— Боюсь, что проблема не в нём. Изначально была не в нём, — посмотрел на меня отец. — Но ты изменился, армия пошла тебе явно на пользу, как и потеря памяти, поэтому постарайся найти общий язык с ним.

— Ты сказал, что проблема была не в нём. То есть во мне?

— Только не начинай, — недовольно вздохнул он.

— Я просто спросил. Хочу знать до того, как это неожиданно где-то всплывёт и станет сюрпризом.

— А чего говорить? Ты был слюнтяем, тебя недолюбливал за это Диор, дёргал тебя вечно, сёстры тоже злились на это. Разве что с Юноной непостижимым образом находили общий язык. Тэйлон, мы не могли с тобой жить, просто ты плохо уживался со всеми нами. Вечно ныл, всегда обиженный и обделённый… да ты сам сейчас встреть себя прошлого, с трудом бы такого нытика переносил, а мы жили под одной крышей столько лет. Поэтому да, проблема тогда была в тебе. Но сейчас ты другой. Иначе я бы не доверил вам это дело. Вы теперь мужчины, наследники рода Бранье, — положил он мне руку на плечо. — Поэтому я верю вам, как себе.

— Я оправдаю это доверие, — кивнул я.

— Я даже не сомневаюсь. Кстати… — он обернулся. — Твоя жена и тёща пришли пожелать тебе удачи. Так что удачи, сын.

Он развернулся и уверенно ушёл, оставив меня. Прошёл мимо оракула и её дочери, почтительно поклонившись, и ушёл к семье, что ждала его.

Это прощание проходило без свидетелей в режиме секретности. Как бы невзначай наш пирс от чужих глаз закрывали другие суда. Повсюду была её служба, которая следила, чтобы никто не помешал прощанию и случайно не увидел, как нас провожают. Всё было сделано так, чтобы никто не узнал, что мы отбыли, но я не строил иллюзий — как ты ни секретничай, кто-нибудь да выяснит это.

Первой ко мне подошла Ламель на правах жены. Подошла и…

Уснула.

Да уж, настолько взволнованна мои отбытием, что аж уснула. Поэтому я просто шагнул и чмокнул её в губы, заставив прийти в себя. Ламель поморщилась и, прежде чем я успел убрать голову, сама поцеловала меня, только куда страстнее, обхватив меня за шею.

— Мне не хотелось бы, чтобы ты уезжал, но я не смогу тебя переубедить, да? — негромко спросила она с невозмутимым лицом, отпустив меня. — Мне бы хотелось удержать тебя силой или собой, но это сделает всё лишь сложнее и хуже.

— И я благодарен, что ты так не делаешь, — улыбнулся я, приобняв её. Ответила Ламель куда более тесными и крепкими объятиями. Постояла так немного, после чего отстранилась, отпустив меня.

— Тогда я не буду омрачать наше прощание, — ответила Ламель спокойно. — Я буду ждать тебя, Тэйлон, сколько потребуется, и надеяться, что ты не забудешь обо мне и вернёшься как можно скорее.

— Я постараюсь, — а потом понял, как это прозвучало, и добавил. — Вернуться как можно скорее.

— Могу ли я попросить тебя о маленьком одолжении?

— Если я смогу его выполнить.

— Если у тебя выпадет возможность и свободное время, не мог бы ты присутствовать на моих родах? — спросила Ламель с невозмутимым лицом, хотя глаза буквально пытались заглянуть мне в душу. — Я хочу, чтобы ты увидел нашего ребёнка.

— Я не могу обещать, — покачал я головой.

— Понимаю, — кивнула она. — Но я буду ждать тебя, как бы то ни было. И мой подарок…

Она потянулась к карману и вытащила оттуда за цепочку небольшой амулетик. То была какая-то серебряная фигурка с крылышками, похожая на маленького то ли ангелочка, то ли бабочку. Красивая, наверное, дорого стоит…

— Это хранитель сердец, — негромко произнесла Ламель, подойдя ко мне, привстав на цепочки и осторожно застегнув его на моей шее. — Он будет хранить тебя, даже когда померкнет свет в мире и не останется ничего хорошего вокруг.

— Спасибо. Хоть кто-то будет хранить меня теперь, — выдавил я улыбку.

Она кивнула и отступила, уступив место Гензерии. Или правильнее звать её тёщей?

— Вообще-то это я хотела подарить тебе его, — улыбнулась она, покосившись на Ламель… которая уснула. — Но… моя дочь оказалась чуть быстрее.

— То спит, то наоборот, не поймаешь, — хмыкнул я.

— Ну, мне не интересны подробности вашей интимной жизни, — издала смешок Гензерия. — Ты не берёшь Сианс?

— Ушастую? Нет-нет, спасибо, пусть вас охраняет.

— Зря, Тэйлон. Тебе бы она пригодилась.

— Для чего?

— Для всего, что пришло бы тебе в голову, — ответила Гензерия. — Я не строю иллюзий насчёт тебя, понимаю, что ты был связан с нами лишь договором. И всё же… ты всегда можешь вернуться. А пока…

Она положила ладони на мои плечи и… неожиданно замерла.

Буквально окаменела, глядя куда-то сквозь меня. А потом её глаза закатились, оставив только белок с красными сосудами, рот приоткрылся.

— Гензерия? — негромко спросил я, напрягшись, но она даже не отозвалось. — Гензерия, что с вами?

Только мёртвой оракула не хватало здесь ещё.

Я уже было протянул руки, чтобы встряхнуть её…

— Она видит твоё будущее, — неожиданно сказала тихонько Ламель с благоговением в голосе. Она смотрела на мать с каким-то удивлением, восхищением и неподдельным интересом. — Не тревожь её.

— Видит моё будущее? — нахмурился я.

— Тс-с-с… — приложила она палец к губам.

У Гензерии закапала кровь из носа. Побежала двумя дорожками из-под носа по бледной кожи до верхней губы, по подбородку и закапала на её одежду. Я видел, как начали лопаться капилляры в её глазах, как задёргались веки и по её телу ещё раз пробежалась дрожь, после чего она моргнула, приходя в сознание.

— Тэйлон… — пробормотала она, глядя на меня… как-то иначе.

— У вас кровь из носа.

— Ох Тэйлон… — пробормотала она совсем по-матерински, неожиданно притянув меня к себе и обняв. Прижала к себе, будто собственного ребёнка, на несколько долгих секунд, после чего немного отстранилась от меня, заглядывая в глаза. — Тэйлон-Тэйлон, вот же ты дурачок…

— Дурачок? — меня это немного… прямо зацепило. Меня кем только ни называли, но дурачок почему-то звучит уж слишком оскорбительно.

Но она словно и не слышала. Взяла мою головой между ладоней и сама прикоснулась ко мне лбом ко лбу.

— Дурачок… — повторила она негромко.

— Вы увидели моё будущее?

Гензерия помедлила прежде молча кивнуть.

— И что там?

Она уже было открыла рот, но замерла и медленно его закрыла, покачав головой.

— В смысле не скажете? — недовольно посмотрел я на неё. — Я должен знать, что меня ждёт. Может…

— Нет… — покачала Гензерия головой. — Я не могу.

— Но почему?!

— Потому что я вижу итог, но не то, как ты к нему придёшь, мой дорогой Тэйлон, — ласково ответила она.

— Но я всё равно…

— Зная будущее, неизвестно, избежишь ты его или неизбежно придёшь к тому, что я вижу.

— То есть предлагаете теперь идти мне вперёд, зная, что в итоге меня будет ждать не самый счастливый конец? Вы хоть скажите, смерть это или нет?

Потому что смерть для меня в принципе не страшна. Просто хотелось бы знать, провалюсь я или нет. Но глядя на то, как она поджала губы, с ещё большей грустью взирая на меня…

— То есть это даже не смерть? — тихо произнёс я.

— Я могу лишь дать тебе совет, бой дорогой Тэйлон, — мягко ответил мне Гензерия. — Идти с гордо поднятой головой до конца.

— Идти к неизвестности? Куда?

— Туда, куда подскажет тебе твоё сердце, — коснулась она ладонью моей груди. Того места, где находилось моё сердце. — Будь честен с собой и поступай, как велит тебе твоё «Я». Не прими чужих насмешек, не верь тем, кто назовёт тебя слабаком или дураком. Не жалей, но проявляй милосердие к тем, кто в этом нуждается. Не упорствуй, но стой до конца там, где это необходимо.

— Я ничего не понял.

— Но поймёшь, — негромко произнесла она. — Будь тем, кто ты есть, как бы сложно ни было, и прими то, что считаешь правильным, не слушая других. Лишь тогда ты сможешь найти выход.

— Это звучит как приговор.

— Есть только сейчас, мой дорогой Тэйлон, — ответила Гензерия грустно, пусть и с улыбкой. — И только ты способен решить, каким будет твой завтрашний день. А теперь иди и не смотри по сторонам. Мир слишком слеп, чтобы понять одного человека.