Едва приблизился, как из-за стола мелькнула тень, которая бросилась в сторону. Выстрел, вскрик…

И меня отбрасывает как от взрывной волны назад.

«Как», потому что не было слышно и видно самого взрыва. Я даже в комнату не зашёл, был ещё в коридоре. Но пролетел по коридору назад, упал и кубарем прокатился по полу под вездесущий треск дерева. На голову посыпались щепки, в воздухе стоял аромат древесины. Мне ещё и обдало обломками дерева в лицо.

В голове стоял гул, как если бы я попал под взрывную волну. Всё перед глазами ходило ходуном, расплывалось, темнело, становилось одним расплывчатым пятном. В ушах стоял неприятный писк, голова кружилась. Револьверы и вовсе выбило из рук.

Но по-настоящему в меня просто ударило со всей дури ударной волной. Настолько сильной, что она вырвала с корнем дверь из кабинета, переломав косяки и прогнув деревянные стены, будто здесь был действительно взрыв.

И в том, что было раньше дверным проёмом, мелькнула тень. Мелькнула и тут же спряталась, вскрикнув, когда получила стрелу от Ушастой.

Продолжая целиться в то, что было когда-то дверным проёмом, она выскочила перед сидящим и ничего не понимающим мной, будто стараясь заслонить собой, и что-то говорила. Но я не мог разобрать, что именно. Я слышал только гул и писк. Покачиваясь и стараясь зацепиться за остатки мыслей, которые у меня выбило из головы, я пытался медленно подняться, что у меня выходило очень плохо. Я словно напился.

— Вы как?! — наконец донёсся до меня её громкий голос, который с трудом пробивался через гул.

— Плохо… — негромко, даже не слыша самого себя, ответил я и зачем-то поплёлся вперёд.

Ненавижу контузии… а ведь он даже и близко не попал. Или этому приёму не требовалось попадать близко. Я смотрел, на кого мы идём — это было естественным узнать, кто твоя цель и какие у неё возможности, но ничего подобного о том, что меня жахнуло не упоминалось даже близко. Можно говорить о том, что надо было подготовиться к возможному и так далее, но подготовиться ко всему невозможно. С таким же успехом надо было просто взрывать дом.

Я ничего не слышал, ничего не соображал и плохо видел. Сознание терялось, путалось и, казалось, вот-вот ускользнёт, из-за чего я из последних сил старался удержать себя в реальности. Единственной мыслью был гул и писк в голове, который, казалось, заменял самого меня. И…

Нет, этот говнюк... Ещё он…

— Не дай ему уйти… — махнул я рукой в сторону проёма и медленно начал вставать, пытаясь взглядом найти револьверы.

Терпимо… Да, терпимо, могло быть и хуже, я мог потерять сознание, а здесь… вроде что-то соображаю, пусть и не слышу…

Я медленно, как пьяный, огляделся и поковылял по коридору туда, откуда пришёл. За спиной слышались крики и что-то типа взрывов, но я должен был идти… вперёд, нет, стоп, назад… о, револьвер.

Я медленно нагнулся за ним… и ноги просто подкосились, из-за чего я упал на колени. Протянул медленно руку, взяв приятную тяжёлую рукоять моего верного оружия, и осмотрелся.

Ушастая стреляла вовсю магией, остерегаясь подходить близко к кабинету, так как оттуда… что-то летело… не вижу, что именно…

Прямо передо мной выскочил какой-то мужчина, и я, не раздумывая, выстрелил в него. Плохо прицелился и попал в живот. Вернее, я даже руку сейчас с трудом поднимал, поэтому хорошо, что вообще попал.

Мужчина вскрикнул, запнулся, свалился прямо рядом со мной на колени, и я бросился к нему, словно хотел обнять как лучшего дорогого друга. Правда, через секунду приставил к его виску ствол и выстрелил, выбив кровавые ошмётки из его головы, после чего мы вдвоём свалились. Что-то больно ужалило меня в плечо, и тело моего бедного товарища вздрогнуло, словно его пнули.

Я же выстрелил… да, я выстрелил, просто выстрелил в коридор, выпустив весь барабан. Отбросил револьвер, пополз на четвереньках, доставая нож.

Один ещё двигался и, когда я оказался рядом, попытался сопротивляться. Завязалась даже не драка, а возня. Пришлось очень медленно вводить лезвие ножа в его горло, так как он не позволял это сделать быстро. Закапала кровь, он задёргался, сопротивление становилось все слабее и слабее, пока я не понял, что, собственно, погрузил нож почти по самую рукоять.

Отпустил его, медленно обернулся, и в этот момент на меня налетела Ушастая. Промчалась мимо, схватив меня за шиворот и очень быстро оттаскивая назад. Что-то вспыхнуло за нашими спинами, но к тому моменту она меня затащила за угол. Вся исцарапанная, изрезанная и с кровью на лице…

Сука…

Как же мне плохо…

Она что-то говорила, но я до сих пор ничего не слышал толком. Пытался проморгаться, чтобы перестало плыть перед глазами. Если бы не та волна, я бы его нахрен разорвал, этого ублюдка. А теперь валяюсь как овощ, который пытается прийти в себя.

Видимо, не дождавшись от меня нужной реакции, она выхватила два длинных и тонких кортика, после чего бросилась обратно, откуда и пришла. До меня долетал лишь ветер, какие-то вспышки и тепло. Всё веселье и без меня…

Ненавижу…

Я от души влепил себе пощёчину. А потом ещё одну и ещё, пока не почувствовал, как горят не только руки, но и щёки. Сознание немного прояснилось, и даже туман в голове разошёлся, но мне всё равно было хреново.

Ушастая. Надо помочь Ушастой.

Я зацепился за эту мысль и пополз обратно, стараясь держаться за эту мысль. Скоро отпустит, очень скоро отпустит, но боюсь, что так долго она не проживёт. Мужик оказался какой-то жёсткий…

Я прополз дальше, к трупу одного из мужчин, ватными руками взял в руки ружьё, «сломал», после чего столь же неумело засунул не с первой попытки пулю, которую позаимствовал у него. Уже с заряженным ружьём пополз дальше и медленно заглянул за угол.

Там, в щепках и пыли, борясь насмерть, лежали на полу Ушастая и тот самый мужик. Он, придавив её к полу, сейчас, навалившись всем весом, пытался вогнать ей в грудь нож. Ушастая не сдавалась, пыталась двумя руками удержать его, но, как я видел, лезвие неуклонно опускалось, погружаясь в неё. При этом он каждый раз буквально дёргался всем телом, словно пытаясь забить его в неё.

Не в этот раз, сучонок…

Я поднял ружьё, и в этот самый момент он каким-то образом буквально почувствовал меня. Тут же бросил в меня фаерболл, который врезался мне в грудь, прожигая одежду. Одновременно с этим раздался выстрел.

Мужчину оттолкнуло назад.

Ушастая резко села, наконец освободившись от нападавшего, взмах рукой, и на его шее появилась красная линия, которая начала разрастаться. Через секунду оттуда струёй ударила кровь, но к тому моменту Ушастая пинком спихнула его с себя. Вскочила и бросилась в коридор, промчавшись мимо меня, подхватив валяющиеся лук и стрелы.

Я же сделал ещё одну попытку подняться.

Медленно, облокачиваясь на стенку, я встал на ноги. Пошатнулся, но удержался на ногах. Где-то внизу раздавались крики и выстрелы.

Огляделся и случайно наткнулся взглядом на перепуганные глаза какого-то пацана, который выглядывал из дверного проёма на меня. Его заплаканные глаза то и дело переходили с меня на мёртвого отца и обратно.

— Брысь отсюда! — рявкнул я, заставив его испуганно нырнуть обратно в свою комнату. Для его же блага.

В глазах всё было размыто, словно село зрение, но всё же я был кое-как дееспособен. Осторожно поднял ружьё, поднял сумку с пулями и двинулся на звуки боя, которые к тому моменту уже стихли. Я боялся самого худшего, но, когда дошёл до лестницы, мне навстречу выскочила Ушастая. Вполне себе живая, немного потрёпанная, с порезом на куртке, откуда расходилось кровавое пятно.

— Ты как?

Ушастая что-то ответила, но я не понял ни слова.

— Громче. Кажется, меня оглушило.

— Нормально… — донёсся до меня её приглушённый голос.

— Надо собираться и уходить. Охрана устранена?

— Да, — закивала она головой.

— Помоги найти револьверы, — попросил я и начал медленно копошиться в мусоре.

Уже минуты через три мы нашли стволы, после чего, забрав свой кинжал, направились обратно.