— Зачем здесь так много помещений, если они не используются? — спросил я служанок.

— Так получилось, господин, — выдала мне гениальный ответ одна из служанок.

— А… как так получилось?

— Вот так.

Гениальный диалог, если честно. Я понимал, что количество комнат и размер поместья — это статус, но здесь был явный перебор.

Что удивительно, завтрак прошёл у меня с оракулом и её дочерью… как её там… блин, имя… Ламель, точно! Надо запомнить. Что было интереснее, Ламель-то почти и не ела, она сидела тупо с каменным лицом, будто парадируя мисс неприкосновенность, когда её мать и сестра спокойно обедали.

Её попытки сойти за взрослую, честно говоря, поражали меня. Веди она себя просто презрительно ко мне, смотрелось бы куда лучше, чем вот такая маска и немного стеклянные глаза.

Но я и думать о ней забыл, когда меня посветили в ближайшие планы после завтрака.

— В город? Нас? — переспросил я.

Вот уж чего мне хотелось меньше всего, так это отправиться в город.

Моё удивление было настолько сильным, что взгляды всех троих — названной сестры, Ламель и оракула, упёрлись в меня.

— Рано или поздно это придётся сделать, — неожиданно ответила заместо оракула Ламель, сверля меня взглядом. — Нам надо заявить о себе, показать, что я, принцесса, нашла себе избранника. И эльфам надо будет привыкнуть к тому, что вы человек. Возможно, они будут недовольны, но всё равно примут это. Свадьба с человеком не должна стать для народа сюрпризом, как гром среди ясного неба. Потому важно подготовить атмосферу для будущих заявлений.

— Прямо разложили по полочкам.

Нет, это-то понятно. Сначала походим, заставим всех увидеть, посплетничать, обсосать все наши кости, и когда у людей (в данном случае эльфов) в головах отложится, что у принцессы избранник человек, когда они с этой мыслью перебесятся и свыкнутся, можно будет делать шаги дальше. Стандартная тактика — медленно, но верно заставлять народ привыкать.

Да только проблема в другом была.

— Да, я сижу не просто для вида здесь, — недовольно нахмурилась принцесса на мои слова.

— Тогда зачем такое лицо? — не удержался я от колкости.

— Какое?

— Как маска? Будто вас здесь и нет.

— О, так вам моё выражение не по душе, — обиделась Ламель.

— Да, не по душе. Когда передо мной сидят без капли эмоций, явно игнорируя и делая вид, что меня вообще не существует, мне это не по душе, — спокойно ответил я.

— Что ж, придётся вам смириться.

— Видимо, придётся, — кивнул я. — Как бы то ни было, меня не это… вернее, не только это волнует.

— Что-то не так, дорогой Тэйлон? — оракул сменила «юный» на «дорогой» после того разговора, что теперь звучало довольно странно. — Если вы беспокоитесь…

— Обязательно в город? — перебил я.

— Боюсь, для Ламель и вас, дорогой Тэйлон, это обязательно. Но что случилось? — посмотрела оракул на меня внимательно.

— Да есть кое-что… — нехотя ответил я, косясь на сладкую парочку девиц перед собой.

Оракул, как уже знакомая с моей интересной личностью, тоже покосилась на них.

— Не могли бы вы оставить нас? — пусть это и прозвучало как вопрос, оракул не спрашивала.

— Да, моя повелительница, — тут же встала названная сестра и слегка толкнула в плечо Ламель. Та нахмурилась и, ничего не сказав, просто проследовала за сестрой на выход. Странная…

Мы остались одни.

— Итак, дорогой Тэйлон, в чём же проблема, с которой вы столкнулись? — полюбопытствовала она. — Это, как я понимаю, связано с городом. Вы боитесь больших скоплений людей?

— Не толпы. Самого города, — ответил я. — Мне сложно находиться в нём.

— Города? Поправьте, но разве в ваших воспоминаниях не было городов, в которых вы ходили спокойно?

— В другой жизни? — кисло улыбнулся я.

— Да. Я не могу сказать, были ли это действительно города или руины храма…

— Это долго объяснять…

— Мы не спешим, дорогой Тэйлон, — облокотилась оракул на спинку диванчика, закинув ногу на ногу. — Быть может я могу вам помочь, но мне надо знать, с чем я имею дело.

Описать, с чем она имеет дело?

Я бы описал это как посттравматический синдром, но это ничего ей не скажет. Поэтому пришлось в некоторых красках рассказывать, чем для меня был город в последние сотни лет, что я себя помнил. Смерть, террор, смерть, снайпера, смерть, бомбы, смерть, бои за каждый дом, смерть, смерть, смерть…

Иначе описать, с чем она имеет дело, я не мог. Если бы я знал причины, то давно бы боролся с ними. А здесь я вроде и знаю, но колошматит, как больного. Потому я лишь предполагал причины, описав, чем это может быть вызвано.

Оракул слушала меня, не меняясь в лице, после чего встала, подошла к буфету и достала оттуда бутылку из хрусталя. Когда она поставила её передо мной, в нос ударил запах спирта.

— Выпейте.

— Будете лезть в мою голову? — нахмурился я.

— Я лишь попробую помочь, дорогой Тэйлон, — мягко ответила она. — Быть может, в вашей голове я что-то могу сделать.

— Слишком много доброты, — нахмурился я.

— Когда другие воспринимают помощь как нечто подозрительное, это обижает. Но вы правы, у меня есть интерес, ведь вы напрямую в данный момент связаны с моей семьёй. Ваша репутация — наша репутация.

— Мне всё равно это не нравится, — нахмурился я. — Не хотелось бы, чтобы в моей голове что-то пытались поменять.

— Можете не беспокоиться, всё будет хорошо.

— Помните, мы с вами разговаривали насчёт того, есть ли между нами нерешённые вопросы? — негромко спросил я и, дождавшись её кивка, продолжил. — Я хорошо к вам отношусь, честно, но если что-то пойдёт не так, для меня не станет вопросом, что с вами делать.

— Угрожаете?

— Прямым текстом. Поэтому, пожалуйста, не предавайте меня, — уже мягче сказал я. — Я не хочу никому зла, но на него отвечу тем же, не раздумывая дважды.

После этого я взял хрустальную бутылку в руки.

— Сколько глотков?

— Сколько сможете, дорогой Тэйлон. Быть может, на сегодня, если что-то пойдёт не так, город для вас отменяется.

Город действительно пришлось перенести. Я весь день потом не смог встать с кровати. Не знаю, что она пыталась сделать, но я ещё раз прогулялся по воспоминаниям, где воевал в городе. Думаю, оракул вдоволь насмотрелась на перестрелки между домами, засады, кровавые бойни на улицах и обвязанных взрывчаткой всяких игрушек и животных. От древних каменных городов до огромных необашен, от тихих и почти нетронутых улиц до руин, которые похожи больше на каменоломни.

Я прошёл через все эти воспоминания, вспомнил, что там происходило и что творил сам, скольких мы потеряли и сколько смогло оттуда выбраться. Это было не то, что мне бы хотелось вспоминать, но она раз за разом прокручивала то одну, то другую картину, пока наконец не отпустила меня.

— Вам надо будет выспаться, — вздохнула она.

— Что вы сделали? — я поморщился от головной боли. — Что-то изменили в сознании?

— Боюсь… некоторые вещи мне просто не подвластны, дорогой Тэйлон. Я не могу побороть природу вашего страха.

— Страха?

— Да, страха. Рефлексы, которые помогают вам выжить, сыграли плохую шутку. Это шрам на вашей душе, теперь… теперь вы такой, какой есть. Возможно, со временем это пройдёт, но сейчас вам остаётся лишь терпеть.

— Тогда всё тщетно? — спросил я.

— Завтра, дорогой Тэйлон, подойдите ко мне, я вам кое-что дам. Посмотрим, поможет ли вам это или нет.

— Элексиры?

— Да, к сожалению, — кивнула она со вздохом.

— Но это ведь неплохо.

— Я знаю, что вам дать, но… это изменит и вас. Будете злоупотреблять — лишитесь разума, не говоря о том, что всегда будут последствия.

Наркотики, иначе говоря. А последствия — это откат от них. Солдаты нередко этим баловались, так что ничего удивительного, что и сейчас мне это предложили. Однако у каждого были свои последствия — после одних ты даже ничего и не почувствуешь, а после других возникает жгучее желание умереть.