Я действовал быстро и чётко: схватил за рукоять револьвер, после чего ударами отправил в нокаут всех трёх ещё непроснувшихся парней. Подумал и на всякий случай сломал всем четверым шеи, чтобы наверняка, после чего прямо в комнате оставил им подарок. Если сгорит весь этаж с этими ублюдками — пусть. Мне их будет не жалко. Враги есть враги, ничего личного.

После этого точно так же спустился на первый этаж, где оставил подарки с взведёнными кристаллами, готовыми дать искру.

Я не знаю, во сколько должно было рвануть, но по моим подсчётам и тому, что читал, в течении часа. После всех приготовлений я вернулся в комнату, оставив все компрометирующие вещи в комнате тех четырёх парней. Я не собирался выделяться, а потому решил притворяться одним из многочисленных погорельцев.

Забавно, но я действительно уснул. Я недооценил самого себя и просто уснул, хотя ложился с мыслью, что буду ждать, пока постучат. А проснулся от того, что ко мне в дверь ломились, едва не выламывали.

С другой стороны, мой заспанный взгляд выглядел куда более убедительно для других, когда я открыл дверь.

— Тэйлон! Уходим, общага горит, — рявкнул Викон и уже схватил меня за руку, таща на выход.

— Стой, погоди…

— Нет времени! Сейчас мы тут все задохнёмся!

И действительно, в коридоре было заметно задымление. Тёмная дымка уже затянула потолок. В носу неприятно свербело от дыма, который, как туман, заполнял коридор.

— Да погоди! — рявкнул я и выдернул руку, после чего бросился обратно в комнату.

Забрал оба револьвера, меч, натянул на босу ногу ботинки и схватил свою шубу с одеялом. Лишь после этого выскочил за Виконом, который переминался с ноги на ногу, и желая убежать, и не рискуя бросить меня.

Или просто не мог бросить меня.

В коридоре, как и на лестнице, была толкучка. Люди пытались выбраться, но, как оказалось, первые этажи полыхали, и сейчас лестничная клетка превратилась в какой-то ад. Вот же жесть…

— Назад! — рявкнул я, дёрнув Викона обратно. — Всех наших назад!

— Что?

— Трос! Сделаем трос и спустимся из окна! Быстрее!

— Какой трос?! — он откровенно тупил, так как начал паниковать.

Пришлось остановиться и влепить ему пощёчину, после чего объяснить.

— Возьмём несколько простыней и сделаем канат, с помощью которого и спустимся. Понял? Всё, пошёл!

Да, я кое-что не учёл — это просто маменькины детки. Они могут быть до ужаса хитрыми, но к реалиям жизни не сильно приспособлены. Будь это звездолёт, не было бы толкучки, так как каждый знает, что именно порядок позволяет спастись как можно большему количеству человек. Здесь же все толкаются, пытаются прорваться наверх, спастись от огня, буквально идя по головам.

Я мог идти по головам, если это потребуется, но не видел в этом смысла. Куда проще спастись таким способом. К тому же, на верхнем этаже тоже должен быть пожар, так как я там поджёг одну из комнат.

— Найди всех наших, кого только сможешь, и веди сюда! Мы сможем спастись, если будем вместе держаться! Давай! — рявкнул я, а сам бросился по открытым комнатам, сдирая простыни.

Перетаскал я, естественно, не все простыни, хватило и части, которые я начал очень быстро связывать. Дышать уже было тяжело. А в проходе моей комнаты уже толпились парни.

— Хватайте сапоги, быстрее! Свою обувь, чтобы ноги не отморозить, и одежду! Давайте! Все остальные сели на пол и ниже головы. Ты и ты — толкайте кровать, чтобы можно было к ней привязать канат!

Много времени это не заняло. Вскоре я уже выбросил на улицу белый трос спасения и мимоходом бросил взгляд на женскую общагу.

Она пылала куда сильнее, чем наша. На моих глазах девушки сигали из окон, спасаясь от удушливого дыма и огня, падая мешком на землю. Не скажу за всех, но мне кажется, что некоторые разбивались насмерть. Хотя я видел и тех, кто смог выбраться на крышу.

— Всё! Готово! Пошли! — рявкнул я. — Викон! Первый! И сразу к женским общагам, ты понял? Она тоже горит и там наши девушки!

Наши начали по очереди выпрыгивать из окна по тросу, я бросился опять по комнатам, собирая вещи. В коридоре уже ничего не было видно. Вообще практически ничего, кроме чёрного удушливого дыма.

Я успел оббежать всего несколько комнат, после чего бросился назад. На лестнице продолжали кричать, задыхаясь и жарясь живьём. Немного подумав, я бросился туда, схватил хрен знает кого и выдернул в коридор. После чего что было сил прокричал:

— Здесь выход!

И сам бросился уносить ноги. Пусть пожар и по моей вине произошёл, я угрызений совести не чувствовал и погибать здесь не собирался. Это была война, я выживал как мог.

Улица встретила очень приятным холодом, когда я начал спускаться вниз. Я выбрался последним из наших, после чего по канату начали спускаться уже другие, не наши. Некоторых я знал, некоторых в первый раз видел. Как и с девушками, на моих глазах некоторые прыгали прямо из окна, ломая себе кости или разбиваясь. Больше всех везло тем, кто был на втором — не высоко. Меньше всего тем, кто на пятом. Помянем.

— Быстрее, девушки! — дёрнул я одного из парней, после чего бросился к женским общагам.

Действительно, у стены лежали переломанные живые и мёртвые девушки, которым не повезло выбрать именно этот путь, хотя живых было больше. Причина была в снегопаде и снеге, который уже намело. Первые этажи уже были объяты пламенем, я видел, как оно вырывается из третьего этажа, как пламя поднимается выше. Я слышал громкие жуткие крики девушек, что сгорали там живьём. Знакомые звуки…

И, честно говоря, я не ожидал именно такого результата. Я несколько недооценил их. Как я и говорил, я привык к эвакуации быстрой, чёткой, строем без паники, когда очень быстро можно было вывести всех. Здесь… здесь они не знали, что такое правильная эвакуация.

Я смотрел, как беспомощно таращится и пытается что-то сделать стража. Как преподаватели, у которых есть магия, пытаются затушить пожар, и как разбиваются дети. Мне кажется, диверсия удалась на славу — они ещё не скоро вспомнят о принцессе и Суцьиси с Асакой.

Но я не сидел на месте. Раздавая указания, я делал то, что могло спасти как можно больше людей.

Мы насыпали из снега кучи, в которые сигали девушки с верхних этажей. Таскали в крутках килограммы снега, сбрасывая в кучу, чтобы сделать приземления мягче. И тем не менее, некоторые девушки прыгали в снег уже обожжённые, с обгоревшей в некоторых местах кожей и обугленными волосами.

Вокруг, помимо тех, кто помогал тушить пожар, бегали и те, кто помогал раненым и просто замёрзшим добраться до зданий, что не грозили сгореть и где можно было укрыться от холода, чтобы немного согреться.

А за нашими спинами полыхало административное здание. Быстро разгораясь, огонь прожорливо захватывал этаж за этажом, пробираясь наверх и уничтожая все улики нашей операции. Пламя ярко освещало округу светом, окрашивая снегопад в багряные тона.

Всё это напоминало мне пожары в больших городах после артобстрелов и бомбардировок, когда огнём были охвачены целые кварталы и люди сгорали на улице живьём, запекаясь от мощного пламени. Нам это не грозило, но тем не менее выглядело столь же красиво и жутко, как те картины в моей памяти.

— Вот это пожар… — пробормотал Вуберг, который помогал мне таскать раненых и сломавших конечности людей на импровизированных носилках из двери. — Охренеть…

— Да, это уж точно… — отозвался я.

— Это поджог. Сто процентов, — уверенно заявил он, не обращая внимания на стоны раненого на наших носилках.

— Похоже, — кивнул я.

— Да не похоже, а так оно и есть. По-твоему, какова вероятность, что сразу три здания загорятся одновременно?

— Маленькая.

— Её нет, — поправил он. — Кто-то просто поджёг общаги вместе с нами, желая избавить рода от наследников.

И всё мимо. Единственное, что он угадал — поджог. Всё остальное в молоко. Но теперь я по крайней мере увидел, как примерно все будут воспринимать случившееся. И возможно, нам даже удастся всё это использовать в свою пользу. Когда мы пересчитаем количество погибших, которых может оказаться слишком много.