Немало тварей.

Пришлось не только пострелять из обоих револьверов, мучаясь от оглушающих в замкнутом пространстве выстрелов, но и кувалдой поработать для того, чтобы справиться.

Поднявшись по ней выше, мы вышли к распахнутой железной двери, на которой с этой стороны был засов. Забавно, но, судя по всему, его тупо вырвали. Вон, на ступенях валяется та часть, куда он входил.

Бунт тварей, получается? Делали опыты, что-то пошло не так, и всё вырвалось на свободу. А потом через много веков это откопали шахтёры, и повторение истории, из-за чего пришлось топить шахты. Ну и мы тут немного всё расшатали, как говорится…

Мы вышли на этот раз в другие коридоры. Под ногами был кафель когда-то белого цвета, стены были явно покрыты светлой краской, а перед нами стояли стеклянные стены. В прямом смысле слова из стекла, где я видел лабораторное оборудование.

— Что это за место? — пробормотала она.

— Отсюда аисты забирают созданных детей и разносят по домам к мамам, — негромко ответил я.

— Но… разве это не сказка для детей? — с сомнением посмотрела она на меня.

Так… ладно… понятно… у девочки лёгкий шок.

Вот что касается этого места.

Стоило просто пройтись по нему, чтобы понять — здесь была бойня. Опять. Я то и дело то тут, то там видел скелеты, какие-то в форме, довольно знакомой, другие в халатах и даже офисной одежде. Все они были или подраны, или разорваны на куски, как и хозяева.

Почти повсюду были гильзы и трупы в форме. Почти везде. В проходах, у стен, по углам. Подобрал даже автомат, но тот после стольких лет пришёл уже в негодность. Вроде не ржавый, но затвор просто отказывался взводиться, ствол был забит, и я не рискнул его прочистить — не дай бог там в патроннике пуля.

С пистолетами обстояла та же проблема.

Лаборатория представляла из себя одно огромное помещение, в центре которого было множество комнат, ограниченных стеклянными и, скорее всего, бронированными стенами (судя по несквозным следам от пуль) в центре, и камерами для содержания по стенам.

Здесь мы встретили ещё несколько тварей, которые устроили себе гнёзда в дальнем конце этого места в камерах. Другие камеры были забиты костями, в третьих, судя по тошнотворному запаху, был туалет. Но в общем здесь было довольно чисто, если не считать в некоторых местах погромов и трупов персонала.

Удивительно, но, гуляя по этому месту, я даже видел привязанных к каталкам и операционным столам пациентов, пусть и не мог точно сказать, были это люди или твари. Повсюду разбросаны каталки, капельницы, пустые шприцы, медицинское оборудование, давно не работающее, операционные столы и множество всевозможных медицинских инструментов.

Осторожно мы дошли до следующего коридора дальше и попали в ещё одну лабораторию, только уже коридорного типа — все операционные располагались вдоль коридора за бронированными стёклами, чтобы можно было наблюдать со стороны. Часть из них была вообще не тронута и сохранилась в том виде, в каком их оставили. Другие были разгромлены.

И опять множество трупов людей в форме и халатах.

Здесь, как я видел, в коридоре пытались взвести баррикады, но это у них не сильно получилось. У них было больше всего скелетов. Ещё несколько скелетов я увидел запертых в операционных. Скорее всего спрятались за бронебойными стёклами, но там и остались. Мы даже увидели двух скелетов друг на друге на операционном столе — одежда валялась рядом.

— Они…

— Любовь до смерти, — хмыкнул я.

— Здесь… было что-то страшное. В этом месте.

— Думаешь? — с сомнением огляделся я. — Странно, а я думал, что у них тут праздник был, и они все напились до смерти…

Обожаю людей, которые умничают.

В конце концов, мы обошли весь комплекс.

Его можно было разбить на части: коридор, лаборатории, операционные вдоль коридора, офисная часть, жилая часть и камеры, где, как я предположу, и содержались твари. На несколько минут мы задержались в офисе, где я с интересом порасматривал документы, в которых ничего не было, кроме ежедневных отчётов и каких-то неизвестных для меня формулировок и документов ни о чём.

Что касается камер, то здесь было больше всего скелетов без одежды и больше всего скелетов в форме. Судя по количеству камер, здесь было как минимум не меньше сотни-двух, не считая клеток. Я не представляю, зачем так много, но предположу, что существа взяли количеством.

Мы не спускались туда — это был большой зал в три этажа как в тюрьмах: с балконами и камерами в стенах. И на удивление здесь не было гнёзд.

Почти все гнёзда (огромное количество) были именно в лаборатории со стеклянными комнатами, где те, скорее всего, и жили до того, как их откопали. Ещё много гнёзд мы зачистили в жилом секторе, где спали прежние хозяева базы (удобно, много ткани, мягко). Там вообще было немало их, хотя большая часть пустовала.

Но не здесь. Существа будто чувствовали, что с этим местом связано что-то плохое, и не совались сюда.

Наверное, до того, как их откопали, они ели друг друга, выживая, как могли, поддерживая определённое количество особей и живя здесь. А потом практически все покинули это место и ушли в пещеры. Скорее всего большинство гнёзд перенесли туда, и лишь малая часть осталась здесь.

А ведь это всё были люди…

Вздохнул и пнул маленький черепок, который мог принадлежать вполне ребёнку этих существ.

— Выхода нет? — спросила Арамза, поглядывая на меня.

— Нет, выход как раз-таки есть…

По крайней мере, я, кажется, его нашёл. Только надо было вернуться обратно к тем железным створкам, у которых мы побывали в первый раз.

Вернувшись на базу тем же путём, что и пришли, заодно захватив с собой несколько автоматов и пистолетов с пулями, я подошёл к той самой панели, которую осматривал в прошлый раз. С кнопками и небольшим экраном, который сейчас не работал.

Выход был действительно один — через эту дверь. И как её открыть, подсказала мне одна из дверей в базе такого же типа, но открытая явно вручную.

Подцепив киркой панель, я просто сорвал её. Она повисла на проводах, а за ней обнаружилась ручка. Большая красная ручка из стали, на которой были стрелки, куда крутить.

Как и всегда, для подобного есть аварийные способы открытия дверей.

Немного поднатужившись, я повернул её по часовой, после чего мне даже пришлось упереться обеими ногами в стену, чтобы вытянуть её. И стоило мне сделать это, как раздался хлопок и громкое шипение, от которого Арамза подпрыгнула на месте.

Железные створки с чудовищным скрипом поехали в разные стороны.

— Умереть и не встать… — пробормотала Арамза.

— Успеется, — отозвался я, держа револьверы наготове, но сомневался, что здесь что-то будет. Собственно, никто на нас и не выскочил. Здесь было чисто, насколько позволяли быть чистыми несколько веков, если не больше, без уборки и никаких намёков на существ. Видимо, закрыли дверь до того, как они сюда попали.

Но место, куда мы вышли…

— Это… большая телега? На… какой-то… э-э-э…

— На рельсе.

— Это не рельс, — со знанием дела ответила Арамза.

Но это был монорельс. В прямом смысле слова монорельс, который стоял с приветливо открытыми дверями у небольшого перрона, будто предлагая прокатиться. Здесь же был и туннель, который запирала большая железная дверь. На ней даже сохранилась жёлто-чёрная краска.

— Опять тупик, — добро сообщила Арамза.

Мне почему-то казалось, что она даже не сомневалась, что мы отсюда выберемся.

А вот у меня на этот счёт сомнения были. Здесь же на стене висела небольшая карта из какого-то синтетического материала с расположением, как я понимаю, баз Шестого Сектора. Линии, как прямые, так и пунктирные, соединяли разные точки то тут, то там видимо для того, чтобы хорошо в них ориентироваться.

Сейчас мы располагались на левой посередине, и монорельс шёл куда-то вглубь плато-материка. Кажется… мы даже за границы королевства не выйдем, если доберёмся до точки, которая была помечена непонятным символом. Несколько других точек располагались выше, на территории империи, и дальше, и одна-единственная была где-то внизу. В туманах, если я правильно понимаю, отмеченная символами, которые мне ничего не говорили. И к ней вела пунктирная линия.