалит или перекинет с себя ответственность.

Она внимательно взглянула мне в глаза.

— Я знаю правду, Патрик. Я богиня и прожила достаточно, чтоб видеть всё так, как есть на самом деле. По крайней мере, понимать, что происходит, — она говорила это с очень слабой улыбкой, но при этом тихим и уверенным голосом. — Я пугаю тебя. Ты меня не переносишь, убегаешь, избегаешь и предпочёл бы иметь Мэри рядом с собой или Элафиису. Я закрывала на эту правду глаза, пытаясь найти себе пристанище и думая только о себе. Прости меня, я поступила с тобой некрасиво и подло. Я навязала себя тебе. Но мне было необходимо то, за что я могла бы уцепиться. Мне просто хотелось не быть одной. И я очень благодарна, что ты, несмотря на собственные чувства, смог найти силы и провести это время со мной.

— Да ничего, обращайся, — пробормотал я.

— А теперь, когда я буду ждать ребёнка, я хочу узнать только одно.

— Я даже догадываюсь, что именно.

— Тогда я не буду это озвучивать. Я не в праве указывать тебе, говорить, что делать, просить или давить на жалость. Я и так сделала то, что была сделать не должна, а ты пошёл мне на встречу. Потому я не буду держать тебя. Что бы ты не выбрал, я спокойно отнесусь к твоему выбору и приму это.

Она улыбнулась, отошла от меня к кровати и повернулась спиной.

— Ты мне ничего не должен, Патрик. Ты сделал для меня больше, чем весь остальной мир, потому я никогда не буду на тебя зла за твой выбор, — сказала она вроде как приободряющее.

А мне стало вдруг всё предельно ясно насчёт её ауры. Достаточно было посчитать, когда я первый раз надул Клирию (а у меня подозрения, что тогда она и залетела), сколько прошло времени, и когда это всё начало проявляться. А потом примерно прикинуть, когда у неё начались изменения ауры. Если знать всё это акушерское дело даже чуть-чуть, то все изменения становятся слишком понятны. И если посчитать, то Клирия беременна уже почти месяц.

Так, а хули сиськи у неё не стали больше?! Я блять не понял, Клирия, где сиськи?! СИСЬКИ ГДЕ?!

Но шутки шутками, а у нас проблемы. Большие проблемы. Клирия уже как месяц в положении и это получается, что через восемь месяцев, зимой, она даст своё потомство. Но это лишь малая часть проблемы.

Большая — что делать мне.

В этот момент у меня мелькнула мысль, что было бы всё вполне удачно, если бы Элфи засадила Клирии по животу, и та получила выкидыш. Я знаю, как это звучит, однако глупо отрицать, что это бы решило множество проблем. А сейчас чернявая ясно дала понять, что я могу свалить, и она не будет меня упрекать. Я не говорю про отношение к тому, кто бросил беременную девушку, хоть и это немаловажно. Я про то, как поступить мне в этой ситуации.

Я действительно ей ничего не должен, мы перепихнулись, несколько раз она сама пришла раздвинуть ноги ко мне и всё. Никаких договоров и отношений, Клирия сама призналась, что навязывалась.

Однако ребёнок… все проблемы всегда в детях, которые не выбирают себе родителей.

Блять, да мне самому мама нужна! Я ещё не дорос детей воспитывать, мне самому ещё воспитываться и воспитываться. Какой из меня отец, когда я право и лево путаю элементарно?! За мной присмотр нужен, и я нихера не умею. Что я вообще буду делать? Что буду делать с ребёнком, за которым уход нужен. Это не собака, с ним возиться надо. Как бы я не хотел ребёнка и семьи, в голове отчётливо звучит мысль, что я не готов к такому ещё.

Наверное, эта мысль появляется у всех.

Но с другой стороны… Да-да, детская травма, однако моя мать жила со мной без отца, и я знаю, что это такое. Не говорю, что здесь будет то же самое, так как деньгами Клирию мы обеспечить можем, однако то, что у ребёнка не будет отца…