В ответ мне раздался крик с плачем и какими-то мольбами, но их обрубило, стоило мне перестать сосредотачиваться на них.

Вот я говно, пиздец просто, сам себе поражаюсь.

Честно говоря, мне было как приятно, так и дичайше погано на душе. С одной стороны, я делал человеку больно, можно сказать, помучил его и оставил в темноте наедине с мыслью о неминуемой гибели. С другой стороны, хотелось успокоить и сказать, что всё будет в порядке. И вот эти два чувства, сталкиваясь создавали странное третье чувство, которое сложно описать. Оно было как приятным, так и отравляющим душу.

Возможно из-за этого чувства люди и мучают других людей. Это странное чувство, когда ты хочешь помочь, но пинком отправляешь человека в бездну отчаяния.

Противоречивость действий. Злобные действия вопреки добрым желаниям.

Да уж. Но мучил я не просто так её. Мало ли, когда она понадобится. Пусть пока маринуется в ожидании своей казни. Станет покорнее, авось и место найдётся для её душонки.

— Готовы? — оглянулся я.

Мэри с задумчивым видом крутила ремешок, стянутый с героини, а Лиа стянула с той трусы и рассматривала их, прикидывая, как бы они смотрелись на ней. Даже Дара приложила руку к мародёрству, взяв себе какую-то перевязь.

— Так, Мэри, дуй в таверну и посмотри, насколько там всё плохо. Дара и Лиа со мной. Дара идёт первой и смотрит путь. Мэри, сразу возвращайся к нам. Мы спустимся на первый и, если будет там выход, подождём тебя около него. Если нет, найдёшь сама.

Как только Мэри выскочила из комнаты, мы двинулись следом.

Было тихо, ни разговоров за дверьми, ни шума или чего либо-ещё. Всё вокруг просто вымерло.

На лестнице первого этажа нам встретилась первая жертва — мужик, который облокотился на стену спиной, держась за шею. Глаза раскрыты и выпучены, мышцы лица напряжены. Умирал явно в муках.

Мы прошли в противоположную сторону от коридора к таверне. Здесь проход заканчивался окном. Ну тоже неплохо, через него и выберемся. К этому моменту к нам из теней выскользнула Мэри.

— Там… там много тел. Есть живые, есть мёртвые… Там… словно с ума посходили. Те, кто выжил, насиловали разносчицу. Остальные разбежались. Кто-то трупы обкрадывал. Я…

Я глянул на её руку. Та была забрызгана кровью и держала такой же запачканный кинжал.

— Ты помогла разносчице?

Она кивнула.

— Молодец, — похлопал я её по плечу. — Серьёзно, молодец. То, что там происходит, это всё из-за меня, так что не бери в голову. Если бы ты не пошла, пошёл бы я и всё бы повторилось.

Так себе утешение, но пусть лучше на меня валит всё, иначе мозгами как я погорит. Человеку просто надо найти козла отпущения, на которого можно свалить всю вину, чтоб на душе стало легче. И я великодушно поспешил ей предоставить такого козла.

— Ладно, давайте уходить. Если солдат осталось мало, то мы перебьём их. Если много, то просто свалим. К тому же, там были лошади. Нам не помешает транспорт.

— А я не умею ездить на лошади, — тут же сказала Лиа.

— И я не сильна в этом, — тут же поспешила сказать Мэри.

— Нам и не надо много. Лиа, сядешь с Дарой, Мэри со мной. А теперь погнали.

Я вытащил меч и ударом разбил грязное окно. С весёлым звоном то осыпалось на землю, оповещая о вредителях, но никто не поспешил прийти. Мы ещё минуту постояли, ожидая случайных свидетелей, после чего вылезли на улицу.

Было уже темновато, зато отлично видно костры, которые горели вокруг палаток. Отсюда я даже видел, как поблёскивали доспехи солдат, что окочурились там. Как видел и тех, кто ходил и обчищал их.

— Так, мочим всех, кого можем, — сказал я.

— А сможем? — закусила Лиа губу, разглядывая то место.

— Да, будь уверена. Нам нужны в первую очередь лошади, поэтому Дара, сейчас идёшь в конюшню. А то вдруг выжившие решат перехватить наши средства передвижения. Отведёшь двух лошадей в лес и потом пулей к нам.

— Как? — не поняла она.

— Быстро. И если понадобится помощь — не стесняйся кричать. Мэри, ты у нас ударный отряд, держи кинжал и режь всех. Если что, мы поможем.

Разделившись, мы двинулись каждый по своим делам. Мэри сейчас было лучше видно, чем раньше, так как её перк на скрытность прошёл. Однако даже так, со своей вкаченной скрытностью она неплохо шкерилась по углам и кустам. Мы же двигались чуть позади, чтоб не выдать её своим присутствием.

Палатки находились практически на краю поляны, где располагалась таверна. По краям этого городка горели костры, однако караульных нигде не было видно. Хотя…

Стоило нам подойти, как тут же увидели несколько трупов. Видимо те, что решили испить водицы. Их руки, как и руки мужика на первом этаже, тянулись к шее. Уверен, что их гримасы столь же красноречивы. Пройдя дальше и не встретив сопротивления, мы вышли к палаточному городку. Я зарядил болт и приготовил кинжалы. Здесь орудовать мечом будет неудобно, да и навык у них будет, скорее всего, выше моего. А вот перерезать глотку — пожалуйста.

Первая же жертва, которую мы устранили был солдат тащащий на себе целый мешок вещей. Увидев нас, он тут же бросил его, хватаясь за меч… Но в этот момент Мэри выпрыгнула на врага из темноты, куда не добивал свет установленных факелов. Бросилась на спину словно кошка, обвив его ногами, одной рукой обхватив голову, а другой принялась бить с остервенением в шею. Фонтаны крови ударили в разные стороны. Охранник попытался кричать, но вылетело только бульканье. Она остановилась, когда он рухнул на колени, после чего завалился в бок.

Стоило мне подойти, как я заметил дрожь в её руках.

— Я… я убила его, — Мэри трясло так, что клинок ходил ходуном.

Даже меня не трясло так, когда я в первый раз убил в этом мире… хотя. Ну да ладно.

Я подошёл к ней и очень нежно взял забрызганные кровью руки.

— Ты просто сделала то, что сделал бы он.

— Меня сейчас вырвет… — она посмотрела на меня глазами, в которых собирались слёзы.

— А ты не плоха, — усмехнулась за моей спиной Лиа и подошла к мешку на земле. — Просто порвала его.

От её слов Мэри только расплакалась и уткнулась в меня лицом. Боже, какой же ты ребёнок ещё.

— Но ты же и раньше убивала, — тихо сказал я.

— Но… но только при самообороне. А тут столько мёртвых… И всё это я…

— Не ты, — я присел и оказался ниже Мэри. Но так хотя бы видел её глаза. — Ты просто вылила яд. Помни об этом. Я так решил и сделал бы так сам, но попросил тебя. Ты лишь выполняла. Твоей вины здесь нет. Все эти смерти на моей совести. Вот у тебя увеличилось что-либо от убийства в статистике?

Она покачала головой.

— Вот… А мир не ошибается, — или ошибается, но не с тобой. — Это потому, что ты никак не причастна к их смерти. К тому же, все они убили бы тебя и изнасиловали, будь у них возможность. Поэтому…

Я многозначительно промолчал.

Она внимательно смотрела мне в глаза, пуская слёзы и о чём-то думая.

— Мне всё равно больно в душе.

— Как и многим из нас, — коснулся я её груди рукой. Не сисек, груди. — Потому что здесь ты ещё человек, которому это противно. И это хорошо.

— А тебе противно? — тихо спросила она меня, словно спрашивала страшную тайну.

— Мне? — я попытался прочувствовать всё внутри себя. — Да, чувствую, хотя зависит от ситуации. А когда перестану чувствовать, то стану ещё одним монстром, что не видит больше лучиков света, — улыбнулся я и щёлкнул её несильно по носу. — Убивать плохо, но и не бороться за своё будущее тоже плохо. Особенно, когда другие готовы перерезать тебе глотку.

Она внимательно смотрела мне в глаза, после чего едва заметно приблизилась. И ещё немного. И ещё… в свете огня было прекрасно видно, как она сомневается и краснеет. И я не дурак, поэтому просто потянулся вперёд и поцеловал её. Просто один не совсем долгий поцелуй, но в то же время уже взрослый и несущий в себе определённый посыл.

Я не пытался схватить Мэри за филейные части, просто обняв её.

После чего отпустил, и она отстранилась, дёргая себя за одежду и не смотря мне в глаза.