Конечно, не обходилось и без борьбы за место, но чаще всего то были обычные подставы и предательства, которые выглядели смешно по сравнению с многоходовочками в офицерском составе. Да и не часто это случалось: там, где твоя жизнь зависит от товарища рядом, слишком рискованно подставлять — сегодня подставил ты его, а завтра тебя подставит вся группа.

На фронте действительно проще — война и страх за жизнь заставляют беречь и ценить хорошие отношения. Не всегда и не везде, но это встречается куда чаще, чем эти приторные улыбки людей, которые тебя ненавидят.

Уже позже на обеде я встретился с остальной компанией, с которой общался до своего отбытия, быстрого и внезапного: Кайл, Райс, можно сказать, уже родственник Морон и Гайбер. Встретили они меня как старого друга, разве что кроме Кайла, который был тихим, как и всегда. И первый же вопрос был…

— Правда, что ты вдул принцессе эльфов? — Райс аж вперёд подался. Я увидел, как поморщился Гайбер, посчитав такой вопрос слишком грубым, но тем не менее тоже навострил уши.

— Да, мы теперь муж и жена, — спокойно ответил я, принимаясь за обед.

— И как она?

— В каком плане?

— Красивая? — объяснил Вуберг.

— Да, она… — я вспомнил её черты лица, на которых отпечаталась хорошая генетика, — очень красивая.

— Описание, достойное того, чтобы о нём складывали поэмы, — хмыкнул Райс, принимаясь за еду. — Как ты попал-то туда?

Как попал?

На это у меня была целая история, которую написал Диор и которую я выучил. Если кратко, я преследовал их, потом встретил эльфов, которые согласились за услугу рода помочь нам. Что они делали там? Государственная тайна эльфов, но у нас подозрения, что они видели похищение и просто воспользовались случаем, чтобы вытрясти из нас побольше, что, собственно, и сделали. Мы напали, отбили сестру, вернулись домой, а я отправился как представитель Бранье.

Там…

— Я повстречал её.

— Королеву? — с наитеплейшим видом спросил Морон. И это человек, который будет главой рода… Хорошо, что там Сильвия будет.

— Да, и королеву тоже, — кивнул я. — Но позже принцессу, с которой у нас и зашёл разговор о том, что произошло.

Конец. Пусть сами додумывают, что во мне её привлекло.

— Девушкам всегда нравились отмороженные, — усмехнулся Райс. — Особенно те, кто выпиливает много людей. У моего дяди, например, вообще пришибленная. Я когда её увидел, не мог поверить, что вот это недоразумение будет его женой.

— Это кто? — заинтересовался Вуберг.

— Да Люсьинда.

— Это которая… — уже спросил Гайберг.

— Нотарис. Люсьинда Нотарис. Кстати, вон она.

Он кивнул на совершенно обычную приятную девушку лет шестнадцати-восемнадцати, которая выходила из зала.

— И? — не понял я. — Нормальная же.

— Нормальная? Да ты её лицо видел? Она словно из глухомани сбежала. Я бы такое лицо только в кошмарах видел.

— А… сколько твоему дяде лет? — решил я узнать.

— Пятьдесят девять, — ответил он невозмутимо.

Могу посочувствовать, и точно не дяде. Я не знаю вкусов девушки, но мне немного стало неприятно, когда я представил себе пятидесятидевятилетнего обрюзгшего мужика и совсем юную девчонку в одной кровати. Конечно, он может быть и подтянутым, как отец той же Милены или Зарон, но я заметил, что нередко в придаточных родах мужчины поменьше следят собой. Не факт, но интересное наблюдение.

Собственно, ещё одна вещь аристократии, которая не нравится не только мне — отсутствие права выбора. Вот такую юную выдадут за старика, от которого её будет передёргивать от отвращения, и хрен чего она скажет. Та же Исси тоже возмущалась по поводу того, что права выбора нет у неё и сейчас она просто отрывается, наслаждаясь свободой.

— Блин, твоему бы дяде ещё возмущаться. Он же… кхм-кхм… плотный мужчина, — прямо озвучил мои мысли Вуберг.

— Всё равно она не очень. Даже для него.

Я встретился с Вубергом взглядом и по нему понял, что дядя Райса тоже красотой не блещет.

— Нормальная девушка, — тихо сказал Кайл, самый тихий из нашей компании. Он так вообще чаще всего молчал, прячась за книгами.

— Ну кому как… — пожал плечами Райс. — Но, например, та же Тимира из рода Енджеров нормальная. Вот на ней, я понимаю, ещё можно жениться. Пусть и род так себе, зато красота отменная.

— У неё нос картошкой, — заметил Вуберг.

— Зато глаза отпадные. И само лицо гармоничное.

— Для картошки.

— Ну а кто, по-твоему, красивый?

— Принцесса, — тут же ответил тот. — Вот с ней бы я не отказался провести ночь. Красивая, умная, начитанная и вообще тело огонь на вид.

— Ну… допустим. Дальше?

— Роузи.

— Допустим. Ещё?

— Да много кого, — пожал тот плечами. — Да та же Милена или Сьюзи. Цисса, Сара, Лора, Мириса… да много кто. Да та же девчонка, на которую ты указал.

— Вкусы, как у… ты бы и с Юноной согласился небось.

— Ну… не будь у неё таких проблем, то да. Кстати… а вы слышали про неё?

— Что именно? — нахмурился Гайбер сразу, будто только и ждал этой темы.

— Ну… — Вуберг покосился на меня. — Ходят слухи, что на них напали.

— Род их вырезали. Так и говори уже, — вздохнул я.

— Да. Типа неизвестные напали и всех убили, кроме неё да брата. Те сбежали.

— Так вот чего она уезжала… — протянул Райс.

— А известно, что с ней? — спросил уже я, разведывая обстановку.

— Говорят, она у вас пряталась, — вновь осторожно начал он.

— Она прибегала, да, — кивнул я. — Я её даже видел, но ночью она опять убежала с братом. Видимо, не сильно верила, что мы её защитим.

— Ну ещё бы, вы же её и выставили, — слишком злобно ответил Гайбер.

Даже я удивлённо посмотрел на него, не говоря уже о других.

— Твой род тоже враждовал с ними, — пробасил Морон.

— Да, но… всё равно она сбежала бы. В смысле, не в обиду твоему роду, Тэйлон, но она бы вам не стала доверять.

— Но пришла же, — сказал Райс.

— Ну… да… И всё равно. Естественно, что после Рагдайзеров, когда никого не поймали, сейчас будут подстреливать другие рода. Вы видели Дженнифер? Блондинка?

Все, кроме Кайла, покачали головой. Он и прояснил ситуацию.

— На них напали. Убили мать, брата и половину поместья, — негромко пояснил он. — Она уже несколько дней ревёт беспрерывно.

— То ли ещё будет, — негромко заметил он и покосился на стол с другой стороны зала. — Но мы-то знаем, кто это сделал.

Там, куда он смотрел, сидели Реверклоуды и Сизые Хвосты. По крайней мере, они были там самыми заметными фигурами. Их окружали детишки из подконтрольных родов, что были скорее массовкой, чем реальной угрозой.

Кто там сразу бросился в глаза, так это Руфус. Больной ублюдок, который был не то что жестоким — сумасшедшим. Таких надо мочить, как собак, самыми первыми.

— Руфус-то уезжал в тот день, — негромко сказал Райс, будто боялся, что его услышат. — Спорим, такой отморозок, как он, принимал участие в подобном?

Больной ублюдок будто почувствовал, что на него обратили внимание, и посмотрел на нас. Оскалился, показывая острые зубы и словно издеваясь.

Я вообще заметил, что это существо всегда частично обращено. Примерно как Юнона, когда мы занимались сексом. Чуть острее зубы, чуть более острые черты лица, больше силы, выше реакция.

Когда мы встретились с ним взглядом, он недвусмысленно провёл по горлу пальцем. В ответ я лишь усмехнулся. Это хуйло не переживёт встречу со мной, если мы ещё раз встретимся. Если не повезёт, я убью его сразу, если повезёт — собака будет умирать долго и мучительно.

— Больной ублюдок… — пробормотал Вуберг. — Ему повезло, что родители всячески его здесь удерживают, иначе бы пошёл уже под суд.

— Кого-то изнасиловал? — тут же догадался я.

— Ну… никто прямо этого не говорит… — уклончиво ответил он. — В основном достаётся безродным, а те, сам знаешь, молчат. Говорят, что ничего не было, но уже вся академия как бы знает.

Знает, но нет доказательств. Когда всё хреново, как мне говорил один начальник, становится очень много бюрократии. Иначе говоря, чем лучше, тем меньше бюрократии и всё решается быстрее, а так затеряется, не дойдёт, застопорят и так далее. Он бы знал, что это проблема не одного мира.