Я знал это не понаслышке, поэтому всегда предпочитал более маленькие группы. Десять человек, десять напарников, которых я знаю и которых могу хотя бы если не отобрать, то вымуштровать. Я точно знаю, кто на что способен и какое из звеньев самое слабое.

Мне приходилось иногда управлять и большим числом, но там я решал проблему количеством. Посылал не одного снайпера, а пять — кто-то да попадёт. Ставил не два пулемётных расчёта, а четыре — уж так-то они точно сдержат наступление.

Очень редко бывало, когда я довольствовался тем, что есть, надеясь, что тонкая цепь не лопнет, что один человек выполнит свою работу и не подставит сотню.

Я вспоминал это всё к тому, что тихая операция по устранению нашего рода с таким количеством людей не могла пройти бесследно. Было много наёмников. Пусть самых лучших, пусть самых надёжных, но всё же людей. И среди них всегда найдётся тот, кто будет хуже остальных, слабое звено.

Именно это слабое звено мы искали.

Сколько было у девушек дней в запасе? Мне сложно сказать, если честно, но можно было посчитать.

Пока девушки не попадут к заказчику, их трогать особо не будут. Разве что есть шанс, что изнасилуют всей компанией, если на это не было запрета. Страшное испытание для неподготовленных девчонок, которые максимум разве что мохнатки свои показывали.

От нас было около двух дней до столицы, около трёх-четырёх или даже пяти дней до поместья Рандомьеров. Примерно столько же до Сизых Хвостов.

Это значит, что от трёх до пяти дней их не будут трогать. Потом пока довезут до поместья и так далее — можно накинуть сутки. А дальше будут колоть.

Значит, у нас было в запасе четыре-шесть дней.

Диор и Суцьиси верят, что кто-то осядет в столице и точно себя спалит. Это значит, что шанс отловить первого упырка будет через два дня после их нападения. И потом около двух-трёх, если рвануть из столицы прямиком к дому Рандомьеров. Это получается, что при самом лучшем раскладе мы могли прилететь и спасать своих через пять дней. То есть могли успеть, а могли и нет.

Но это в том случае, если всё пройдёт прямо супер удачно, во что мне слабо верится, если честно. Даже потому что мы не пользуемся кротовыми норами, а чтобы добраться до столицы, нам самим потребуется два дня.

Поэтому в первый день хороших новостей не было, а я занимался тем, что готовился к новым приключениям на свою задницу. Например, чистил револьвер, так как это помогало скоротать время ожидания и было полезно.

У меня было много оружия, и я очень точно мог сказать, какое из них говно, а с каким можно будет отправиться даже в ад.

Вот с этими револьверами можно было отправиться даже в ад. Сначала они выглядели пафосными кусками железа, покрашенными золотом, с резьбой и слишком тяжёлыми. Стоило мне открыть коробку в первый раз, как я разочарованно вздохнул. Но уже позже, попробовав их в тире и деле, понял, что они не так уж и плохи.

Пусть и тяжёлые, но надёжные, как лопата, и такие же простые в устройстве. А пройдя со мной немало приключений и получив не одну зарубину, показали себя надёжными товарищами. Даже после воды и песка они работали исправно, разве что щёлкали громче, чем были должны, и немного скрежетали.

Я осторожно разобрал один из них. Вытащил пружину, снял барабан вместе с осью барабана, защёлку, пружину. Вытащил кристалл, приготовив совсем новенькие. Снял осторожно курок и уже потёртый спусковой крючок. Вытряхнул несколько мелких деталей, что обеспечивали взвод курка нажатием на крючок. Подсчитал, пересчитал, после чего достал маленькую щётку и начал их натирать.

Полировал с душой, до блеска, счищая тонкий налёт пыли, которая образовывалась от детонации кристаллов. После этого осторожно смазывал их маслом, не заливая всё целиком, но и не скупясь.

Вскоре первый револьвер был как новый. Ну как новый, почти: потёртый, со стёртой позолотой, с зазубринами и царапинами, но работающий настолько идеально, что даже не чувствовалось, как внутри ходят простые механизмы.

После него я взялся за второй…

И едва не вздрогнул, когда поднял взгляд и увидел, как прямо передо мной сидит Лопоухая и крутит в руках барабан револьвера.

Какого…

Как она вообще так тихо подобралась? Она же топает как слон! И где её нянька?

Я огляделся, но Ушастой не было ни видно, ни слышно.

— Мелочь, ты что здесь делаешь? — негромко спросил я Лопоухую, которая крутила в руках барабан, с детским любопытством, до искорок в глазах, рассматривая его. — Где твоя старшая подруга?

— У меня нет подруг, — полным боли голосом ответила она, ещё и вздохнув так, будто умерла её мама.

— Я умею ввиду Сианс.

— Тётя Сианс моется… — вздохнула та так, будто это было подобно предательству.

— А почему ты не моешься с ней?

— Я боюсь мочалку. Она кусается, — пожаловалась Лопоухая, надув щёки.

— Она не может кусаться. Она неживая.

— Но она жжётся! Спинку жжёт!

— Это потому что ею трут. И вообще, отдай, — отобрал я у неё барабан, — и уходи.

Лопоухая разочарованно проводила взглядом барабан револьвера и потянулась ручонками за курком.

— Куда?! — перехватил я её руку, смерив эльфушку злым взглядом. — Тебе уши ободрать?

— Не надо, — замахала она головой.

— А мне кажется, что надо.

— Нет-нет, не надо, — жалобно попросила она. — Мне будет больно.

Я внимательно посмотрел на Лопоухую, после чего так же внимательно посмотрел на части револьвера. Что-то не то…

Я внимательно пересчитал детали и понял, что одной не хватает.

Где сраная пружина?

Я на всякий случай посмотрел на револьвер, проверяя, не оставил ли в нём деталь, после чего вновь перевёл взгляд на…

— КУДА?!

Стоило мне, блять, отвлечься, как Лопоухая с упорством на маленькой мордахе торопливо начала запихивать детали себе в рот. Я не буду задаваться вопросом «нахера», так как уверен, что понятного для обычного разума ответа не получу, но… всё же нахера?

— А ну-ка отдай! — отобрал я барабан, который всё равно ей в рот бы не поместился, и начал разжимать ей челюсти.

— М-м-м-м! — замахала Лопоухая головой, будто от этого зависела её жизнь.

— Отдай, сучка! — рявкнул я, всё же разжав челюсти, после чего пальцем начал выковыривать из её рта детали. Но пружины всё равно среди них не было.

Тогда я схватил её за ноги и начал трясти вниз головой под её:

— Ай-ай-ай-ай-ай!

Из Лопоухой посыпались всевозможные безделушки, которые она натаскала из нашего поместья: ручка от двери, перья, шпингалет, вилка, стопка, пробка для ванны, несколько монет, винтики, большая гайка, маленький веник для пыли, пуля, заколки, шпильки, голова какой-то статуэтки, несколько маленьких ключей, камушки, ракушки, курок от какого-то ружья… печать Бранье для документов…

Ушастая, ты как вообще за ней следила?

Но пружины-то нет! Куда она её засунула?

— Где пружина, мелкая?!

— Я не знаю… — пробормотала она, прижав ручки к груди.

Так…

— Где пружина, вредитель?

— Я не вредитель. Я Льимус.

— Нет, ты вредитель. И ты украла пружину. Где она? Куда ты её затолкала?

— Я не знаю.

Растёт вторая Сианс.

Я внимательно посмотрел на смущающуюся морду вредителя, которая пыталась сожрать детали от моего револьвера, пытаясь просто предположить, куда можно было затолкать длинную и тонкую пружину. В задницу? В другое место? Нет, слишком маленькая. Проглотить? Возможно, но вряд ли…

И тут до меня неожиданно дошло.

— Так, Лопоухая… — медленно начал я, ловя на себе настороженный взгляд, — а ну-ка задери свою прекрасную головушку и покажи носопырку.

Реакция была мгновенной. Не успел я опомниться, как мелкая бросилась наутёк к двери. Но я не я, если бы проиграл какой-то мелкой шкодливой сучке, которая наглым образом пыталась меня обокрасть. Одним прыжком я настиг воровку в середине комнаты, буквально приземлившись на неё и придавив к полу своим телом. Из-под меня раздался протяжный…