— Я же говорю, показалось, — улыбнулся я, взъерошив обеим волосы на голове, когда проходил мимо. Обе неуверенно улыбнулись, ещё раз окинув взглядом округу, и вернулись к костру.

Вот сейчас бы мне действительно не помешало бы поговорить с кем-либо. С кем-либо, кто имеет соответствующие знания, опыт и мозги. Например, Элизи или Мамонта с Ухтунгом. Ещё бы подошёл Юсуф, он вроде умный парень.

Однако рядом со мной была лишь Тулика, которой я не мог доверить такую инфу, наёмницы, естественно отпадающие сами собой.

И Клирия.

Будь она той, кого я знал до случившегося, то немедленно бы поделился с ней всей информацией. И уверен, что Клирия отреагировала бы адекватно на это. Чего я не могу сказать про неё нынешнюю, уж слишком сильно изменилась после случившегося. Я теперь ещё и сомневался в её профпригодности, так как слишком уж Клирия выглядела отстранённой. И мне это до боли не нравилось.

Больше всего меня смущала её задумчивость и молчание. За время нашего путешествия Клирия раскрывала рот только для того, чтобы покушать. В остальное время она лишь ехала на лошади, как истукан, ничего не говорила и смотрела в одну точку. Ещё Клирия туго реагировала на раздражители и отзывалась совершенно не с первого раза, когда её звали.

Зато страх к Клирии у девок сменился на жалость. Теперь они тихо перешёптывались между собой, бросая на неё сочувственные взгляды. Иногда подходили к ней и пытались разговорить, однако она слишком заторможенно реагировала на них. Казалось, что с каждым часом ей становилось всё хуже и хуже, словно её сознание угнеталось.

Хотя одно то, что девушки действительно беспокоились за неё и пытались удержать в нашей реальности, меня радовало и грело душу. Приятно видеть, что твоя команда так тепло друг к другу относится. Жаль, что ситуацию это не исправляло.

— Вам надо с ней поговорить, — наседали мне на уши наёмницы. — Поговорить, выслушать, заставить выплакаться или выговориться её. А потом выебите её, чтоб нервы расшалившееся успокоить.

— Или трахнуть. Хороший секс всегда помогает сбросить стресс. Сделайте нехитрое дело, вы же можете.

— Она может волноваться по поводу того, что произошло между вами в палатке. Думать, что вы её потрахали и бросили. Может она и выглядит непотопляемой, но вполне возможно, что это оказалось её слабым местом. Переспите с ней ещё раз, покажите, что она вам не безразлична.

— Госпожа Клирия же не знает, как вы отнеслись к тому, что случилось на горе. Вы же… кажется… подрались, мягко говоря. Она может чувствовать себя виноватой. Подойдите, обговорите это. Займитесь сексом — это верный признак прощения и примирения.

В принципе, советы дельные, но… какого хуя они все сводятся к сексу?! Нет, серьёзно, это перебор. Я не хочу трахать Клирию. Более того, я не хочу её целовать или даже обнимать без необходимости. И тем более не хочу видеть её голой. Не из-за тела, а из-за того, что она без одежды словно урановый стержень без защиты.

К тому же все знали, что случилось в палатке. Не знаю, кричали мы так или просто догадались, но это стало достоянием общественности. И теперь большинство предполагало, что Клирия могла расстроиться из-за того, что её поматросили и бросили.

И никто не знал настоящей глубины проблемы. Не знали, кто есть Клирия, что конкретно произошло на горе и что она потеряла. А потеряла наша Клирия смысл существовать дальше. И это самое печальное, так как без этого она превратилась просто… в овощ, если так можно выразиться.

— Я понял, не наседайте, — отмахивался я от них, подгадывая момент, чтоб действительно подойти и поговорить с ней. Максимум, обниму.

В конечном итоге, после того как мы прошли печально известную нам таверну, остановившись там на ночь, и уже шли по другой стороне этого перевала, я решил поговорить с мисс тьмой.

Здесь не было деревьев, только куски скал, да снежные барханы то тут, то там. Мы, как обычно, остановились на обед. Девушки, что не были ответственны за него, сразу разбрелись кто куда: кто-то в туалет побежал, кто-то занялся своими вещами, кто-то просто бесился, прыгал в сугробы и играл в снежки.

В конечном итоге уже все играли в снежки, кроме готовящих обед.

Прямо идиллия. Хотя, как обычно, из всего этого выбивалась только Клирия.

Она отошла в сторонку за небольшой бархан, села в снег и молча глядела по направлению к королевству на лес, что начинался там внизу. Словно спряталась ото всех.

— Будешь долго сидеть на снегу, письку отморозишь, — сказал я, подходя к ней.

Клирия практически сразу подняла на меня взгляд, но не было в нём… искорки, если так можно выразиться. Просто взгляд, словно стекло; одно стёклышко голубое, другое тёмно-красное. Однако хоть такая реакция была куда лучше, чем ничего. На девушек она, например, вообще не реагировала.

— Вы заботитесь о моём здоровье, это мило с вашей стороны. Особенно забота о такой интимной части тела, — спокойно ответила она, вновь переведя взгляд на лес.

Я пристроился прямо в снег рядом с ней.

— Чо как, Клирия? Чо грустишь в последнее время?

— Не грущу, Мэйн.

— То есть я слепой?

— Нет. Боюсь, вы не совсем верно интерпретируете моё поведение, — ответила она.

— Тогда… просветишь меня о своём поведении? Ну там может есть справочник по Клирии или ещё чего? — предположил я. — Может быть инструкция там…

— Сомневаюсь, что по мне напишут справочник или инструкцию, Мэйн.

— А вот зря. Потому что твоё состояние нихрена непонятное. Ты сейчас просто выпала из реальности, когда нам нужны люди. А объяснения этому нет.

— Я в этой реальности, Мэйн.

— Вот нихера! — Я схватил её за щёки и весьма грубо повернул её наглую морду к себе. — Даже сейчас я жду по несколько секунд, прежде чем ты ответишь.

— Я прошу прощения, — с трудом выговорила она из-за сдавленных щёк, смотря на меня спокойным взглядом.

Да, спокойным, но не тем, которым она смотрела раньше. Не вижу в ней той искорки, той чёрной жизни, что готова была испепелить любого, кто окажется с ней рядом. Аура вокруг есть, а внутри пусто. Ей просто плевать, даже если я её прямо здесь изнасилую.

Эх, Клирия, душа пустая башка тупая, что ж с тобой твориться-то?

Я внимательно вглядывался в наглые пустые глаза Клирии без тёмной искорки, что обычно была в них, после чего вздохнул. Отпустил лицо, правой рукой поправил её волосы, убрав несколько непослушных локонов с её лица за ухо.

— Расскажешь, что тебя волнует, Клирия-тян? — спросил я как можно ласковей. — Ты уже несколько дней сидишь вот так. Раньше бы ты тут всех гоняла и в хвост и в гриву, заставляла бы работать, следила бы за порядком, а сейчас просто сидишь и смотришь в одну точку.

— Я немного задумалась, Мэйн.

— Немного? Насколько немного? — издал я смешок. — Ты уже на протяжении полутора недель так себя ведёшь.

— Тогда я много задумалась, — не моргнув глазом ответила Клирия.

— Ты из-за того, что случилось?

Молчит. Молчит как партизан.

Так, что мне там советовали? Думаю… пойдём по самым безопасным для меня пока вариантам.

Я подсел поближе. Даже в таком состоянии её аура действовала без каких-либо изъянов, от души одаривая меня тяжёлым чувством опасности. Вот лучше бы её чувство это притупилось, серьёзно. Но я собрал всю волю в кулак и всё же выдержал это нелёгкое испытание, которое предоставила мне жизнь.

Мы просидели так минут пять, прежде чем я вновь сделал попытку разговорить Клирию.

— Клирия-тян, давай сыграем.

— Во что вы хотите сыграть, Мэйн? — поинтересовалась Клирия без интереса.

— Я буду задавать вопросы, а ты будешь говорить, насколько близок я к правде.

— Вы имеете виду игру «тепло-холодно»?

— А ты знаешь такую игру? — удивился я.

— Я же родилась в вашем мире, если вы помните, — заметила Клирия. — Фотография является свидетельством того.

— Понятно, но… погоди, почему тебе сейчас двадцать? — нахмурился я.

— Боюсь, что нет, мне тридцать пять.