Хуй тебе, чмошка, а не мои данные, иди блять ояшайся и получай рояли. Привык всё получать небось в этом мире по щелчку, не напрягая булок.
Доев, я попрощался со всеми. Моё же место тут же занял Мачо-стесняша.
На мгновение мне показалось что я чувствую чей-то взгляд. Подобное было и с Клирией — её взгляд я всегда чувствовал. Предположу, что наш ОЯШ провожает меня своими глазёнками.
Не сказать, что произошедшее плохо отразиться на мне, просто я бы предпочёл не выделяться. А сейчас чую, этот Митсуо будет буквально следить за мной. Почему? Ну как, он же борец за добро, а тут подозрительный парень, надо всё проверить. Возможно даже спасти кого-нибудь.
Не то что Митсуо злой, конечно будет действовать во имя добра, да вот только я на хуй это всё вертел и будет хорошо, если лезть он не будет.
Последним уроком у нас было занятие по истории. Спасибо, что нам не пришлось подниматься по ступеням ещё раз куда-то в жопу, а просто прийти в главный зал, где нас уже ждал такой толстяк с пивным пузом и весёлой улыбкой.
— Добрый день! — А нет, ошибка, это женщина, просто с короткой стрижкой. — Я рада вас приветствовать на моём предмете!
Радость была невзаимной.
— Уверена, что мы сможем найти общий язык.
Как мы его найдём, если мы уже говорим на одном общем языке?
— И так, прежде всего я хочу с вами познакомиться.
Она медленно начала перечислять фамилии и имена, и названные поднимали руку, говоря: «Я». Я еле удержался, чтобы не срифмовать каждое такое «Я». Боже, какое же я всё-таки быдло в душе. Особенное внимание я обратил на Каплю, но ту так и назвали Каплей без какой-либо фамилии, что как бы вообще ни о чём не говорило мне. В смысле, я ожидал услышать фамилию и сравнить с фамилией графа, если у того таковая имеется… А она у него имеется?
А потом я услышал «Юи СуГои» и руку подняла та самая девчонка, которую я поймал. Японка, узкие глаза, странная манера речь…
Блять, точно! Это же из тех же краёв, что и СуйХуй или как его там… Не суть, она из горной империи! А я-то думал, чо диалект такой знакомый, а у них кажется все так литературно говорят. Интересно… горная империя…
Но если она здесь, то явно девушка не последнего порядка. Тут обучение не дешёвое, что наталкивает на мысли о её благосостоянии и совсем не на последнем месте положении её родителей в жизни страны.
— Мэйн Синителлер! Кто Мэйн Синителлер?
Все дружно повернулись ко мне. Блин, точно, чот я забылся.
— Я!
— Головка от хуя, — улыбнулась женщина и продолжила.
Я так и остался с вытянутой рукой и охуевшим лицом, пытаясь сообразить, что только что услышал от неё. Это было довольно грубо, но её ответ был лучшим из тех, что я слышал от преподов и учителей. Пиздец просто…
— И так, дети мои. Раз мы закончили, то пора нам окунуться в потрясающую историю нашего мира. Может этот предмет и не выглядит важным, однако именно благодаря ему вы узнаете некоторые тонкости возникновения как нашего мира, так и магии в нём.
После этого вступления нам начали втирать, что магия появилась ещё за долго до того, как начали образовываться государства, что это самое древнее искусство после лепки статуэток из говна. После этого она начала водить нас по залу, показывать фрески и рассказывать истории. И хотя тут истории магии вообще не было, зато было очень интересно послушать именно о самом мире.
Нет, честно, я с заинтересованностью слушал историю этого мира, так как мне было дико интересно, как он так скатился до медведей-гопарей и летающих слонов.
И самый пик интереса пришёлся на часть, где этот мир свернул на кривую дорожку. Мне было тяжело ориентироваться в их времяисчислении, так как я не знал, какой период за каким следует, но описать время события можно двумя словами: очень давно.
Я уже слышал историю от самой Эви про богиню Надежду, что здесь появилась система и так далее, потом была война добра и зла, из-за чего мир спустился в такую бездну.
История, которую рассказала нам эта женщина, была более подробной.
Конкретно сама система пришла сюда вместе с первыми героями. Сказать точнее нельзя, так как никто не знает, но они появились в одно время. Просто однажды все проснулись и увидели, что теперь у них есть звания, уровни, перки и так далее.
Тогда ещё никто не понимал, чем обернётся для этого мира подобный расклад. Сначала это облегчило жизнь, перк рубки дров или звание «честный курьер», многое облегчило людям жизнь. А потом один умник понял, что можно убивать и качаться, становиться сильнее и устанавливать свои правила.
Человеческая натура обрадовалась такой плюшке и с радостью начала её использовать, но не в том направлении, в котором нужно было. Ведь говно встречается даже в самом прекрасном мире. А тут говна стало в разы больше и мир, не привыкший бороться против подобного, охренел.
Начались нескончаемые войны и прокачки, словно все дорвались. Естественно зло получило преимущество перед добром, так как априори убивало. А ещё не имело границ в отличии оттого же добра. И этот момент нарушил баланс сил, став переломным.
Новые правила требуют новых подходов. И сначала добро не могло уничтожать угрозы в зародыше, убивать до того, как оно наберёт силы. Потому что оно добро, потому что это сказка, оно просто не может быть достаточно жестоким.
Правила такой войны могли действовать в моём мире, но никак не в сказочном, чистом и добром. Не там, где добро можно извратить, где у него нет критического мышления, где пропаганда правильного взгляда приводит к расизму и все слишком наивны, чтоб понять опасность.
Они никогда не боролись, не истребляли друг друга миллионами, не уничтожали целые народы и страны. Они не знали, каково настоящее зло и как с ним бороться. Мой мир смог бы приспособиться к этому, но не они. Начни добро так делать, и оно перестанет быть тем, чем есть.
Зло набирало силы и в конечном итоге стало равно по силам добру. Два лагеря — абсолютно злые и абсолютно добрые.
Здесь уже начинают упоминаться герои, которых призвали. Именно на них добро начало выезжать и одерживать хоть какие-то победы. Раз за разом, отравляясь, оно шло вперёд, теряя свою чистоту; оно прорубалось всё дальше и дальше, становясь всё грязнее и грязнее.
В тот момент добро начало становиться тем, чем есть сейчас. Кажется, что люди стали умнее и прозорливее. Стали более жестокими и хладнокровными. Готовы бить в спину и мстить за потери, убивать в ночи и казнить мирняк в отместку.
Сказка перестала существовать, добро рехнулось и пошло во все тяжкие, путая берега.
Короче добро перестало быть таковым. Оно перестало быть той сказкой, доброй и приветливой.
— И в этот момент, началась война систем, — продолжила препод.
— Война систем?
Ой, это чо, я сказал? Блин, вырвалось.
— Да, молодой человек, война систем. Названа она так по той причине, что одна была системой уровней, прокачки и перков, системой нового мира. Другая была старой системы и боролась за то, чтоб не было ни перков, ни уровней за убийства, ни прокачки. Было просто добро и зло как раньше, чтоб был баланс, где добро всегда одержит верх. Идёмте к следующей фреске.
Мы вошли в другой большой зал и оказались перед огромной картиной. С другой стороны было огромное окно, из которого на неё падал солнечный свет, словно подчёркивая из всего зала. Это была потрясающая картина, на которую я бы подрочил… Кхм-кхм, которая изображала натиск армии добра на зло.
С одной стороны, сжавшись в кучу, сминаемые врагом были какие-то чёрные чупокабры, рыцари в чёрных доспехах, чёрты и прочая нечисть. Их буквально втаптывали в грязь.
С другой наступали рыцари в белых доспехах, конница на белых лошадях и так далее. За их спинами, словно на горе, стояли жрицы, поднимая посохи и орошая светом своих союзников.
— Кто-нибудь видит здесь что-то необычное?
— Да, — поднял руку я. — На картине изображена армия добра, которая, как я понял, побеждает систему, но на деле они проиграли.
