От этой новости я ничего не почувствовал, хоть Бог Скверны и пытался капнуть на мозг. Мне было плевать. Была какая-то апатия и, если бы мне сейчас сказали, что осталось мне существовать пять минут или я стал властелином мира, мне было бы глубоко наплевать.

— Значит ты обманул. Твоя сила не блокирует.

— Да, я обманул, — совершенно спокойно согласился он. — Я не блокировал, я осквернил и теперь срезай метку или нет, ничего не изменишь. Скверна теперь как яд в ней.

Понятно. Ну чтож, быть богине человеком. Вообще ничего не чувствую по этому поводу. Но раз так уж пошло, стоило действовать не с плеча.

— Отлично, тогда, партнёр, небольшая услуга партнёру в копилку нашего будущего, — посмотрел я на дымку, в которой скрывался Бог Скверны.

— В копилку будущего? — улыбнулся он (я почувствовал это).

— Верно, в копилку будущего, чтоб урвать побольше от тех, кто по другую сторону баррикад, — кивнул я. — Уверен, тебе не составит труда её оказать.

— Только стали партнёрами, а уже эксплуатация! — воскликнул гневно он.

Ёбаный актёр. Ёбаный лицемер. Ёбаный предатель. Ничего, рано или поздно всё возвращается.

Скоро шаги Патрика стихли, оставив после себя тишину, наполненную болью, страданиями и едва заметным запахом раскаяния.

Клирия так и не осмелилась поднять взгляда ему в след. Она могла представить, что он сейчас чувствовал, получив под дых сразу два удара с разных сторон. И в этом была его слабость — он начинал доверять людям, что рядом с ним. Даже если верить им было опасно, Патрик всё равно со временем начинал доверять им. Она оказалась отличным примером его слабости, несмотря на то, что он сам понимал, что ей доверять нельзя.

Клирия могла его уберечь от подобных ошибок, но не могла уберечь от себя самой. И не могла уберечь от тех, кого не видит и не слышит.

Она не винила Патрика и не осуждала, понимая, что у него была своя правда и свои претензии к Богине Удачи. Они были бы справедливы, если бы в этой игре Богиня Удачи не стала бы всеобщим козлом отпущения, на кого в конечном итоге посыпались шишки лишь за то, что она согласилась просто помочь. Это был хороший урок, который поможет ему в будущем, если он сможет пережить его и восстановиться после подобного.

Клирия сделала глубокий вдох, беря себя в руки. Остановить его было единственным верным решением и у неё не было выбора — так она себя успокаивала.

Это она себе повторяла раз за разом, словно мантру, хотя прекрасно знала, что значило подобное для него. Успокаивала, зная в глубине души, что сделала это не ради Патрика, а ради себя.

Клирия подошла к некогда могущественной, но глуповатой и через чур наивной Богине Удачи. Той, что стала заложником собственных сил, забыв, что такое борьба и осторожность. Забыв, что бывают действительно целеустремлённые люди, готовы на многое. И ей не посчастливилось встретить одного из них. Не самого худшего, но тоже не цветочек.

Теперь у Богини Удачи от былой красоты не осталось и следа. Патрик действительно постарался на славу.

— Я… я ничего не вижу… — прохрипела Богиня Удачи.

Плохой знак. Клирия аккуратно перевернула её на спину и осмотрела. На глаза сразу попалась печать, от которой так и сквозило скверной. Клирия знала, что это значит для богини. Знала, что это значит в целом, ведь осквернённые вещи — грязные вещи, и они отражают любую чистую и положительную силу, принимая родственную себе. Другими словами, исцеление здесь не поможет. Богине удачи остаётся лишь жить с тем, что оставил после себя Патрик.

— Я… заслужила это… так? — спросила богиня её.

— Я не знаю, — покачала головой Клирия.

Зачем она спасла Богиню Удачи? Кроме того, что Патрик начал теряться сам в себе, Богиня Удачи, наверное, была меньше всех виновата в случившемся, как это не странно. Просто одного сдали, а другая не смогла смотреть на это молча. В противном бы случае Патрик никогда бы правды и не узнал. Может и стоило промолчать…

Богиня очень медленно повернула голову на голос.

— Я узнаю твой… голос, девушка в чёрном платье… — прохрипела Богиня Удачи и закашлялась. Капельки крови вылетели и осели, словно морось, на неё саму. — Ты… Клирия?

— Да, — кивнула она.

— Двадцать лет… назад… тоже ты?

— Да, это была я, — кивнула Клирия.

— Теперь я поняла… твою просьбу… вот чего ты добивалась… Дать удачу героям с письмом… И метка… — Богиня вновь закашлялась, и Клирия приподняла её, чтоб той было легче дышать. — Я помню тот день… то, как ты молилась двое суток, не уходя, зовя меня… И я согласилась… Я такая дура, что согласилась… Но ты… как ты смотришь ему в глаза?

Клирия промолчала, поджав губы.

— Я лишь делаю…

— Что должна?

— Чего не изменить. Я это делаю… потому что иначе быть не может.

— Я просто ответила… на просьбу… Просто хотела помочь… — пробормотала богиня и расплакалась. — Я не должна была идти на это…

Богиня плакала. Тихо, не двигаясь, роняя кровавые слёзы. Клирии оставалось лишь смотреть на Богиню Удачи, чувствуя неприятное покалывание в сердце, которое в сердце появлялась так редко.

— Я унесу тебя отсюда. Потерпи, — Клирия подхватила богиню на руки, напряглась и подняла, после чего вынесла из камеры.

Можно было теперь опираться на желание и не бояться, что богиню забьют, убьют или ещё что-то сделают. Да и вряд ли теперь Патрик станет её трогать. Она уже получила своё, хоть это было и не заслуженно.

В комнате, где стояли кровати, было около десяти девушек, которые разговаривали между собой, играли в карты, шутили. Однако чувствовалось, что настроение здесь отнюдь не радостное и беззаботное. Глядя на пустые койки, в головы сами по себе лезли мысли, что их осталось меньше половины и это не могло радовать.

— Госпожа Клирия? — Все практически разом посмотрели сначала на богиню, потом на Клирию, которая аккуратно положила её на кровать. — Разве господин Мэйн не должен был её… устранить?

— Планы изменились, — ответила она и взглядом нашла Рубеку, после чего махнула ей рукой, подзывая. — Помой её, перебинтуй и пусть лежит.

Рубека сделала несколько знаков.

— Нет, твоя магия здесь не поможет, — покачала головой Клирия, после чего посмотрела на девушек. — Кто-нибудь видел господина Мэйна?

— Он вроде как прошёл расстроенный в коридор, который ведёт к складу, — ответила одна из наёмниц. — А разрешите спросить, почему богиня жива?

— Потому что так надо, — отрезала Клирия.

— Мы что, зря потеряли своих товарищей? — нахмурилась другая.

Клирия посмотрела на девушку и в её глазах полыхнули огоньки.

— Хочешь сказать, что твой товарищ, Мамонта и я должны были остаться в плену изнасилованными и растерзанными? То есть теперь мы будем делать, как ты считаешь правильным и поступать как ты скажешь, я правильно поняла? Например, бросать свою командиршу и товарища на произвол судьбы?

Наёмница быстро покачала головой, испуганно отведя взгляд, и пробормотав что-то типа «я не это имела в виду». Жутковатость Клирии достала её даже через всю комнату.

Хотя Клирия прекрасно понимала, что имела та ввиду. Если бы не богиня, то они бы не выбрались на улицу и не встретили тех бандитов, из-за которых начался весь этот сыр-бор. Но ничего не изменить и ничего менять она не собиралась. Так было нужно, и тут даже было уже не её желание. Некоторые вещи нельзя изменить.

Она прошла туда, куда указала наёмница. Её сопровождали слегка напуганные и недовольные взгляды. Никто из них не возмущался, привыкли, что их используют как пешек. Такова была их судьба. Жили они одним днём, умирали быстро и тех, кто мог порадоваться своим внукам, просто не было. Ещё одно напоминание, оставленное антигероем, который тряхнул весь мир.

На складе никого не было. Тогда Клирия подошла к девушкам, караулившим выход.

— Господин Мэйн, он выходил?

— Не-а, — покачала головой орчиха. — Никого, госпожа Клирия.

Значит он всё ещё здесь.

И возможно пошёл разбираться с Богом Скверны. Вряд ли бог рискнёт тронуть его, а Патрик не настолько безумен, чтоб попробовать его убить. Скорее всего, решил заключить сделку и обезопасить себя и других.