— Ну спасибо, — наигранно обиженно отвернулся я от неё. — Мне очень приятно такое услышать от тебя, Дара. Теперь в мире на одного грустного человека стало больше.

— Скажешь, что неправда? — улыбнулась она.

— Наверное правда. Мне будет интересно, как на меня отреагирует другая личность.

— Твоя возлюбленная? — коварная улыбка растянула губы Дары. Баба бабой.

— Нет, но очень давняя и хорошая подруга, которая мне дорога и которой я хочу помочь. Возможно вы найдёте общий язык между собой и мне бы очень хотелось вас потом в будущем познакомить.

— Ну ладно тебе, — она потянулась ко мне и обняла за шею, после чего поцеловала в щёку. — Не стоит грустить перед путешествием, примета плохая. Я буду молиться Богу С…

— Не ему, — тут же перебил я её. — Молись лучше Лоликону.

Дара слегка удивлённо заглянула ко мне в глаза, но ничего не возразила, лишь кивнула.

— Хорошо, я помолюсь богу Лоликону о твоей сохранности на пути к цели и успеху, Патрик.

— Моё имя тебя уже не смешит, — удивлённо заметил я.

— Скорее оно вносит немного нервозности, — хихикнула она и отпустила меня из объятий. — Если что, возвращайся, тебе здесь будут рады как родному.

— Хорошо, спасибо, Дара, — кивнул я и провёл ладонью по её макушке, заставив мелочь немного зажмуриться.

Кивнув своей команде, я уже было собирался двинуться в путь, чтоб не растягивать прощание надолго, однако кое-что меня остановило. Совесть? Желание защитить тех, кто является частью моих людей? Это не имело значения, главное, что это будет правильным. Раз уж я простил её, следовало сделать всё до конца.

— И ещё кое-что, Дара, — более серьёзным тоном продолжил я.

— Что такое? — хлопнула она ресницами.

— Есть вероятность, — блин, а слова сложновато подобрать. Так бредово звучит даже в голове. Но всё же я продолжил. — Есть вероятность… войны. И если это действительно произойдёт, если начнётся война, я бы посоветовал тебе уйти из деревни в леса. Покинуть деревню вместе с семьёй и людьми, после чего спрятаться как можно глубже в джунглях. Мне не надо тебе объяснять, что такое война. Поэтому просто бегите. Бросайте всё и бегите в леса, спасаясь.

Дара смотрела на меня слегка удивлённо и не сразу ответила на мои слова. Да тут любой не сразу ответит на такое, слишком уж звучит нереально и бредово. Но я знаю, о чём говорю.

— Хорошо, я поняла, — кивнула она.

Хочется верить, что она действительно вняла моему предупреждению, а не просто отмахнулась от слов как от бреда безумного ебоната. Но я сделал всё что мог. Поэтому моя совесть пусть и не чиста, но стала немного легче.

— Тогда… — я поцеловал её в лоб, — до следующего раза, Дара. Быть может наши дороги пересекутся.

— Если богам будет угодно…

— Если будет угодно нам, — поправил я её.

Мы покинули деревню лолек не оглядываясь и ни о чём не сожалея. По крайней мере я ни о чём не сожалел. После разговора с Дарой и того прощения ещё один груз свалился, и я был в невъебенно хорошем настроении, которое не могло подорвать даже лицо Юи. Нехорошее лицо Юи, на котором открытым текстом читалось коварство. Коварная Юи.

Примерно через десяток километров от деревни, когда шли чуть меньше двух часов, Лиа свернула с главной ухоженной дороги на какую-то тропу, представляющую из себя две колеи от колёс с густо растущей посередине травой.

Я присел на дороге и внимательно осмотрел колеи.

— Здесь особо не ездят, — заметил я.

— Какой наблюдательный, — усмехнулась Лиа. — Потому и веду я тебя по ней, что никто здесь не ходит.

— А почему? — тут же назрел у меня логичный вопрос.

— Кто знает, — пожала она плечами. — Та дорога, о которой ты говоришь, идёт вдоль таинственного леса. Она как бы делает петлю. Эта идёт напрямик.

— И ей никто не пользуется, — подытожил я.

— Не-а.

Вот это меня и смущает, что никто не пользуется. Всегда есть какие-то причины на подобное. От простых суеверий и обилия разбойников до паранормальной хрени и опасных тварей. Вот и думай, какое говно выпадет тебе, бедному и несчастному.

— Не парься, Мэйн. Я частенько отправляла товары, и сама ездила по ней. Как минимум раз в два месяца.

— Отчего не по главной?

— Ну… там есть блокпост, который проверяет телеги. Сам понимаешь, — невинно улыбнулась наша контрабандистка. — Да и обычные патрули могут досмотреть.

— И как они узнают, что это контрабанда? — встал я, отряхнув руки и двинувшись дальше. Остальные потопали за мной.

— На иноземных товарах обычно печать стоит. На бочках, на мешках; на вещах, где поставить печать нельзя, висит бирка.

— И как они узнают, что товар иноземный? — поинтересовался я.

— Чаще всего это сразу видно. Да даже мешки в разных странах разные. Но если, например, подделать под эльфийское, то никто и не узнает.

— А что мешает при пересечении границы нелегально пересыпать в нужный мешок?

— Ну… меч же ты не пересыплешь, верно? — улыбнулась Лиа. — А о таких, типа круп и прочего, никто и не догадается, если тебя не сдадут. Главное, чаще всего, перевести через границу и довезти до точки, а дальше дело техники. Тут много всяких тонкостей и правил, Мэйн. И никто прямо очень сильно не гоняется за ними, если они не оружие или что-то другое важное или опасное поставляют. Однако проверяют и, если спалят, будет ата-та по попке.

— Прямо ата-та?

— О-о-о… — протянула Лиа. — Когда я в первый раз здесь закупалась и купила по незнанию контрабанду, а она была дешевле просто, меня поймали на посту. Ну тогда я правил не особо знала, так как впервые занималась торговлей, потому честно призналась, что не знала. Ну меня и не стали сильно наказывать: контрабанду отобрали, штраф давать в первый раз не стали, но высекли.

— Сильно? — поинтересовался я.

— Ну-у-у… это было чувствительно, скажем так. Мне потом Дара, наверное, около месяца спину отмачивала всякими травами, пока шла к нам целительница. До сих пор помню, как я ревела от боли и не могла спать, только на животе лежала. А Дара сидела и словно мелкую девчушку меня укачивала.

— Но ты всё равно этим промышляешь, верно?

— Иногда, — отмахнулась Лиа. — Чуть-чуть можно.

Вот мне интересно, это в крови у каждого человека такая логика, что если чуть-чуть нарушить закон, то ничего страшного не будет? Никого не смущает, что здесь чуть-чуть, там чуть-чуть и уже набирается нихуя не чуть-чуть, а очень даже много?

Тем временем мы углубились в лес, который здесь подходил слишком близко к дороге, ветви иногда практически были на уровне головы и их приходилось или отодвигать, или самому пригибаться. Но больше ничего особенного нам и не встречалось.

Один раз правда мы переходили старый мост, на котором Лиа решила попрыгать.

На вопрос, нахуй, не такой грубый, но не менее доходчивый, она ответила, что в следующий раз, скорее всего, поедет этой дорогой и ей надо знать, как дела обстоят с мостом. Типа мосту уже лет хуй знает сколько и важно проверять его состояние.

Хотя и мостом это было назвать слишком громко. По сути, это было просто нагромождение камней через овраг длиной метра два, на дне которого тёк ручей. Кто-то не поленился натаскать сюда знатных булыжников и ими отстроить здесь переправу, оставив узкую щель внизу для ручья. Выглядело это очень грубо и некрасиво, однако, судя по виду, стоял он здесь давно, что говорило о качестве.

Что интересно, так это то, что Юи тоже заинтересовалась этим мостом. Она спустилась в сраный овраг и с интересом осматривала камни.

— Блин, ладно Лиа, — махнул я рукой на выглядящую сейчас идиоткой подругу, которая прыгала то в одном месте, то в другом так, что её сиськи подлетали вверх-вниз. Боги, я готов смотреть на неё вечно, — но ты-то что там забыла.

— Мост этот не отсюда. Вернее, камень не с этих мест.

— И что?

Юи посмотрела на меня как на быдло.

— Лишь интерес к культуре мира. Тебе такого не понять.

— О'кей, я быдло, так что с мостом не так?