Короче, после этого меня вызвали в ректорат.

Когда всю необходимую информацию по поводу миссии я выяснил, начал откровенно скучать и пытаться учиться, как говорили другие, для будущего. Жаль, у меня будущего нет, но да ладно…

— Может быть ты хочешь к нам в гости? — докопалась ко мне на внеочередном обеде Милена.

Кажется, её попытки стали чаще и настойчивее, чем раньше. Новость про эльфийскую принцессу не обсуждал разве что ленивый. И если одни девушки просто рассматривали меня, будто пытаясь понять, что же я за человек такой, другие, как, например, Милена или Кроу, делали попытки меня затащить к себе в комнату. Страшно представить, как меня там выебут.

— К нам, это куда именно? — спросил я, не поднимая взгляда.

— Ну… ко мне в комнату, например? Знаешь, я вчера к тебе стучалась, но никто не открыл.

— Да, я с друзьями собирался в комнате соседней.

— Ясненько. Знаешь, просто я подумала, что может нам стоит узнать друг друга получше?

— Может, но извини, я сейчас занят. Домашки на…

— Я сделаю её. Мне не сложно, — прижалась она грудью к моему плечу. Нос аж резанул приторно сладкий запах духов. — Заодно и объясню тебе всё.

— Да, спасибо, но мне уже согласился помочь Кайл. Кстати, может тебя познакомить с Кайлом? — предложил я.

— М-м-м… нет, спасибо, не мой типаж, — покачала Милена головой. — Кстати, я тут заметила, что вы много времени проводите с Кроу…

Много это когда она садится рядом и предлагает мне заняться чем-нибудь прикольным? Именно прикольным, она именно это слово использует.

— Ты считала?

— Да, естественно, — без смущения ответила Милена. — Вы иногда по полчаса сидите вместе.

— Да, потому что у нас рода теперь вместе, что для тебя не секрет.

— Не секрет, но мало ли…

— Милена, а тебя не смущает, что у меня жена есть? — спросил я, в первый раз за время нашего разговора посмотрев на неё.

— Ну так брак у эльфов у нас не считается законным, так что здесь она и не жена вовсе, — улыбнулась та обворожительно. — Но если что, не против быть и второй. И третьей, если уж у тебя очередь.

— Четвёртой.

— Отлично, я согласна! — хлопнула она в ладоши.

— Какой ужас… — пробормотал я. — Как низко вы можете пасть ради своих целей. Торговать собой — это прямо…

— Низко? — улыбнулась Милена. — Будто продажа себя любимой — это плохо.

— Уж прости за прямоту, но проституток никто не любит.

— Пф-ф-ф… тоже мне новость. Но все ими активно пользуются. К тому же, разве рабочие не продают свои руки, когда строят что-то? Или солдаты — они же вообще продают своё тело государству, и ничего. Так почему бы и мне себя не продать, чтобы получить выгоду?

Да, Милена не из тех, кого можно так просто смутить или поддеть. Я однажды ей в лицо сказал, что она ведёт себя как шалава, и та проглотила. Ответила, что готова продаться мне забесплатно прямо здесь.

Знаем мы последствия, ага…

— А тебя саму это не обижает?

— Что именно, Тэйлон? — улыбнулась она.

— То, что ты вынуждена приставать и навязываться парню. Буквально продавать себя, хотя могла бы выбрать себе того, кто по душе.

— Ну, допустим, что не я решаю. Это раз. Два — я выбираю ради собственной выгоды. Три — если ты видишь девушку, которая тебе нравится, и добиваешься её, почему это считается признаком настоящего мужчины, а когда девушка пытается добиться парня, то она сразу шлюха?

— Потому что она шлюха?

— Потому что ты дурак, Тэйлон, — улыбнулась она. — Вот почему. Но я не должна быть умнее тебя ни в коем разе. Ты, естественно, прав.

От её холодного расчёта можно было поёжиться.

— Кстати, как насчёт моей пары на предстоящий бал? Не хочешь?

— Да как бы…

— Твоей любимой Юноны уже нет, — тут же начала она буквально давить. — Кого выберешь? Кроу? Слишком… мелковато для такого рода. А я младшая дочь рода Вьильгеров, тех, кого знают даже в других странах.

— Нас тоже знают в других странах.

— И именно поэтому мы идеальная пара. Если наши рода объединятся, только подумай, какие возможности перед нами откроются. Так что считай, что моё согласие ты получил.

— А не боишься, что я тебя специально опозорю при всех?

— Ну так ты опозоришь себя, а не меня, в первую очередь, — подмигнула она, после чего попыталась чмокнуть меня в щёку, чего я сделать ей не дал.

— Засранец, — ласково ответила она и с кошачьей ухмылкой удалилась.

Собственно, бал был в честь того, что мы отучились и не поубивали друг друга целых полгода. Эдакое мероприятие, где все должны будут познакомиться поближе со взрослым миром.

Мне с трудом верилось, что никто здесь ещё пока не столкнулся со взрослым миром. Половина девчонок, что были из более мелких родов, давно познали все прелести взрослого мира, парни так, наверное, вообще все. А те, кого обошла эта тема стороной по той или иной причине, знали о ней не хуже взрослых.

Что касается интриг, подстав, убийств и прочего дерьма, детей, словно собак, натаскивали здесь с самого детства, как боевых клонов. Некоторые, я просто уверен, уже и сами приложили руку к убийству, некоторые были натасканы настолько, что не дрогнут и может даже не заметят. А тем, кому пачкать руки необязательно… Чья-то смерть где-то там всегда там и останется, если говорить начистоту.

Что касается, кстати говоря, убийств…

Как выяснилось, студентов, что приходили в академию, всё же теперь обыскивали. Понятное дело, что многих это не устраивало, однако приказ шёл из совета, и никто не рисковал перечить ему. Все недовольно бурчали, высказывали своё недовольство, однако позволяли себя обыскать. Девушек обыскивали женщины, парней — мужчины. Поэтому выход в город стал самой настоящей трудоёмкой процедурой.

Даже мои револьверы и меч изначально не хотели пропускать на территорию академии, когда я только пришёл. Пришлось очень долго бодаться и доказывать, что я имею право их носить, так как они наградные, считай, медали, которые показывают мой статус. Так что под конец я их всё же пронёс.

Без кристаллов. Их вытащили, чтобы из револьверов нельзя было стрелять. Ясное дело, о том, чтобы остаться без оружия, речи идти не могло, и уже через людей рода Бранье, а вернее, студентов, ко мне пронесли сначала пули, а потом и кристаллы в барабан.

Точно так же мне пронесли верёвку. Теперь мышь знала, что такое бондаж. Её бедную я устал распутывать, так как канат повязали прямо на тело, после чего надели на неё плотную одежду, через которую его прощупать было практически нереально. Она же и пули мне принесла, только через какое место, говорить отказывалась. А я их на всякий случай помыл, а то мало ли.

Сложнее обстояли дела с арбалетом, стрелой для него, блоком для каната и всевозможными креплениями, чтобы не уронить случайно девушку вниз. Таких габаритов вещи в мышь просто не влезали по понятным причинам, а из-за обыска даже со снятой дугой такую дуру ты просто не пронесёшь. Подкупать по понятным причинам кого-либо мы не рисковали.

Решение пришло, как всегда, не самое обычное.

Так как продукты питания и необходимые для работы академии вещи завозили, люди рода просто подкараулили повозку, после чего спрятали в ней то, что пронести оказалось сложно. А уже позже, словно партизан, я прополз ночью к этой повозке и вытащил оттуда разобранный арбалет и все прилагающиеся к нему вещи.

Эта машина весила добрые десять кило и натягивалась с помощью специального барабана. К ней же ещё прилагались ручная дрель и крепления, чтобы можно было потом закрепить на стене трос, если не получится его обвязать вокруг какого-нибудь прочного предмета.

Собственно, всё к миссии было готово. Оставалось только подождать немного, чтобы обвыкнуться здесь, после чего поймать нужный день, когда вывозить пленницу будет сподручнее всего.

Наверное, это и было самым сложным — просто ждать. Учиться желания не было, сидеть без дела было скучно, и разве что только мышь как-то и развлекала. По старой традиции я приглашал её к себе, и если она была свободна, приходила порадовать и себя, и меня ночью. Она же приносила и новости от Диора. Чаще всего в запечатанном конверте с печатью, который она проносила, пряча от стражи. Незачем было им знать, что здесь готовится.