Обе, позавтракав вместе со мной, отправились смотреть город. Просто удивительно, как они так спелись то. Дядя Боря кстати так и не вернулся.

Я остался один. Не сказать, что как-то расстроен, было чем заняться. Если конкретнее, то рассмотреть свои вещи.

Так, например, я пересчитал патроны для Люгера — четыре осталось и ещё восемь в дополнительной обойме. Я перезарядил его и отложил в сторону. Надо взять на заметку, что его надо таскать с собой всегда. Хрен знает, когда придётся отбиваться от опасности.

Нацепив выстиранную броню, что принесли мне с завтраком, я тут же засунул его во внутренний карман, чтоб тот не выпал. Потом положил в наружный карман огниво, чтоб не искать его в сумке, топорик присобачил к левой ноге, охотничий нож к правой. Закрепил меч за спиной — вытаскивать его было легко правой рукой, но вот засунуть обратно стало проблемкой. Ну да ладно, главное, чтоб вытащить можно было.

Когда я уже хотел снять броню и переодеться в обычную одежду, в дверь постучали.

— Кто? — громко спросил я.

— Уборка комнаты, — раздался девчачий голос.

Уборка комнаты? Хм… Я оглянулся. Да, надо бы убраться, но…

Так, стоп. Моя паранойя говорит о том, что мне надо беспокоиться. Почему? Потому, что любой, кто хочет попасть в мою комнату — потенциальный убийца.

Мда… Я скоро так поеду крышой. Я подошёл к двери и уже хотел открыть её, когда подумал — а если там действительно враги? Я конечно параноик, но на это есть причины. Надо быть аккуратным в мире, где твоей смерти хотят все.

К тому же я уж слишком расслабился чот. Не ровен час, и ко мне убийцы будут стучаться.

Я присел около замочной скважины и прислушался.

Вроде тихо… А нет, шаги. И не одного человека, а сразу нескольких.

Сердце забилось чаще. Интуиция тряхнула сознание тем, что несколько человек — слишком много для уборки комнаты. Я отошёл от двери, выуживая левой рукой топор, а правой меч.

Потом оглядевшись пододвинул небольшое кресло поближе к проходу, а сам встал так, чтоб открытая дверь прикрыла меня.

Затаился.

Несколько минут было абсолютно тихо. Но интуиция, которая проснулась, требовала ждать. И я жду.

Неожиданно дверь распахивается, выламывая замок. В комнату влетают две мелкие фигуры, которые тут же врезаются в злосчастное кресло и вместе с ним падают на пол. Видимо, влетев в дверь, они рассчитывали влететь в комнату сразу, но наткнулись на кресло.

Я не раздумывая пнул дверь, и та захлопнулась, ударив кого-то с той стороны. Раздался «Ой!».

Я подскочил к двум фигурам, что попытались встать ударом топорика в голову, отправил одну к праотцам, вторую, не раздумывая, пнул в лицо. Сразу же обернулся, чтоб увидеть, как в комнату влетела ещё одна фигура. Ей оказалась мелкая девчонка, которой я бы дал лет четырнадцать. Однако её кровожадные глаза принадлежали человеку, которому я бы дал все тридцать.

Увидев своих товарищей на полу, она начала медленно обходить меня по кругу, готовясь напасть. Расстояние между нами было небольшое, а мои фехтовальные навыки скудными, поэтому…

Поэтому я вытащил пистолет и, не заморачиваясь, выстрелил в неё. Страйкбол, которым я увлекался пока были деньги, дал о себе знать. Девчушка дёрнулась, сделала несколько шагов назад и упала на спину. Когда я подошёл к ней, она попыталась встать, но я без раздумий воткнул ей прямо в лицо меч.

Так, осталась ещё одна.

Ту сучку я обнаружил в коридоре.

Очень приятная маленькая девчушка. На ней была беленькая безрукавка и кожаная жакетка. Золотистые волосы и миленькие черты лица лишь усиливали эффект милоты. Правда сейчас она прикрывала свой разбитый носик и плакала, сжавшись в комок. Увы, милая, жалости у меня к тебе нет от слова совсем.

Я схватил эту страдалицу за волосы и затащил в комнату, закрыв за собой дверь. После этого хорошенько отпинал рыдающую дурочку, чтоб не проявляла попытки к сопротивлению и связал. Связал я и ту, что вырубил до этого.

Когда они пришли в себя, я уже успел отчистить топорик от мозгов их подруги. Увидев трупы своих друзей, эти две девушки задрожали всем телом и начали плакать.

— П-пожалуйста, мы не хотели… — начала та, которая влетела в комнату. Это была такая же мелкая девушка, только с чёрными как перо ворона, волосами.

Я не задумываясь пнул её в живот, и она упала на пол, задыхаясь. Не собираюсь слушать эти жалостливые речи. Ишь ты, пришли меня убивать, а теперь просят пощады. Увы, может меня бы и пробило это раньше, но сейчас я не чувствую по отношению к вам жалости. Более того, мне хочется сделать вам больно и не буду сдерживать свою садистскую натуру. Будь вы красивые ангелочки или же мужланы — реакция сейчас у меня будет одна.

— Итак, — начал спокойно я, — я спрашиваю, вы отвечаете. Если не отвечаете, я отрезаю у вас лишние части тела или убиваю. Отвечаете, и можете быть свободны. Вопросы?

Одна испуганно замотала головой. Другая что-то прохрипела.

Я схватил её за волосы и поднял.

— Итак, зачем вы пришли?

Девушка, что получила от меня пинка, попыталась мне что-то сказать, но ей явно до сих пор не хватало воздуха. Ну что же, её проблемы. Я толкнул её на землю после чего наступил ботинком ей на горло. Раздался хруст, и единственная теперь живая лоли вскрикнула. Другая же дёрнулась и перестала подавать признаков жизни.

Я перевёл взгляд на последнюю оставшуюся. От неё так быстро избавляться нельзя. Мне нужна информация и придётся ей страдать, если сразу не ответит.

Эта испуганная девчонка с милым лицом, большими глазами и разбитым носом со трахом глядела на меня, не в силах пошевелиться.

— Итак, зачем вы пришли? — повторил я вопрос.

— Я просто мимо проходила, — сказала она и глазами хлоп-хлоп.

Ну что же.

После двух пальчиков она оказалась более говорливой. Захлёбываясь соплями, она поведала мне, что они вышли на моих компаньонов. Мою внешность они не знали, зато знали внешность остальных.

Они отследили их, отследили, где мы заселились и сегодня утром начали план поимки. Если получится, сразу ловят и отправляют на казнь, если нет, то убивают. Получается сейчас на моих товарищей устроили охоту и скоро их накроют, если уже не накрыли.

— Сколько вас?

Она задрожала всем телом. Её миленькое личико исказилось от страха, и она вновь расплакалась.

— Не убивайте меня, пожалуйста…

Я ударил её рукояткой ножа, разбив ей губу.

— Ещё раз, сколько вас? Есть герои среди вас?

— Один! Нас по четыре на человека! Он в команде против ведьмы! — разрыдалась она. — Отпустите меня, прошу вас!

— Кто в команде? Какие классы?

— Четыре щитовика, четыре ассасина, маг и семь воинов, — ревела она. — Пожалуйста, не убивайте, я жить хочу!

Какое совпадение, я тоже.

Я без раздумий полоснул её по горлу и толкнул на пол, где она начала пускать кровавые пузыри. Я поспешил отвернуться от девушки, которая пыталась ещё бороться с неминуемой смертью.

Надо постараться не думать о том, что я сделал иначе появится жалость. А жалость — главный враг здравомыслия. Врагов надо убивать, будь то воины или вот такие миленькие девушки. Они сами на подобное пошли, значит должны нести ответственность за свой промах.

Да, убивать милых девушек сложнее, чем страшных мужиков. Однако помимо жалости я чувствую садистское удовлетворение. Мда…

Моё прекрасное утро было разрушено вот такими вот подонками. А потом спрашивают, почему вы антигерой.

Значит у меня три человека. Скорее всего на дядю Борю пойдут два щита и два дамагера. То же на фемку. А вот ведьму могут взять штурмом, чтоб не дать ей воспользоваться магией и быстро обезвредить. Значит там будет, наверное, сразу три воина и маг поддержки. Я бы так и поступил. Наверняка местные герои — бывшие задроты-попаданцы, так что они скорее всего так же сделают. А что касается четырёх ассасинов…

Мой взгляд скользнул по трупам молодых девушек. Блин, я вроде и чувствую жалость, но вроде и нет. Конечно, и то, и то имеет плюсы и минусы. Мне бы не хотелось стать бездушным убийцей, но и не хочется, что чувства мешали думать.