Пришёл, убил, скинул всё в тележку и утащил за собой, попутно вырезая всё на своём пути и сжигая склад. Мне вообще должны медаль дать за борьбу с незаконным оборотом оружия и наркотиков.

И сейчас, плутая до точки, я шипел от боли, медленно, но не критично истекал кровью и убивал практически каждого, кто попадался мне на пути. Из бандитов, естественно. Вот двое явно не самой культурной и законопослушной наружности появились предо мной, и я, не говоря ни слова, убиваю их. Прохожу мимо и закидываю их стволы в тележку.

А над местом пожара уже кружат вертолёты. Уверен, что туда и полиция стягивается, в последнее время они зачастили здесь появляться, хотя в само гетто по-прежнему не лезут. Я один раз чуть ли не попался. Боялся, что придётся с боем уходить, но обошлось. Теперь же я ухожу быстро и самыми странными маршрутами, покидая зону оцепления до того, как они возьмут её в кольцо.

Кстати, полиция, это ещё одна причина, почему я не буду больше соваться сюда. Уверен, что я смог бы вытрясти ещё больше оружия, однако сейчас высок риск попасться. Оттого…

— Наконец-то, — пробормотал я, увидев спасительный пикап.

Стоило мне подойти, как тут же из машины выскочила Роза и принялась помогать мне скидывать награбленное в багажник. Мы специально для этого пикап «одолжили» у местного сообщества, которое жило в этих местах. Естественно, они с радостью согласились нам его одолжить.

Запихнув туда как оружие, так и саму тележку, мы быстро двинулись по объездным дорогам, покидая пределы города. Роза много чего знала об этом городе, включая дороги, по которым сами латиносы и негры могли уехать в первый часы заварушки до того, как всё перекроют. К тому же существовало время, за которое всё оцеплялось. Считай, запускали таймер, и если ты успевал, то выезжал, если нет, всё захлопывалось как мышеловка на несколько дней.

— Успеем? — спросил я, когда Роза резко свернула вниз в сливной канал.

— Успеем. У нас есть запас времени, — она выключила фары, чтоб не привлекать внимания. — Они постоянно этой дорогой уезжали, когда что-то случалось. Полиция не особо стремиться в гетто заезжать. Им куда проще дождаться, пока мы сами себя убьём, а потом уже зачистит остатки. Не хотят рисковать своими людьми.

— И правильно делают. Я бы тоже подождал, пока они там друг друга перестреляют, после чего бы и сам полез.

Я вытащил из бардачка такие щипцы, которые раздобыл ещё в прошлом походе, после чего залил раненую конечность антисептиком, стиснул зубы и…

С шумом выдохнул, когда воткнул эту хуёвину себе в рану по самое не балуй. Спасибо, что в жопу не просадили, а то уже вижу картину, как я на переднем сидении жопой к верху втыкаю эту хуйню в задницу. Люди бы не поняли.

Роза лишь бросила быстрый взгляд на меня после чего вновь сосредоточилась на дороге. Через пару секунд я вытащил свинцовый подарок, блестящий моей кровью в свете лучей. Гадство… Осталось вытащить ещё несколько штук.

А за нашими спинами уже кружили вертолёты. Даже сквозь шорох колёс электрокара слышался вездесущий вой сирен.

— На этот раз они как-то быстро приехали, — пробормотал я, втыкая уже в другую рану щипцы, предварительно залив её так же антисептиком. — В прошлый раз куда дольше ехали. Мы успеем?

— Успеем. Надеюсь, — пробормотала она и поддала газу. — Должны.

— Я думал, что они долго будут ехать.

Это была третья ночь; получается, по меркам нормальных людей шухер наводится всего два дня. Вот они обрадуются, когда утром проснуться и увидят, что я там натворил.

— Получается, на этот раз тебе улыбнулась удача?

— Да. Заодно… — на заднем фоне прогремел взрыв, — я помог городу очиститься от незаконного оборота оружия.

— Не думаю, что город скажет тебе за это спасибо, — пробормотала Роза и резко вильнула, ныряя в какой-то туннель. Включился свет и фары выхватили круглую трубу.

— Странное строение.

— Мне рассказывали, лет десять назад, город реконструировал это место после обильных дождей, когда многие районы затопило. Теперь ими пользуются, чтоб провозить наркотики или оружие.

— Подозрительная осведомлённость.

— Оружие не возила, но наркотики приходилось. Чтоб оплатить своё проживание. Давали новорождённого ребёнка, чтоб вызывать у патрулей доверие, после чего отправляли с грузом. Мне приходилось за эти три года раз десять проезжать по этим дорогам.

Мы выскочили из туннеля, и Роза вновь вырубила фары, притормозила, и я почувствовал лёгкий толчок и то, как вода зашумела под днищем.

— Мы не утонем?

— Река обмельчала, поэтому здесь можно проехать до сих пор. Она выведет нас к окраинам города, — спокойно ответила Роза. — Чуть позже мы выедем в технические зоны, а там рукой подать до выезда.

— Понятно… А почему ты говоришь, что мне спасибо не скажут за это?

— Ничего не изменилось, — пожала плечами она. — А скоро вновь начнутся войны за сферы влияния после того, как ты сократил количество бандитов. И поставки оружия увеличатся после твоих ограблений.

— Но это лучше, чем ничего, — пожал я плечами.

— Это ничего не изменит.

— Потому что вы так считаете. Это у людей в голове, что они ничего не изменят, — постучал я пальцем по макушке. — Но вот, например, я. Один и смог изменить.

— Незаконно.

— Плевать. Изменил же. Значит и другие могут, но им это не нужно. Жить так куда удобнее, привычнее и не слишком геморрно.

Тем временем машина плавно повернула в бок, выезжая из реки на покатый склон, по которому медленно, но верно мы заехали, шаркнув днищем о край, на территорию каких-то складов. Здесь Роза, аккуратно объезжая старые вагоны, пересекая рельсы, и медленно обруливая старые бочки с коробками, выехала на потрескавшуюся всю в ямах дорогу, что шла между складскими помещениями.

Проехавшись через этот пиздец, мы наконец выехали на нормальную дорогу, где двинулись на выезд из города. Через десять минут мы уже покинули промышленную зону и как следствие, сам Лос-Анджелес. Ну и слава богу. Надеюсь, что больше мне в эту американскую мечту возвращаться не придётся.

Мотель, в который мы заселились на этот раз, находился куда дальше, чем первый в пригороде. Здесь можно было не бояться, что полиция нагрянет с обысками, слишком далеко мы уехали. Нам пришлось ехать часа три-четыре, прежде чем попался более-менее подходящий мотель. Не сильно популярный, чтоб случайно ни на кого не наткнуться, но и не сильно пустой, чтоб не быть там единственными. Золотая середина.

И стоило нам оказаться в номере, как…

Юи сразу же села смотреть телик. Блять, ну это наглость, если честно.

В прошлом отеле я как не зайду, она пялилась в телик. Ложился спать, пялилась в телик. Уходил на дело, пялилась в телик и жрала. Возвращался, она бросала на меня взгляд, спрашивала, как дела, и вновь упиралась взглядом в телик. Кажется, что она даже в весе прибавила.

Мне от наглости такой даже не сразу удалось что-либо сказать.

— Юи, может быть ты… хочешь помыться? — наконец предложил я косоглазой, глядя, как она села в позе лотоса на кровать и упёрлась в телик, где показывали какую-то драму.

— Зачем мне это, ведь не нужно мне сейчас чистейшей быть. Меня же ты не хочешь.

— А мыться надо только перед сексом? — поинтересовался я.

— Нет, однако мотиватором служил бы он лучшим. Но досмотрю…

Она не договорила, осуждающе смотря на меня, когда я выдернул вилку из розетки.

— Грубо поступил со мной, тебе стыдно быть должно. Ведь я же гостья в мире этом.

— Пошла мыться, гостья! — рявкнул я. — Я как не вернусь, ты около сраного телика!

— Его впервые вижу и вряд ли смогу увидеть впредь. Оттого хочу я насмотреться вперёд ещё на век. Где такое чудо увидеть мне будет дано, как не в этом мире? И что мне вспомнить суждено, если не то, что здесь увижу?

— Не постоянно же.

— А когда ещё мне суждено увидеть будет это? Считай, что в первый и последний раз я вижу этот механизм. Но, естественно, я виновата, что привлекло меня сие чудо.