— Как такое вообще могло получиться?!

— Я тебе уже рассказывал: встретился с ней на крыше. Да даже если бы она меня не узнала, принцесса видела, что я там готовлю к отправке девушку. Я просто захапал свидетелей и стёр все следы. Сейчас никто толком не скажет — сгорела она или была похищена, так как пока всё разгребут и проверят трупы, пройдёт вечность.

Диор разгуливал по кабинету мрачнее тучи, глядя в пол.

— Хотели сделать всё по-тихому. А под конец сожгли к херам академию. Отлично…

— Всё не настолько плохо.

— Пока нет. И было бы ещё лучше, если бы у нас не было этой Исциниэнты. С Асакой всё понятно, на неё всем насрать, кроме рода. Хрен с Амелией, не настолько важна, можно пережить. Но Исциниэнту куда теперь девать? Разве что убить остаётся.

— Можно подождать просто и…

— Что? Сказать, что ошибочка вышла? Так, что ли? Как её вернуть в замок теперь?! Она же запомнила твою тупую рожу! Ты что, не мог маску надеть?!

— Так откуда я знал, что на крышу вообще кто-то заберётся? — ответил я. — К тому же, она и так увидела бы тело, ещё до того, как я бы успел что-то сделать. А там, возможно, и закричала бы, если бы не узнала моё лицо.

Если ты видишь человека в маске, который бросится на тебя, что ты сделаешь? Правильно, закричишь.

Диор хмуро смотрел куда-то в угол.

— Убить бы её по хорошему надо. Нет тела, нет дела. Закопать вместе с подругой, и никто никогда не узнает, что с ней стало. Сдохла в пожаре. Припишут какие-нибудь кости к ней, и дело с концом.

Диор продолжил расхаживать по кабинету. Мерил его шагами, словно отсчитывал собственные идеи.

— Короче, пусть пока будет. Принцесса может быть в курсе дел внутри семьи. Посмотрим, как она будет себя вести, а там уже и решим всё. Что касается подруги…

— Я хочу поговорить с ней, — тут же вставил я.

Диор уже было открыл рот, чтобы спорить, но, встретившись со мной взглядом, передумал.

— Есть что спросить у неё?

— Да.

— Тэйлон, если это какая-то херня…

— Я хоть раз занимался хернёй?

— То есть для тебя сгоревшая академия совсем не показатель?! — махнул он рукой за окно. — Твою мать, Тэйлон, сука, ты не просто делаешь косяки, ты раздуваешь их до масштабов империи. И для этого тебе потребовалась всего одна ночь!

— Один раз я дал косяка.

— Да если сейчас посмотреть, я их насчитаю с десяток! А трупов и того больше!

— Ещё раз. Нас заметила принцесса, которой слишком скучно спать у себя. Я просто убрал свидетеля и поджёг общаги, чтобы скрыть следы. Я не знал, что это стадо баранов вместо того, чтобы спокойно выйти друг за другом, бросятся по головам к выходу и просто запрут сами себя! Да блин, там даже двери открывались не наружу, а вовнутрь!

Кстати, да, одна из причин — дверь открывалась вовнутрь, а не на улицу. Все начали ломиться к выходу, кто-то не успел открыть дверь, а потом не смог, так как его прижало толпой. Казалось бы, такая ерунда, а вон сколько трупов. Тут просто не угадаешь.

Не скажу, что меня сильно тронуло произошедшее, если честно. Я не хотел, чтобы кто-то погиб, это понятно, однако я не кривил душой и не врал себе, что мне ух как больно за их смерть — эти люди для меня были чужими, кем-то там, кем-то ещё. Они были просто теми, кто погиб. Окажись там кто-то из наших, как мышка, тогда бы да, я бы почувствовал отклик, мне было бы неприятно, но так… погибли, плохо, что могу сказать. И мыслил я точно так же, как и многие другие люди, с одним условием — для меня не играло роли расстояние.

Многие люди, смотря новости и видя, как гибнут люди, не сильно испытывают моральные терзания на этот счёт, когда это происходит где-то на другом конце галактики. Да, плохо, да, они могут повздыхать, но сами подумают разве что «хорошо, что не я». Если вообще что-то подумают. И лишь когда это происходит на их глазах, они начинают проникаться, потому что вот, это рядом, это шок.

Но когда такой шок происходит сплошь и рядом, ты привыкаешь, ты адаптируешься. А иначе можешь поехать крышей. Всё сводится до уровня «ещё одна жертва". Где-то не по той точке стрелял, где-то не то судно потопил, где-то не тот космический корабль сбил — все ошибаются, абсолютно все.

Здесь важно соблюсти границы, оставаясь в зоне, где смерть любого гражданского — это плохо и этого надо стараться избегать. Иначе они могут стать лишь досадной мишенью, которую легче пристрелить, чем отодвинуть.

Я старался себя держать в этой зоне, но чувствовал, что мне плевать. Ты просто привыкаешь к этому, как привыкаешь вставать рано утром или завтракать в одно время.

— Значит, виноваты двери? Блять, так и напишем! В пожаре и гибели детишек аристократов виноваты двери — они открывались не в ту сторону! Охуеть, да нам не с интервентами, оказывается, бороться надо, а с дверьми! Вот они, тайные властители мира!

— Ха-ха-ха, смешно, блин.

— Вот именно! Нихера не смешно, Тэйлон! У нас теперь есть спящая принцесса, которая только и ждёт, чтобы проснуться, её подруга, которая тоже ждёт своего часа, и ищейки секретной службы! Я вообще удивлён, что они такие же тупые, как и ты.

— Просто я не в списках подозреваемых, вот под меня и не копали.

— Ты подожди ещё, все там будем, — он вздохнул. — Так, ладно… академию ты сжёг и возвращаться тебе некуда. По крайней мере теперь будешь на глазах.

— Что с Асакой делать будем?

— Посмотрим, что можно от неё получить. Хоть что-то она должна знать. А там уже ударим по ублюдкам, подпилим им ножки и… — он задумчиво посмотрел на меня.

— Что?

— Да вот думаю, как хорошо бы было, если бы принцессу украли не мы.

— А кто, Рандомьеры? Да им достаточно сказать будет прямо, что это не они сделали, и кристалл покажет, что они не лгут.

— Да, но если говорить будет некому? Все, кто мог знать, умерли, а она у них?

— Звучит как-то нереалистично. Чтобы так подставиться…

— А по мне очень даже. Но ладно, не с тобой такие сложности обсуждать, — помахал он рукой, прогоняя меня. — Иди к… к кому ты там собирался…

— К Амелии.

— Да. И смотри, без фокусов, Тэйлон.

Ага, поугрожай мне ещё.

Девушек, как выяснилось, мы держали действительно не в самом поместье. Был, оказывается, на территории дома глубоко в лесу, что возле озера, небольшой такой погреб, который использовался как темницы. Стены, пол, потолок — всё из камня и под решётками. Здесь кричи сколько хочешь — никто не услышит. А если кто нагрянет с проверкой домой, то ему будет сложно найти просто такую небольшую деревянную дверь где-то в лесу.

Здесь я и познакомился с небольшой, но явно нелицеприятной историей рода Бранье. Понятное дело, здесь было относительно чисто, помещения обогревались огнём, чтобы никто не замёрз. Однако стул для пыток, похожий на кресло дантиста, набор инструментов, цепи и некоторые аппараты, чтобы скрасить человеку времяпрепровождение — говорили о том, что Бранье занимались подобными делами.

Я покрутил в руках один из инструментов, похожий на агрегат для щёлки орехов, после чего, поморщившись, положил его обратно на стол. Хотелось бы обойтись без этого, если честно…

Сами девушки расположились в двух камерах. Обе на старых матрасах, укрытые, чтобы не замёрзнуть, и с небольшим куском простыни на лице, видимо, пропитанной той жидкостью. Сейчас они мирно посапывали, хотя одной из них предстояло проснуться и прояснить ситуацию.

Я осторожно вытащил Суцьиси из камеры, после чего усадил её на кресло. Как выяснилось, тут были и подлокотники, к которым можно было привязать руки, и для каждой ноги подставки, чтобы развести их в стороны. Я что-то подобное видел в старых больницах, где были женские отделения.

Осторожно закрепив на них Суцьиси, я разложил вверенные мне инструменты и стал ждать, выставив всю охрану (а здесь дежурила исключительно стража рода Бранье, что работала на них уже не первый год). Разговор, возможно, предстоял непростой, со множеством секретов, которые знать другим было не обязательно.