Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Я… мне от этого не легче, Тай-Тай… — пробормотала Юнона. — Я всё равно чувствую себя преданной и одной.

— Тогда… сделай ход конём.

— Чем?

— Конём.

— Каким конём? — не поняла Юнона.

— Просто покажи, что всё поняла, что ты до сих пор считаешь подругой и не станешь ставить её перед выбором, — объяснил я.

— Она оттолкнёт меня, — тихо ответила Юнона.

— Не будь навязчивой, — пожал я плечами. — Ей больно потому, что она чувствует, что предала тебя. Она, возможно, и хотела бы объяснить тебе всё, но не может. Стыдится, гордость…

— У меня тоже есть гордость! — обиженно воскликнула Юнона.

— Тогда будь тем другом, который простит и примет её такой, какая она есть, — ответил я. — Покажи, что ты понимаешь её мотивы и знаешь о её чувствах.

— Это не дружба.

— Дружба.

— Нет.

— Это дружба до тех пор, пока ты считаешь её таковой. Что значит для тебя дружба, Юнона? Улыбки друг другу? Когда к тебе кто-то даёт листок бумаги? Придерживает волосы, пока блюёшь? Люди слишком обесценивают это слово.

— Тогда что для тебя дружба, Тай-Тай? — с лёгким вызовом голосе спросила Юнона.

— Принять человека со всеми его проблемами таким, какой он есть, — ответил я спокойно. — Это и есть дружба, любовь, да любые отношения — принять человека. Это сложно, это трудно, это бывает мучительно больно, но… если ты примешь его, то поймёшь, что он тебе как родной человек, за которого ты готова убить.

— Откуда ты это всё знаешь? — посмотрела на меня пристально Юнона.

— Нам сейчас придётся пойти разными путями, Юнона, — кивнул я на перекрёсток, не ответив. — Иди первой, а я чуть позже, чтобы нас никто не видел вместе.

Юнона взглянула на меня, помолчала немного и улыбнулась:

— Войти в положение.

— Верно, — улыбнулся я в ответ. — Войти в положение, Юнона. Иногда надо просто уступить, что бывает очень трудно.

— Я… поняла тебя, — отвернулась она и зашагала прочь.

Через пару минут, воровато оглядевшись, пошёл к себе. Сегодня день выдался удивительно сложным.

* * *

Сильвия читала книгу, когда в дверь постучали. Живя одна в комнате и будучи главной в группе, которую представляли Бранье, для неё это было нормально: всегда кто-то стучался к ней спросить, получить разрешение на что-то или, если это был Морон, провести с ней ночь. Последнее постепенно становилось всё более привычно, и размеры уже не так пугали и даже заво…

Сильвия тряхнула головой, отгоняя эти мысли. Она же не распутная девка, в конце концов? Встала, отложив книжку, и подошла к двери. В это время к ней могли стучаться или подружки, чтобы обсудить последние важные сплетни, или Ньян, или Морон.

Но её рот непроизвольно открылся, когда на пороге оказалась Юнона.

На несколько секунд воцарилась полнейшая тишина.

— Привет, Сильвия, — тихо поздоровалась Юнона, отведя взгляд в сторону. — Можно к тебе зайти?

— Чт… Юнона? — она выглянула и окинула коридор взглядом. — Ты зачем сюда явилась?

— Поговорить.

— Нам не о чем разговаривать, тэрра Юнона, — нарочито холодно ответила Сильвия и поспешила закрыть дверь, но просунутая в проём двери нога не дала этого сделать.

— Юнона, не зли меня… — прошипела Сильвия.

— Впусти меня.

— Я сейчас тебе ногу отгрызу. Убрала её сейчас же.

— Не уберу.

— Убери, я сказала.

— Нам надо поговорить.

— Не о чем нам разговаривать! — Сильвия надавила на дверь ещё сильнее…

А через секунду та распахнулась и оттолкнула её назад, ударившись с грохотом жалобно об стену. Сильвия едва не упала на пол. В дверях стояла Юнона, едва заметно изменившись. Синие холодные глаза с выступающими клыками и когтями нетонко намекали, что она частично обратилась.

— Юнона… — Сильвия наблюдала за тем, как её бывшая подруга зашла в комнату и захлопнула дверь за собой. — Если ты думаешь, что можешь вот так врываться, то ты ошибаешься. Я не боюсь тебя.

— Я лишь хотела кое-что сказать…

— Не заставляй меня повторять то, что было на площадке, Юнона… — прорычала она, начав обращаться. — Или в этот раз я…

А дальше всё произошло за какие-то мгновения. Сильвия только и успела дёрнуться назад всего на шаг, когда Юнона серебристой тенью скользнула к ней. И даже пискнуть не успела, лишь подумав про себя: «Она всегда была очень быстрой…». Замахнулась рукой, чтобы ударить и…

Вздрогнула.

Не испуганно, удивлённо, когда сама оказалась в её объятиях. Таких знакомых, что ей казалось, она чувствует те беспечные дни, когда они ещё могли бегать вместе и не думать, что молодым девушкам так вести себя не положено.

Сильвия могла поклясться, что в этот момент почувствовала тот самый запах старых дней беззаботности.

Она так и стояла в центре комнаты, немного расставив руки в стороны, будто не зная, оттолкнуть или обнять. Стояла, когда её, обхватив за шею и положив подбородок на плечо, обнимала Юнона. Так необычно, так непривычно и так приятно, так по… родному… Что-то давно забытое и чистое, не омрачённое взрослой жизнью. Словно прямиком из прошлого…

И Сильвия не знала, как поступить. Её логика требовала одного, но чувства тянулись совершенно к другому. Тянулись мягко и по-доброму, предав холодный голос, словно знали лучше, что требуется ей.

— Ю-юнона? — пискнула удивлённо Сильвия.

— Я всё знаю, — тихо пробормотала она, обняв её сильнее. — Я всё знаю, Силок.

— Что?

— Для меня ты всегда будешь лучшей подругой, Силок, — медленно прошептала Юнона самым доверительным и мягким голосом. — Что бы ни произошло, как бы нам ни пришлось разойтись и игнорировать друг друга, я хочу, чтобы ты знала: ты всегда будешь моей подругой. И я знаю, что на тебя давят и тебе просто приходится так поступать. Я не хочу ставить тебя перед выбором. Поэтому прости меня, что я не поняла этого раньше.

Юнона немного отстранилась и взглянула в глаза удивлённой необычной реакцией Сильвии. Та смотрела на неё с таким испугом, будто заглядывала куда-то в бездну собственных страхов.

И Сильвии стало стыдно.

Казалось, ещё недавно она была непоколебима по отношению к Юноне. Была уверена, что её не разжалобят никакие её слова, не заставят откликнуться. Убеждала, говорила себе, что так будет лучше. Твердила, что всё кончено, и Юноне нужна от неё лишь защита, что её хотят использовать. Сильвия пыталась поставить точку в их отношениях, окончательно разругавшись с ней.

Но стоило той появиться на пороге, как всё холодное стремление и невозмутимость треснули, а потом и вовсе сломались. Потому что холодную логику перебивали собственные чувства. Или, как говорили, сердцу не прикажешь.

Губы начали дрожать и глаза наполнились слезами, и через мгновение уже Юнона оказалась в объятиях:

— Юнь… прости меня…

И уже Юнона обнимала подругу с лицом, говорящим, что всё в порядке.

— Прости меня, — пробормотала она. — Я не хотела бросать тебя, но отец и мать — они мой род. Мне сказали, и я не могла предать его… Они сказали не общаться с тобой, и я… я…

— Я знаю. Род прежде всего, — тихо вздохнула Юнона, вспоминая свой разговор с родителями.

— Я не хотела… Но я предала тебя… а потом ты так часто стала ко мне приставать, и родители… они были в гневе. И я была в ярости, мне доставалось за это, за то, что ты ко мне лезла, и я злилась на тебя, а объяснить ситуацию боялась. Мне было стыдно сказать: «Мне запрещают разговаривать с тобой». Это звучало так… глупо, будто наша дружба ничего не стоила. А я не хотела, чтобы ты так думала, так как она была важна для меня!

— Я знаю, — тихо повторила Юнона.

— И поэтому я просто стала тебя игнорировать… чтобы ты обиделась и перестала со мной разговаривать. Прости меня за те слова, я так никогда не думала, но ты так приставала, и я боялась…

— Я понимаю всё. Прости, что я не подумала тогда об этом и подставила тебя.

— И тогда в дуэли… я боялась вновь только за себя. Хотела поставить точку, чтобы окончательно порвать между нами. Доказать всем, что мы не вместе, плюнув на нашу дружбы ради кого-то… Я была зла, очень зла и… мне было очень стыдно за то, что я сделала… прости меня, пожалуйста.

1124
{"b":"898855","o":1}